тебя почувствовать. – Его тёмные глаза приковали к себе её взгляд. – А я хочу этого.
– Нет… нет, я не могу… не могу… мои родные выгонят меня из дому! Я обручена с нашим викарием!
– Я ничего не расскажу викарию. – Его глаза были полузакрыты, а пальцы ласкали лоно, становившееся все более влажным с каждой секундой. – Он ничего не узнает.
– Нет, он узнает! – Кэролайн помотала головой. – Непременно узнает!
– Я буду нежным, – прошептал он. Ткань рубашки уже промокла насквозь и скользила под его пальцами. – Ты могла бы расстаться с девственностью, сидя на мне верхом. – Он легонько поцеловал её в губы. – Ты ведь умеешь ездить верхом, не так ли?
Она порывисто кивнула, сильно стиснув бёдрами его руку и часто, неровно дыша.
– Поднимите вашу рубашку, миледи… для меня!
Искушение всегда одинаково, будь то походный бивуак где-то в глуши, или убогая сельская хижина, или спальня гувернантки под самой крышей древнего замка. Не в силах противостоять ему, Кэролайн подхватила край своей ночной рубашки и медленно подняла его до пояса.
– Ах, какая умница! – нашёптывал Саймон, благоговейно прикасаясь пальцами к шелковистой коже живота. Он провёл ладонью вниз, ласковым нажатием раздвинул ей бедра и погладил пальцем влажную ложбинку. – М-м… Ты очень хорошая девочка! Ты уже разрешила своему викарию сделать тебя такой же горячей и влажной, как сейчас? Разрешила?
Она лишь покачала головой, не смея встретиться с ним взглядом.
– Значит, до меня к тебе не прикасался ни один мужчина? – Он умело ласкал её чуткую плоть. – По-моему, туда мог бы поместиться ещё один палец, правда? – спросил он вкрадчивым шёпотом, ощупывая скользкий проход.
Она должна была воспротивиться этому хладнокровному соблазнителю, она не имела права столь откровенно демонстрировать ему свой голод, жгучий и ненасытный. И она непременно так бы и поступила, если бы не отчаянное желание ощутить его глубоко внутри себя.
– Отвечай мне! – Он провёл рукой по её щеке.
Его бездонные колдовские глаза ещё сильнее распалили жаркое пламя, зародившееся где-то внизу живота. Он был убийственно прекрасен. И в этом-то вся беда. Она сходила с ума по его красоте, но и только.
– Да, да… да! – Собственный голос, низкий и сиплый, показался ей чужим. Это говорила женщина, обезумевшая от страсти, женщина, готовая отдаться ему где угодно.
И стоило второму пальцу проникнуть внутрь, она жалобно застонала и заёрзала, охваченная новой вспышкой эмоций, усиливших и без того невыносимый голод.
– Тебе не больно?
Эхо его голоса едва проникало через завесу чувственного тумана, и у неё не хватило сил, чтобы ответить.
Юное тело, трепетавшее у него в руках, дало за неё этот ответ, и тогда он ввёл пальцы ещё глубже. Кэролайн громко охнула, а гладкие мышцы сомкнулись вокруг его пальцев, орошаемых горячей влагой. Она была готова к соитию, она была более чем готова, и он пустил в ход третий палец, уже не спрашивая её согласия. Осторожно, но упорно он пробирался все глубже, раздвигая скользкую податливую плоть, пока его третий палец не погрузился в лоно до самого конца.
Она стонала, она содрогалась всем телом, не в силах подавить страсти.
– Тише, милая! – приказал он, поднимая на неё свой повелительный взор. И как только она подчинилась, Саймон добавил четвёртый палец.
Она охнула, трепеща от экстаза.
– Все, мне уже не до игр, – задыхаясь, прошептала она. Протянула руку и провела пальцами по его копью. – Я хочу его.
– Расстегни мои штаны, и ты его получишь.
Даже сквозь угар страсти её поразило то, как спокойно и хладнокровно звучит его голос. Её рука замерла на месте.
– Тебя это не волнует?
– Я ничего такого не говорил. – Его улыбка напоминала волчий оскал, а пальцы умело продолжали свою игру. – Сделай одолжение.
Она поймала его за запястье, не позволяя ласкать себя дальше.
– С каких это пор ты стал нуждаться в одолжениях?
Он легко освободил запястье и убрал пальцы из её лона.
– С тех пор как мне пришлось платить пятьсот фунтов за ночь, – равнодушно ответил Саймон и вытер пальцы о подол её рубашки.
– Забирай свои деньги и убирайся! – Она со всей силы шлёпнула его по руке. Он поймал её взгляд и произнёс, стараясь не подать виду, что и сам находится в расстроенных чувствах:
– Тебе не следовало так себя вести. Но я всё равно никуда не уйду. Я буду заниматься с тобой любовью. Я, Саймон, а не какой-то персонаж из игры. – Его голос постепенно наливался угрозой. – И меня не волнует, хочешь ты меня или нет, хотя я готов поспорить на что угодно, что ты меня хочешь!
Она нахмурилась, но промолчала.
– Ты знаешь, что я прав. Кэролайн ответила не сразу.
– Я вовсе не хочу чувствовать к тебе то, что чувствую, – вырвалось у неё с горечью. – Я не хочу задыхаться от голода и сходить с ума от страсти.
– Знаю. – Пожалуй, он и сам испытывал нечто подобное.
– Не думаю, что ты знаешь. Для тебя это не более чем очередная ночь с очередной женщиной, лишь ещё одна строчка в бесконечном списке.
– Нет! – вырвалось у него, стоило вспомнить о недавних поисках и о пяти годах разлуки, когда она пропадала где-то за тридевять земель… с другими мужчинами. – Ты ошибаешься. Это не так.
Снова повисла долгая пауза. Она вздохнула и недовольно поморщилась, прежде чем решилась напомнить:
– Тем не менее тебе придётся выполнять…
– Твои правила? Согласен.
– У меня все ещё не укладывается в голове, как ты мог оказаться здесь и как я могла тебе это позволить, – медленно проговорила Кэролайн, глядя на него с откровенной досадой. Она сердито фыркнула и добавила: – Проклятие! Похоже, я слишком много над этим думаю!
– Похоже, мы оба этим грешим! – Его улыбка была кривой и неискренней. Он слишком привык к беспечной жизни счастливого повесы. Саймона раздражало то, с какой силой его тянет к этой женщине, единственной во всём свете. – Не пора ли нам прекратить это бесконечное копание в своих душах? – пробормотал он. – Я собираюсь раздеть тебя, потому что я этого хочу, а не по какой-то там скрытой причине, и ты мне это позволишь! – Он взял её за руку и увлёк к кровати.
– Размечтался, – буркнула она себе под нос.
– Возможно, – ответил он. – А возможно, и нет. – Сосредоточенно хмурясь, Саймон выкинул из головы терзавшие его мысли о чёрных пятнах в её прошлом. Они уже стояли возле кровати. Он повернулся к Каро, молча расстегнул её рубашку, снял через голову и показал на постель.
Это выглядело так странно, что она не удержалась от язвительной ухмылки:
– Раз уж ты мне платишь, мне положено подчиниться, не так ли?
– Какая свежая мысль! – сердито воскликнул он.
– Ох, и как это я не догадалась, что должна быть сговорчивой и покорной? – проворковала она, глянув на него через плечо, и ловко взобралась на кровать. Он громко фыркнул:
– Вот так-то лучше! – Саймон быстро избавился от своей одежды и оставил её валяться на полу.
– А я знаю, что лучше для меня! – заявила она. Он невольно вздрогнул: так откровенно звал его этот шёпот.
Его копьё тоже откликнулось, вздрогнув от нового прилива крови.
– М-м… ты хочешь наказать меня этим вот большим-пребольшим…
– Членом! Именно так его и зовут! – С этими словами он поднялся к ней на кровать.
Она распахнула объятия.
И Саймон наконец-то ощутил тот восторг, который могла подарить ему только Каро.
Секунду спустя кровать уже заскрипела под двойным весом, а ещё через секунду, когда они стали единым целым, скрип стал таким громким, что Каро застыла в кольце его рук.
– Стой! – прошептала она. – Мы же переполошим… – Она недоговорила, не сдержав хриплый стон. Саймон выполнил требование и остановился, однако его копьё продолжало пульсировать где-то внутри её, порождая всё новые волны страсти.
– Не шевелись, – прошептал он, щекоча губами её ухо. – И если ты постараешься, то не станешь громко кричать! – В его голосе прозвучала едва заметная улыбка. – Не станешь?
Она кивнула, готовая взорваться от жгучего голода. Чтобы утолить его, в эту минуту она готова была пожертвовать чем угодно.
– Хорошая девочка. – Его медовый голос обволакивал слух, а пальцы скользнули сквозь завитки волос между её бёдер и осторожно нажали на самое чуткое, самое возбудимое местечко.
Она охнула, напрягшись всем телом, и тут же почувствовала, как медленно, волна за волной накатывает на неё восхитительная, томная разрядка. С её уст готов был слететь неистовый крик, но Саймон успел заглушить его поцелуем.
– Нет, – произнёс он ей в самые зубы. – Понятно?
Она кивнула – или ей показалось, что она кивнула? – охваченная ни с чем не сравнимым блаженством.
Он сделал все, чтобы растянуть это блаженство как можно дольше, заставляя её снова и снова содрогаться от вспышек экстаза, так что она едва не потеряла сознание от счастья. Только после этого он выпустил на волю свой голод и в несколько быстрых рывков догнал её на пороге блаженства. Его семя оросило ей живот сильными, горячими толчками.
Но этого оказалось слишком мало. Возможно, их недолгое пребывание в Шиптоне лишь разбудило давно дремавшую страсть, и этот голод заставлял их снова и снова кидаться в объятия друг друга. Они не расставались всю ночь, они делали это на полу, в кресле, у стены – где угодно, кроме скрипучей кровати. Только перед самым рассветом Каро прошептала:
– Тебе пора.
Он готов был послать к чёрту её правила заодно с Карлайлами и всеми прочими препятствиями к новому блаженству. Но Саймон промолчал, потому что прочёл в её взгляде немую мольбу.
– Вечером я вернусь. – Это не было просьбой. Это было обещанием.
– Я
