сил, только возрастет. Точнее — роль обычных вооруженных сил возрастет, а роль авиации возрастет кардинально. Все будет не так, как сорок лет назад, когда с расцветом ядерных ракет самолеты давили тракторами за ненадобностью. Это будет другая, ох, другая война!
Причину этого отличия легко отыскать в самой сути новой философии ракетно-ядерного противостояния. После «старомодного» глобального ядерного конфликта, грубо говоря, лететь куда-либо было уже незачем. Новая стратегия все в корне меняет — после «ограниченного» ядерного «наказания» добивать противника придется уже обычными средствами поражения. Для достижения сколь-нибудь заметного эффекта понадобятся буквально десятки тысяч тонн неядерных боеприпасов. И только военная авиация в настоящий момент обеспечивает приемлемую стоимость их доставки «по адресу». И только авиация же способна активно воспрепятствовать этому. Если говорить конкретнее, то — существенно проредить стаи крылатых ракет, не дать спокойно отбомбиться ударным самолетам и отогнать от побережья, а если получится, то и «пощипать» авианосные соединения противника. «Голые», не прикрытые с воздуха, наземные средства ПВО будут обречены — достаточно вспомнить опыт последних локальных войн.
Итак, общие рамки применения авиации, вроде бы, очерчиваются. Теперь давайте поподробнее.
Вероятнее всего, в роли того, кому придется «возить боеприпасы», окажутся именно США. Взвалив на себя тяжкую (для населения), но очень приятную (для первых людей страны) роль мирового жандарма, США, по сути, оказались в положении «царя горы» из детской игры. Так что можно сразу выделить букет наиболее вероятных сценариев развития событий.
Итак, одна из сторон в противостоянии — США и «примкнувшие к ним» страны западной Европы. Возможны и другие участники, но они, скорее всего, будут играть пассивную роль (предоставлять транспорт, аэродромы, базы, тыловое обеспечение).
Противоположная сторона — одна или несколько арабских стран или стран юго-восточной Азии. В худшем случае — все сразу, как и полагается в игре в «царя горы».
Обмен ядерными ударами — это, выражаясь научным языком, «черный» экстремальный сценарий. Посредством большой крови и бессмысленных разрушений мир перестанет быть однополярным, только никого это почему-то радовать уже не будет.
«Белый» экстремальный сценарий — это когда все договорились о дружбе, США смягчили свою политику и «всё осознали», и, в конце концов, все члены непомерно разбухшего ядерного клуба, проливая слезы умиления, подписали вечный договор о ядерном ненападении и всеобщем сокращении. И мир стал очень многополярным без массового смертоубийства. (Верите? Я очень хочу верить!).
Между этими двумя крайностями можно выделить несколько довольно устойчивых, так сказать, «проверенных временем», схем развития событий, которые мы рассмотрим ниже.
Посередине же, равноудаленный от хорошего и от плохого, пролегает незабвенный трендовый сценарий, который можно озаглавить бессмертными словами Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Следует сразу оговориться, что скрытой движущей силой всех возможных сценариев развития событий явятся не чьи-либо политические амбиции, не чья-либо злая воля, но неудержимая стихия исторического процесса. Жизнь идет вперед, ее не остановить. Вода все равно прорвет плотину. Вопрос только — в каком месте? И в какой степени поле этого окажется разрушенной плотина?
Итак, схема первая. «Театр нервов». Постепенное охлаждение отношений, переходящее в истерическую спираль холодной войны. У кого-то не выдерживают нервы и стреляет ружье, висящее на сцене еще с первого акта Второй Ядерной Эры. Потом доблестный авианосный флот США и иже с ним отправляются завершить дело.
Схема вторая. «Непрошеные миротворцы». Кто-то из «молодых львов» сцепился между собой. Доблестный авианосный флот США и иже с ним спешат разнять неразумных. А те вдруг с криками, что сами, мол, могли разобраться, поворачиваются к доброму заокеанскому дяде клыками. Тут есть два выхода. Либо дядя удирает, поджав хвост, и «по-тихому» соглашается, что мир уже не тот, что раньше. (И начинается постепенное политическое отступление США с Олимпа единоличного мирового господства до достижения нового состояния равновесия. Кстати, подобное не так уж невероятно — достаточно вспомнить карибский кризис. Договорились же тогда.) Либо — «черный» экстремальный сценарий.
Схема третья (наиболее вероятная, кстати). «Наших бьют». Доблестный авианосный флот США и иже с ним отправляются поучать каких- нибудь исторических злодеев (например, тот же Ирак). И неожиданно за злодеев вступаются соседи. Они предлагают незваным педагогам отправиться восвояси. И тут опять же два выхода (см. выше).
Ну, и так далее. Больше можно не перечислять. И так уже понятно, что в любом случае (кроме особо счастливого), до ядерного удара или после него (или без него), авианосные соединения США грозно движутся через океан к недружественным берегам. Следом за ними поспевают плавучие артиллерийские батареи — линкоры и суда обеспечения. Перелетают через океан полчища боевых самолетов, а также стаи заправщиков, постановщиков помех, разведчиков всех мастей, ну и, конечно же, фотогеничные АВАКСы. Чуть позже начинают прибывать транспорты и десантные суда с сухопутными войсками. Далее начинается мясорубка, и авиации в ней будет отведена решающая роль. Схема уже отработана.
Подробнее рассматривать, как США и их союзникам достичь успехов по прибытии их основных сил на место, мы не будем. Уж они там как- нибудь сами разберутся. Лучше посмотрим, что сможет им противопоставить в этой ситуации, так сказать, виновник торжества (или группа таковых). В принципе, уже сейчас понятно, что в этом гипотетическом конфликте в значительной степени будет задействована техника российского производства. (Ну ясно, не американская же, это уж было бы совсем глупо. Вооружать своих врагов, а потом с ними биться насмерть — это только мы так умеем.) Нельзя сказать, что это хорошо, но так уж сложилась историческая динамика на сегодняшний день, что Россия в этот исторический период может претендовать в основном на роль оружейника. Это будет не наша война. Что, впрочем, не означает, что она не обойдется для нас без последствий. Но эту опасную тему лучше оставить.
Итак, авианосный флот мирового жандарма маячит где-то в океане. Добрались, наконец, и до авиации.
Давайте теперь оценим возможности различных авиационных комплексов, которые Россия поставляет (или может поставлять) на экспорт, в лизинг, а также передавать в лицензионное производство, с точки зрения стоящих перед существующими и возможными заказчиками военных задач.
Первое, что приходит на ум в плане экспортных возможностей России, касающихся военной авиации — это сверхманевренные истребители. На всех авиационных шоу появление в небе Су-37 или Су-30МКИ — это гвоздь программы.
Вообще, свехманевренность сейчас очень популярна у «авиационных» журналистов, прежде всего — в силу своей зрелищности. Если самолет ею обладает, его немедленно называют «машиной XXI века», если же нет, к нему немедленно утрачивают всякий интерес (например, к МиГ-31). С другой стороны, представители конкурирующих фирм подвергают глубокому сомнению необходимость этой самой сверхманевренности. Причем некоторые их доводы довольно убедительны. Но давайте лучше порассуждаем сами.
Для начала попытаемся прояснить смысл самого понятия. Чтобы не путаться в определениях, под сверхманевренными в рамках данной статьи будем понимать только самолеты, которые и без того имели замечательную маневренность за счет аэродинамического совершенства, но впоследствии были снабжены двигателями с отклоняемым вектором тяги, что придало им дополнительные уникальные возможности. Таким образом, в эту категорию не попадают СВВП, спортивные и просто очень маневренные самолеты, но попадают американские Х-31 и F-22 и российские Су-37 и Су-30МКИ.
Когда мы с друзьями на МАКС-99, задрав головы, глядели, как Су-30МКИ с ревом выписывал в небе вензеля, которые не очень-то вязались с традиционными представлениями о возможностях самолета, в
