– Единственное, что я могу сказать в оправдание, – нервы мои были на пределе. Я очень беспокоюсь за свою сестру. Нужно спасать ее, и вся надежда только на вас.
Виктория ничего не сказала, но про себя отметила, что готова поверить ему. Однако сейчас же напомнила себе, что он бандит, ловкач и мастер рассказывать разные истории. Правда, и она как сочинительница романов в этом искусстве не уступала ему. Так что в чем-то они родственные души. Только она всегда желала жить честно, а он нет.
– Хорошо? – наконец спросил Корд.
– Хорошо – что?
– Вы принимаете мои извинения?
Она не знала, что ему ответить. Сейчас он вел себя как интеллигентный человек, джентльмен, тогда как до этого напоминал дикого зверя. И так же как дикий зверь, не считаясь ни с чем, отвоевывал себе самку, чтобы потом заявить на нее свои права в самом примитивном смысле – обладать ею физически.
– Зачем вам понадобилось извиняться, Корд? По-моему, для вас это излишне. Вы сделали меня своей пленницей, угрожаете продать. Я полагаю, все это в ваших силах. Вы легко справитесь со своей задачей.
– Мне не нравится, когда что-то делается по принуждению. Я хочу, чтобы вы добровольно согласились помочь мне.
– Нет, Корд. Я не могу. Вы хотите подчинить меня во имя своих эгоистичных целей. И вы готовы так же использовать любого, кто встретится на вашем пути. Нет, я не принимаю ваши извинения.
– Черт возьми! – Он сделал большой шаг ей навстречу. – Я мог бы заставить вас… Я мог бы заставить вас делать что угодно.
– Под дулом пистолета – да.
Корд пессимистически улыбнулся и подошел еще ближе. Теперь он находился от Виктории на расстоянии вытянутой руки. Она слегка попятилась назад, пока не уперлась в туалетный столик.
– Чепс, я ничего не понимаю, а может, понимаю все шиворот-навыворот. Но так или иначе приходится думать, что или вы самая непорочная женщина в мире, или Красному Герцогу чертовски повезло. Он счастливый человек, если вы так преданы ему, потому что я знаю: вы хотите меня. Вы не можете этого скрыть.
– Нет. Вы ошибаетесь.
Корд придвинулся совсем близко. Виктория ощущала жар, исходящий от его тела. Она должна доказать Корду, что он не прав. Однако ее характер оказался постыдно слаб. Она обольстительно улыбнулась и наполовину прикрыла глаза, а затем, слегка наклонившись вперед, осторожно коснулась его губ. Проснувшееся желание забило ключом, и ей стало ясно, как сильно она ошибалась, пытаясь доказать себе, что ей безразличны его ласки. Оказывается, совсем наоборот. Она не могла отрицать этого. Но прежде чем она сумела отстраниться от него, он положил одну руку ей на талию, другую – на затылок и притянул к себе.
Он целовал ее медленно, мучительно-сладострастно, словно располагал всем временем мира, словно для него не существовало иной заботы, чем прикасаться к ней. Виктория чувствовала, как постепенно ослабевает ее сопротивление и как незаметно она все теснее прижимается к нему. И так же незаметно она погрузила руки в его густые черные волосы, наслаждаясь ощущением его близости, его запаха.
Корд поднял голову, улыбнулся и подцепил пальцем рыжий локон. Погладил и дал ему упасть.
– Я мог бы целовать вас целую вечность.
– Но…
Виктория не успела возразить, так как он внезапно снова забрал ее губы в свои. И не успела она сомкнуть их, как он проник языком в глубь ее рта. Ошеломленная столь неожиданным вторжением, она стояла в оцепенении длившиеся до бесконечности минуты, пока его язык вкушал медовую сладость ее рта. Если бы раньше ей сказали, что какой-нибудь мужчина будет проделывать с ней такие вещи, она наверняка испытала бы отвращение. Сейчас, когда это делал Корд, она трепетала и чувствовала, как жидкий огонь вливается ей в жилы, сплавляя два тела в одно, еще сильнее разжигая в ней жажду.
Неожиданно для себя она начала делать то же самое с его ртом, пробуя, изучая и по-прежнему желая большего. Теперь уже ее собственное необузданное желание превратилось в пылающий костер. И виновником этого пожара был Корд. Он совратил ее своими ласками, он требовал от нее отдачи, делая своей покорной жертвой. Ему удалось добиться того, чего он никогда не достиг бы при помощи силы.
Когда он наконец довершил этот поцелуй, их обоих охватила дрожь. Они дышали тяжело и часто, их сердца бились в бешеном ритме.
– Пойдемте в постель, – тихо сказал он, тычась носом ей в шею.
Она тотчас уперлась руками ему в грудь и прислонилась к ней лбом, чтобы дать себе передышку. Сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Он хотел ее… прямо сейчас, целиком и полностью. Но она не могла допустить этого, что бы она ни чувствовала и что бы она ни хотела. Что он сделал с ней?!
– Нет, – наконец сказала она, подняв голову и взглянув в его потемневшие от страсти глаза.
– Красный Герцог? Вам это мешает, да? – Он опустил руки и отступил. – Но что-то я вам все-таки доказал. Вы согласны?
– Да, – тихо сказала она. – Но это ничего не значит. Это был только поцелуй.
– Только поцелуй! Черт побери, Чепс, это больше чем поцелуй. Это было… хотя вы все равно не собираетесь слушать меня, верно? Я понимаю, вы сделали свой выбор. Хорошо. Моя задача переубедить вас. У меня для этого будет много времени. Путь к убежищу Красного Герцога очень длинный. Считайте, что я все сказал. Когда вся эта эпопея закончится, я заберу у него вас обеих – вас и сестру. – Он шагнул к ней и крепко поцеловал в губы. – Завтра на рассвете мы уезжаем. Будьте готовы.
Корд ушел, плотно закрыв за собой дверь. Виктория присела возле туалетного столика, чувствуя, как горячие слезы застилают ей глаза. Он добился своего: ей хотелось того же, чего желал он. Но он делал это только для того, чтобы отнять ее у Красного Герцога и тем самым доказать свое мужское превосходство над
