вода. Если переходить, лучше поспешить».
Пол потряс его за плечо и, наклонившись к нему, что-то кричал, Коэн разобрал только «слишком глубоко».
Слева от них, вниз по течению, река поворачивала на восток.
— Она перенесет нас! — крикнул Коэн. Пол улыбнулся, его тело под промокшей синей майкой казалось стальным, кожа от холода и воды стала угольного цвета. Он нырнул, и течение потащило его вниз по реке. Его голова как бы скользила по темной поверхности, руки мелькали, унося его к противоположной стене каньона.
Когда Пол добрался до того берега. Коэн вернулся к отмели, чтобы взять из груза моток нейлонового шнура и три витка желтого альпинистского троса. Он связал их и повесил моток себе на плечо, а затем, отыскав на мели обломок дерева, вновь полез в воду.
Пол вернулся вверх по течению и зашел в реку по грудь. Коэн обвязал обломок дерева нейлоновым шнуром и, держа моток в левой руке, бросил деревяшку на середину реки. Шнур понесло вниз; Пол, поймав его, стал тянуть на себя, а Коэн постепенно его отпускал. Выбравшись на противоположный берег. Пол привязал шнур к дереву. Коэн вновь выбрался на мель и натянул шнур, тоже привязав его к дереву.
Первым, перебирая руками по веревке, реку перешел Алекс, за ним — Стил и Элиот. Сделав из своих повязок петли и накинув их на плечи, один за другим переправились носильщики. Коэн отвязал веревку и, обвязав ею себя под мышками, вошел в воду. Дойдя до глубины, он нырнул. Алекс и Пол потянули его на другой берег.
В Чан-Шане царило уныние. Женщины молчаливо жались в дверях. Желтые собаки, горбатые, как гиены, бродили по каменистым улочкам. Тибетские лошади, запряженные в караван, сгрудившись и понурив в изнеможении головы с рыжими веревками вместо уздечек, стояли под мертвой смоковницей на деревенской площади; жилистые темнокожие мужчины с черными косичками и длинными саблями осматривали сбрую и копыта.
Стил и Элиот стояли в сторонке и разговаривали с двумя тибетцами из каравана.
— Сэм! — крикнул Стил, махнув рукой.
Коэн наклонился посмотреть, как один из тибетцев подтягивал подпругу на животе лошади. Она была мокрой и белой от пота.
— Ката джанахунча? — спросил он тибетца. — Куда вы идете?
Тибетец глянул на него из-под лошади.
— Мустанг.
— Сэм! — еще раз крикнул Стил.
— Что везете? — спросил Коэн тибетца.
— Еду нашим людям. — Тибетец встал, лошадь боком коснулась Коэна. — А тебе что за дело, белый человек?
— Я любознательный. — Коэн подошел к Стилу и Элиоту, стоявшим с двумя тибетцами. — Что это вы вдруг подружились с аборигенами?
— Эти двое немного знают английский, — он показал на двух крепких низкорослых мужчин, стоявших рядом. — Они уже переправлялись здесь. — Легонько толкнув Коэна плечом, он понизил голос. — Они говорят, там на пути могут быть грабители, приглашают идти вместе с ними.
— На Кали Гандаки нет грабителей, — усмехнулся Коэн.
— Они узнали об этом в Татопани. Думаю, было бы неплохо пойти с ними.
— А я так не думаю. Нам придется тащиться, подстраиваясь под них.
— Они же верхом.
Коэн вернулся к тому тибетцу, который стоял ближе и метал из ладони в рот тыквенные семечки.
— Кто вам сказал о грабителях? — спросил он на непали.
Тот улыбнулся. Шелуха от семечек налипла на мелких желтоватых зубах. Волосы пучками свисали с его небритого угловатого подбородка.
— Гурхи говорят, много бандитов на Кали на тропе Муктинат.
— А вы куда идете? Тибетец сплюнул в сторону.
— Мустанг, — произнес он. Коэн покачал головой.
— В каждой деревне будут проблемы с едой: нас слишком много.
— Это же великолепный материал для съемок. Мы для этого и приехали.
— Ты сказал нам, что хочешь попасть в Мустанг. Где-то достал разрешение; не знаю как, но достал. Мы договаривались только о том, чтобы проводить тебя туда и обратно.
— Сэм, у меня аппаратуры на тысячи долларов. Если с этими тибетцами нам будет безопаснее, надо соглашаться.
Коэн отошел и стал смотреть, как сквозь смоковницы искрилась река. «Какой же мерзавец этот Стил! Как и многие американцы, он считается только со своими желаниями. А мне-то что волноваться? Зачем я с ним спорю?» Он повернулся.
— Послушай, эти тибетцы везут оружие. Они только говорят, что направляются в Мустанг, а на самом деле — это цепочка ЦРУ в Тибет.
— Про это я уже слышал и узнавал в посольстве. Ерунда.
— Сколько ты в Непале, Стил?
— С месяц.
— А я карабкаюсь по Гималаям уже два года, как и Алекс с Полом. Да, ты мне за это платишь, но я не хочу связываться с контрабандистами и потерять визу.
— Грабители не нападают ни на торговцев оружием, ни на торговцев солью, кем эти парни, скорее всего, и являются. Ну же, Сэм, — Стил по-дружески шлепнул Коэна по плечу, — сделай одолжение. Мне здесь и так нелегко, я полностью завишу от вас, ребята. Разве я не заслужил хоть немного доверия? — Он улыбнулся. — Поговори, пожалуйста, с Алексом и Полом. А то эти парни скоро уходят.
— Носильщикам нужно поесть.
— Для этого не потребуется много времени. Пол пожал плечами, когда Коэн спросил, хотят ли они идти с тибетцами.
— Я могу пойти и с пенсильванским оркестром, — сказал он.
Алекс же просто улыбнулся, кивнув в сторону тибетцев:
— Это все равно, что путешествовать с самой старушкой Кали.
— Да что они сделают? Сопрут твой швейцарский нож? — рассмеялся Пол.
— 'Левис', старик! Стащат их прямо с твоей задницы.
— Кстати, — продолжал Пол, — ты помнишь того Габриэля из Шамони, который отправился с итальянцами в Даулагириш? Он предложил одному из тибетских партизан махнуть джинсы на китайские часы. Недель через шесть тот вернулся из Тибета с часами, которые все еще болтались на гниющей руке китайского солдата.
— Какая мерзость! Ну и что, Габриэль оставил себе часы?
— Думаю, да. Правда, ему пришлось повозиться, чтобы соскоблить кожу.
Алекса передернуло.
— Сплошное убийство. Чего они хотят этим добиться?
— А им плевать. Китайцы разбомбили их дома, поубивали детей, разрушили храмы. Далай-ламу прогнали. Что бы ты делал на их месте?
Носильщики доели свой рис, сидя на корточках рядом с поклажей. Сдвинув повязки до самых бровей, они поднялись и сгрудились вокруг Гоутина в конце деревни. Один из двух тибетцев, разговаривавших со Стилом, подошел к Коэну с Алексом.
— Идем? — показав на тропку, спросил он по-английски.
Коэн ответил на непали:
— Там нет никаких бандитов. Тибетец поднял брови.
— Гуркхи говорят… — Он пожал плечами и перешел на непали. — Вместе нам будет спокойнее, — поднял глаза, услышав скрип ботинок Стила.
— Какого черта вы ждете?
— Остынь, Стил, — Алекс ухмыльнулся, — а то мозги опухнут.
