вовремя схватил ее на руки, чтобы спасти от тяжелого падения, и, держа ее на руках, бросился в дверь таверны.
— Прочь! — крикнул он хозяину и слуге-туземцу. — Прочь с дороги! — закричал он полдюжине праздношатающихся посетителей, вынимая свой пистолет. Они кинулись через дверь на площадь.
Разбойник закрыл дверь и запер ее на засов. Он увидел, что все окна были закрыты за исключением одного, выходившего на площадь, и убедился, что ставни и кожаные занавески были на месте. Он подошел к столу и затем повернулся лицом к сеньорите.
— Это, может быть, конец, — сказал он.
— Сеньор! Наверное святые будут милостивы к нам.
— Мы окружены врагами, сеньорита. Мне все равно, лишь бы умереть в битве, как подобает кабальеро. Но вы, сеньорита?
— Они никогда снова не посадят меня в эту грязную тюрьму, сеньор! Клянусь в этом! Я лучше умру с вами!
Она сняла с груди нож для овечьих шкур, и Зорро увидел его.
— Нет, сеньорита! — крикнул он.
— Я отдала вам свое сердце, сеньор. Мы или будем жить вместе, или вместе умрем.
Глава XXXVII
Лисица в крайней опасности
Он подбежал к окну и выглянул наружу. Кавалеристы окружили здание. Он мог видеть, как губернатор шагал по площади, отдавая приказания. По дороге от Сан-Габриель ехал гордый дон Алехандро Вега, чтобы сделать визит губернатору. Он остановился на краю площади и начал расспрашивать людей о причине суматохи.
— Все собрались здесь к моменту моей смерти, — смеясь, сказал сеньор Зорро. — Хотел бы я знать, где мои храбрые кабальеро, которые выехали со мной?
— Вы ожидаете от них помощи? — спросила она.
— Нет, сеньорита. Они должны были бы предстать перед лицом губернатора и рассказать ему о своих намерениях.
Для них это была шутка, приключение, и я сомневаюсь, чтобы они отнеслись к ней настолько серьезно, чтобы теперь поддержать меня. Этого нельзя ожидать. Я буду биться один до последнего.
— Не один, сеньор, раз я с вами.
Он обнял ее и прижал к себе.
— Я бы хотел, чтобы нам повезло, — сказал он. — Но было бы нелепо допускать, чтобы моя неудача отразилось на вашей жизни. Вы даже никогда не видели моего лица. Вы сможете забыть меня. Вы можете уйти отсюда и сдаться, послать весть дону Диего Вега, что станете его невестой, и тогда губернатор будет принужден отпустить вас и оправдать ваших родителей от всяких обвинений.
— Ах, сеньор!
— Подумайте, сеньорита! Подумайте, что это будет означать? Его превосходительство ни на секунду не осмелится противиться Вега. Земли будут возвращены вашим родителям. Вы станете невестой самого богатого молодого человека в стране. У вас будет все, чтобы быть счастливой.
— Все, кроме любви, сеньор, а без любви все остальное ничто.
— Подумайте, сеньорита, решитесь раз и навсегда. Вам остается теперь только один миг!
— Я приняла решение уже давно, сеньор. Пулидо любят только раз в жизни и не венчаются, когда не могут любить!
— Дорогая! — крикнул он, и снова прижал ее к своему сердцу.
Раздался стук в дверь.
— Сеньор Зорро! — крикнул сержант Гонзалес.
— Слушаю вас, — ответил Зорро.
— У меня есть предложение от его превосходительства губернатора.
— Слушаю, горлан!
— Его превосходительство не хочет ни вашей смерти, ни нанесения обиды сеньорите, которая с вами внутри. Он просит вас открыть двери и выйти вместе с сеньоритой.
— Зачем? — спросил сеньор Зорро.
— Вы подвергнетесь справедливому суду и сеньорита также. Таким образом вы можете избежать смерти и вместо этого быть приговоренным к заключению.
— Ха! Я видел образчики справедливых судов его превосходительства — ответил сеньор Зорро. — Вы думаете, я дурак?
— Его превосходительство велел мне сказать, что это последняя возможность, что предложение не будет возобновлено.
— Его превосходительство поступит умнее, если не будет даром тратить слов. Он толстеет, и дыхание у него короткое.
— Что вы можете выиграть от сопротивления, кроме смерти? — спросил Гонзалес. — Неужели вы надеетесь справиться с целым гарнизоном и губернаторским эскортом?
— Это случалось уже раньше.
— Мы можем взломать дверь и взять вас!
— После того как на месте останется несколько безжизненных трупов, — заметил сеньор Зорро. — Кто первый пройдет в эту дверь, мой сержант?
— В последний раз…
— Зайдите лучше и выпейте со мною кружку вина, — смеясь сказал разбойник.
— Мучная подболтка и козье молоко! — выругался сержант Гонзалес.
Затем некоторое время царила тишина, и сеньор Зорро осторожно выглянув из окна так, чтобы не привлечь к себе внимания, заметил, что губернатор совещается с сержантом и кавалеристами.
Совещание кончилось и сеньор Зорро отскочил от окна. Почти в то же мгновение началась атака двери. В нее били тяжелыми бревнами, стараясь выломать. Сеньор Зорро, стоя посредине комнаты, нацелил свой пистолет на дверь, и выстрелил; пуля пролетела через дверь, кто-то снаружи издал стон. Зорро кинулся к столу и снова начал заряжать пистолет.
Потом он поспешил к двери и заметил отверстие, через которое прошла пуля. Дверная доска дала трещину. Сеньор Зорро поместил в нее кончик своей шпаги и стал ожидать.
Снова тяжелое бревно ударило в дверь, а некоторые кавалеристы начали наваливаться на нее тяжестью тела. Шпага сеньора Зорро скользнула сквозь щель подобно блеску молнии и вернулась окрашенная кровью, и снова снаружи раздался крик боли. Затем посыпался дождь пистолетных пуль, но сеньор Зорро, смеясь, отпрыгнул назад и был вне опасности.
— Славно, сеньор! — крикнула Лолита.
— Мы поставим свой знак на лбах многих из этих псов, прежде чем наступит наш конец! — ответил он.
— Я бы хотела помочь вам, сеньор!
— Вы и делаете это, сеньорита. Ваша любовь дает мне силу.
— Если бы только я могла действовать шпагой!
— О, сеньорита, это мужское дело!
— Но по крайней мере, сеньор, если будет видно, что не остается никакой надежды — смогу ли я увидеть ваше дорогое лицо?..
— Клянусь в этом, сеньорита! Вы почувствуете также и мок объятия и мои губы! Смерть не будет такой горькой.
Атака на дверь возобновилась. Теперь пистолетные выстрелы сыпались регулярно также я через открытое окно, и сеньору Зорро ничего не оставалось делать, как только стоять посреди комнаты и ждать, держа шпагу наготове. Но зато он знал, что жаркими будут те несколько минут, когда дверь будет выломана и враги ринутся на него.
Дверь, видимо, поддавалась. Сеньорита приблизилась к нему со струящимися по лицу слезами, и схватила его за руку.
— Вы не забудете? — спросила она.
