начала она. — Это было, на мой взгляд, самое прекрасное время, когда-либо проведенное мною в Браутон- Курт. Похоже, что ты и Джейсон достигли… приятного взаимопонимания. Впрочем, мне даже не стоит говорить об этом: не хочу показаться назойливой, просто позволь выразить тебе мои наилучшие пожелания.
— Спасибо, Флора. Я очень тронута твоим вниманием.
— И еще одно. Может быть, я сую нос не в свое дело, но я подумала, что это может показаться тебе интересным: в Лондоне я знаю одну женщину, которая очень много работала с детьми, подобными Лорел. Я познакомилась с ней на одном вечере, когда она собирала деньги для своей организации. Ее зовут Люси Карлайл. Я разговаривала с ней всего несколько минут, но она произвела на меня хорошее впечатление. Она прямо полна новыми идеями, тебе она должна быть интересна.
— О да! Я бы отдала все на свете, чтобы узнать, что мне делать с Лорел. Я могу действовать только наугад. Была бы очень признательна тебе, если бы ты дала мне ее адрес, чтобы я могла написать ей.
— Я не знаю ее адреса, но уверена, что сумею раздобыть его. Как только я сумею сделать это, то непременно тебе напишу.
— Спасибо. — Каролин с жаром пожала руку Флоры. — Ты замечательный друг.
— Спасибо, что ты так думаешь. Теперь прощай, дорогая. Приезжай с Джейсоном в Лондон, тогда бы мы как следует поболтали.
— С удовольствием.
— О чем это вы? — мягко поинтересовался Джейсон, когда гости вышли в открытую Барлоу дверь. — Вы с Флорой что-то планировали?
Каролин пожала плечами.
— Похоже, она приглашает нас в Лондон, но боюсь, что это маловероятно.
— Но, если исходить из прошлого опыта, я так не думаю.
— Она такой замечательный человек, — продолжала Каролин.
— Флора? — Его брови взметнулись вверх. — Мне казалось, что ты считаешь ее наглой и бесстыдной.
Каролин спокойно встретила его взгляд.
— Это не исключает того, что она может быть сердечной и доброй. Ведь так?
— Полагаю, что так.
— Она обещала прислать мне адрес женщины, которая занимается такими детьми, как Лорел. Это могло бы оказаться полезным.
Вместо ответа он сурово посмотрел на нее и отошел, чтобы проводить очередных гостей.
— Мистер Озборн. Мадам.
Озборны уезжали последними, и Каролин с облегчением вздохнула, когда Барлоу закрыл за ними дверь. Что ж, и эту неделю она пережила. Это было самое трудное испытание для нее в роли Синтии. И все же… такого унылого настроения за все время пребывания в Браутон-Курт у нее никогда не было.
Следующие две недели были ужасно тоскливыми. Каролин, как и прежде, по несколько часов в день проводила с Лорел. Однажды она привела Лорел вниз в музыкальный салон и сыграла ей несколько пьес на фортепиано. Каролин никогда не была такой хорошей пианисткой, как Синтия, но она достаточно хорошо владела инструментом, чтобы подбирать простые мелодии. Девочка с восторгом слушала песни. Когда Каролин предложила ей самой попробовать, Лорел любовно потрогала костяные клавиши. Она сравнивала глубокую вибрацию низких нот и пронзительный звук высоких, ужасно радуясь этому контрасту. Потом, к изумлению Каролин, девочка подпрыгнула и начала маршировать по комнате, испытывая удовольствие от ритма, выбиваемого ее собственными ногами.
В углу комнаты стояла арфа, и Каролин пробежала пальцами по струнам. В то же мгновение Лорел оказалась рядом и протянула ручку, чтобы подергать за струны Но к арфе она вскоре утратила интерес и опять принялась маршировать и хлопать в ладоши. Каролин смеялась и хлопала в ладоши вместе с Лорел Вдруг в комнату ворвался Джейсон.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — закричал он, но, когда он увидел Лорел, лицо его смягчилось. — Здравствуй, милая.
Сердце Каролин пронзила острая боль, когда она услышала, что его добрые слова были адресованы только дочери. Скрыв обиду, она спокойно произнесла.
— У нас было введение в занятия музыкой.
— Вот как? — отозвался он, причем голос его оставался сухим. — А мне показалось, что это было введение в нарушение тишины и порядка.
— Глупости, — упрямо возразила Каролин. — Лорел, покажи папе, как ты умеешь хлопать в ладоши.
Лорел с радостью начала хлопать и маршировать. Потом подбежала к арфе и пианино, чтобы продемонстрировать свои новые открытия. Она источала такую радость, что Джейсон сам не мог не улыбнуться. Лорел потребовала:
— Мама, пой.
— Нет, крошка, не сейчас, — запротестовала Каролин. — Позже, когда мы вернемся в твою комнату.
Лорел надула губки.
— Мама, пой.
— Давай, — настойчиво попросил Джейсон. — Я тоже хотел бы послушать.
Каролин вздохнула:
— Ну хорошо. Я поняла, что Лорел так любит музыку только тогда, когда начала ей петь.
Каролин запела старую балладу, и Лорел, устроившись у нее на коленях, прислонилась головкой к ее плечу. Джейсон наблюдал за ней со странным выражением лица, и Каролин стало интересно узнать, о чем он в этот момент думает. Вид у него был довольно печальный, хотя причин для этого она не видела.
Когда Каролин закончила, он немного ей поаплодировал.
— Браво! Вы обе доставили мне удовольствие, ну а сейчас мне пора вернуться к работе.
Он наклонился, чтобы запечатлеть на лбу Лорел поцелуй, и на минуту оказался так близко от Каролин, что она могла различить каждую ресничку на его веках. Как только он оторвался от Лорел, взгляд его упал на губы Каролин, и Каролин отчетливо вспомнила их прикосновения, она представила даже их вкус. Интересно, думал ли он о том же? Когда Джейсон поспешно покинул комнату, Каролин встала и поставила Лорел на пол.
— Я думаю, тебе пора вернуться к себе в комнату.
Несмотря на то что Каролин проводила с ребенком несколько часов в день, Лорел не могла заполнить все ее время, и она часто испытывала скуку. У нее почти не было обязанностей по дому, а Джейсон мало общался с ней. Они встречались за едой, проводили иногда вместе время после ужина. Но каждый его взгляд, каждое движение ярко свидетельствовало о том, что он не в силах избавиться от желания, которое разгорелось в нем в ту бальную ночь.
Зачастую за обедом, когда они вели ничего не значащую светскую беседу о погоде и домашних делах, его глаза вдруг замирали на ней, а палец начинал описывать круги по краю бокала с вином, повторяя их снова и снова, пока Каролин почти не впадала в транс. Тогда она начинала ощущать на своей коже прикосновения слегка шершавых пальцев, скользящих по ее телу, и она гадала, совпадали ли их ощущения, представлял ли он ее вместо прохлады стакана. Его глаза становились темными, линия рта смягчалась, и он менял положение. Между ними, как тонкая, мерцающая паутина, повисало сексуальное напряжение. В эти минуты Каролин мечтала прикоснуться к нему, вдохнуть его терпкий мужской запах, почувствовать на своем лице его дыхание.
Каждое мгновение, проведенное с ним, заряжало Каролин новой энергией, но, когда его рядом не было, она чувствовала невыносимую скуку. Чтобы как-то заполнить день, она начала снова выезжать верхом. Как только могла, она спускалась в конюшню и садилась на смирную Серую Леди. Она обследовала окрестности, прилегающие к Браутон-Курт, но старалась не заезжать слишком далеко, так как потеряться, а потом спрашивать кого-нибудь о дороге к собственному дому она не могла себе позволить. Руины старой крепости вызывали в ней суеверный страх, так что обычно она ездила в поля с посадками хмеля и в сады, росшие повсюду, куда бы она ни отправилась. Однажды она наткнулась на чудесный пруд удлиненной формы, сверкавший в лучах зимнего солнца. В его дальнем конце виднелись полуразрушенная деревянная постройка и водяное колесо. Берега заросли камышом, в котором гнездились лысухи и болотные курочки. Вдали виднелись стройные белые березки.
Здесь Каролин часто спускалась с лошади и сидела на большом плоском камне, задумчиво глядя на спокойные воды, то здесь, то там встревоженные всплеском играющей под водой рыбы или нырнувшим за добычей зимородком. Она вспомнила о том, что Марк Симмонс говорил о каком-то кузнечном пруде, и подумала, не этот ли пруд имел он в виду. Несомненно, тут когда-то была мельница, но постройка была слишком ветхой, чтобы отважиться на ее обследование. Лишь когда Присцилла заметила однажды, что ее прадед работал в кузнице, Каролин, сопоставив факты, сообразила:
— Ты говоришь о той, что на кузнечном пруду?
— Да, мэм, там. Они соорудили на пруду плотину так, чтобы вода могла двигать кузнечные меха и молот. Говорят, что когда-то это было впечатляющее зрелище. Правда, я сама никогда не видела. Все работы прекратились задолго до моего рождения. Но бабушка мне рассказывала, что это стоило видеть. Снаружи тихий пруд, а внутри раздувающиеся меха, пылающий в горниле огонь, словно ты оказался в преисподней.
— Что же случилось с кузней? Почему она вдруг прекратила работать?
Присцилла пожала плечами:
— Я не совсем хорошо это знаю, миледи. Мне кажется, что это все из-за угля. Вместо древесного угля, который они применяли раньше, вдруг стали использовать каменный. Кузни передвинулись дальше на север, где много месторождений каменного угля. В Уэлде везде можно увидеть заброшенные кузни и кузнечные пруды.
Каролин незачем было спрашивать, что такое Уэлд, потому что еще с детских уроков географии она знала, что Уэлд — это узкая плодородная полоска земли Кента, проходящая между северной и южной Меловыми низменностями.
— Как это грустно, — тихо произнесла она. — Ведь это очень красивое место.
В следующий раз, когда Каролин посетила пруд,
