тут же исчезло.
— Извините, — пробормотал Жюль. — Мне к доктору Спенсеру.
Лина повернулась и, все так же не говоря ни слова, вышла. Жюль растерянно посмотрел ей вслед и удивился своей растерянности. “Да что же это такое, — сказал он себе. — Ну, ладно, она не ожидала меня здесь увидеть… А я — то что? Ведь, помнится, она говорила, что учится на медицинском, а здесь на практике…”
— Доктор примет вас, — сказала Лина, входя. — Пройдите, пожалуйста, в кабинет.
— Здравствуйте, Лина! — сказал Жюль.
— Пройдите, пожалуйста! — повторила Лина настойчиво.
— Благодарю вас! — Жюль пожал плечами. Он понятия не имел, как себя с нею вести.
Спенсер сидел за столом и работал с компьютером.
— Слушаю вас, — сказал он, подняв голову. — На что жалуетесь?
— На жизнь, — сказал Жюль и произнес новый пароль, который Артур должен был получить позавчера утром.
Выслушав отзыв, Жюль приложил палец к губам и достал “карандаш”. Артур рассмеялся.
— Не надо. Меня давно уже не слушают.
Они поздоровались.
— А мне повсюду насовали, — сказал Жюль.
— Это естественно, — ответил Спенсер. — В мертвый сезон всех новеньких так встречают. Приехал бы летом…
— И кто же это? Разведка Тайгерленда?
— Тайгерлендскую разведку ликвидировали еще шесть лет назад. Даже архивы в Париж вывезли… Но люди наверняка остались. Видимо, пристроились к Ассоциации. Или она их сама отыскала… Когда прибыл?
— Позавчера.
— А почему вчера не пришел?
— Пытался. Хвостов понавешали.
— И чем занимался?
— Устроился. Съездил в Лонгвилль, присмотрелся.
— Каковы впечатления?
— Неспокойно.
Спенсер встал из-за стола и прошелся по кабинету.
— Да, — сказал он. — Неспокойно. Что-то затевается… Знать бы, что!.. С чем тебя послали?
— Выяснить причины гибели Генриха.
— Гибели? — Спенсер удивился. — По-моему, я докладывал не о гибели, а только об исчезновении…
— Алкиной считает, что он погиб. Слишком много времени прошло. Нашел бы способ отозваться.
— Алкиной считает! — Спенсер усмехнулся. — Ему там, конечно, виднее, в Париже… Что требуется от меня?
Жюль прислушался к своим ощущениям. “Опять что-то не так, — подумал он. — Словно кукла передо мной. Живая кукла…”
— Какие инструкции ты получил от Алкиноя? — спросил Жюль.
— Инструкции? — Спенсер пошевелил пальцами, словно попытался поймать что-то в воздухе. — Я должен помогать тебе в твоих действиях/ Как я понимаю, ты — агент с неограниченными полномочиями.
Жюль улыбнулся.
— Ну что ж, — сказал он. — В таком случае мне хотелось бы знать имена всех, кого можно заподозрить в связях с Ассоциацией.
— Всех?! — Спенсер хмыкнул. — Из постоянно живущих можно подозревать каждого второго!.. Тайгерленд был сверхмилитаризованной страной… Впрочем, список я тебе к завтрашнему дню подготовлю. Только знаешь, по этому списку надо целый год работать. И не одному тебе, а целой следственной группе!
Жюль помолчал.
— Хорошо, — сказал он. — В таком случае, что ты думаешь о некоем Анхеле Санчесе?
— Анхель Санчес? — Спенсер задумался. — Подожди… Это же родной брат моей медсестры- практикантки. Интересовался я им, было дело. Ничего особенного… Кригер. В подполье не был. В настоящее время работает в Экологической Службе. Если мне память не изменяет — инспектором. Должен быть в картотеке у Грэма. Правда, там таких сотни тысяч… Почему ты им заинтересовался?
— Вертелся вокруг меня позавчера. В ресторане угощал…
— Так ты же по легенде космонавт! Человеку могло быть просто интересно с тобой пообщаться. Чтобы потом похвастать в кругу друзей! Мало ли какие причуды бывают у людей.
— Возможно, — сказал Жюль.
“А мне он хвастал знакомством с Генрихом, — подумал он. — Произнося пароль… Таковы уж причуды у эколога Санчеса”.
— Ну ладно, — сказал Жюль. — Мне пора. Связь у меня только через тебя. Передай Алкиною, что я приступил к выполнению задания.
— Подожди, — сказал Спенсер. — Дискету с историей болезни оставь у меня. Болезнь тоже легенда?
— Да. В общем.
— Тогда я зарегистрирую тебя. И сочиню результаты осмотра. — Он наклонился к селектору. — Лина!
Вошла Лина. Спенсер передал ей дискету.
— Это наш новый пациент, Лина. Господин Карне, космонавт. Зарегистрируйте его и внесите в список на завтра.
Лина вышла.
— У вас всегда так мало народа? — спросил Жюль.
— У нас сегодня неприемный день. Но и в приемные дни пациенты практически друг с другом не встречаются… Ладно, иди. Оружие у тебя есть?
— Зачем оно мне сейчас?
— Ладно. Потребуется — обеспечу!
— Буду весьма благодарен! — Жюль подал Спенсеру руку.
Когда он вышел из кабинета, Лина сидела за терминалом. Пальцы ее бегали по клавиатуре. Увидев Жюля, она встала и молча повела его к выходу.
— Вы так и не поздороваетесь со мной? — спросил он.
Лина поджала губы. Жюль вздохнул. Ребенок был с характером и злился на весь белый свет.
— С больными надо быть вежливой и предупредительной! — сказал Жюль.
Лина возмущенно фыркнула.
— Вам назначено завтра на девять, — сказала она.
— И это все, что вы хотите мне сказать?
Лина молча открыла перед Жюлем дверь.
— А чем вы заняты сегодня вечером? — спросил он. — Мы могли бы вместе поужинать.
— Ужинайте со своей Арабеллой! — сказала Лина. — Она будет с вами вежлива и предупредительна.
— Зря вы так! — сказал Жюль, но двери уже закрылись.
Жюль вздохнул и спустился с крыльца на дорожку. Когда ворота отворились, Жюль оглянулся. Он готов был дать голову на отсечение, что Лина смотрит на него. И во взгляде ее есть все что угодно, только не равнодушие.
На улице стало теплее. Солнце уверенно продиралось сквозь тучи, с рассвета закрывавшие небо
