Астером) — вот она, сила наркотиков, туманящих сознание. Джон помог мне встать на ноги, после чего поцеловал, и я снова почувствовала себя шестнадцатилетней. Он в любой момент мог подарить мне это чувство, и в том числе за это я его и любила.
Гости начали расходиться, и Кло исчезла под лестницей привычка спать там осталась у нее после колледжа. Мы, беспечные, забыли о ней, когда уходили. Было три утра, и беседа между Ричардом и Джоном о каком-то глупом футбольном матче находилась в самом разгаре. Мы стояли у двери. Я к тому времени сильно устала и замерзла.
Наконец Энн объявила, что нам пора, и мы отправились на улицу. Мы не успели дойти до конца тротуара, когда я вспомнила, что забыла зажигалку. Я захотела вернуться в дом и забрать ее, но Джон настаивал на том, чтобы сделать это утром. Я и слушать не хотела. Это была посеребренная «Зиппо», которую Ноэль подарил мне на мой двадцать первый день рождения. Он даже сам выгравировал на ней надпись, и я ее обожала. Не только потому, что это была крутая зажигалка, но и потому, что для меня она означала его принятие моего гедонистического (люди приемлющие такой образ жизни, признают наслаждение высшим благом, целью жизни) образа жизни, поэтому, несмотря на возражения Джона, я повернула назад. Он сказал, что подождет на улице.
Энн и Ричард собирали по гостиной банки; Шон по-прежнему сидел на кухне и курил очередной косяк. Я улыбнулась ему и высказала какое-то глупое замечание, одновременно высматривая зажигалку. Он предложил мне затянуться на дорожку. Я приняла его предложение. Он улыбнулся.
— Ты красивая, — сказал он.
Я улыбнулась в ответ, ожидая развязки, которой не последовало. Слова повисли в воздухе.
— Твое здоровье, — с опозданием произнесла я.
— Извини, я не хотел смущать тебя, — пробормотал он.
— Ничего, — ответила я, покраснев. Я увидела, что зажигалка лежит на столе, и схватила ее. Инстинктивно я нагнулась, чтобы чмокнуть его в щеку на прощание. Он повернулся, когда я почти коснулась его губами, и тут я почувствовала, как в момент прикосновения его губ к моим по моему телу пробежала дрожь. Мы оба отпрянули, и он начал извиняться. Я не хотела, чтобы Шон волновался из-за таких пустяков, ведь это произошло случайно. Мы были друзьями, и ничего страшного не произошло.
Глава третья
Конец близок
Я направлялась к двери, когда до нас донесся скрежет тормозов, за которым тут же последовал отвратительный глухой удар. Мое сознание не успело как следует зафиксировать этот фоновый шум, а Шон уже вскочил и бежал к двери. Я услышала голоса Энн и Ричарда. Они выкрикивали имя Джона. Я остановилась как вкопанная и уставилась на место, где до этого сидел Шон.
Энн кричала:
— О Господи, о милостивый Боже!
Мое сердце бешено забилось. Я услышала слова Ричарда, адресованные Шону:
— Не прикасайся к нему, не трогай его!
Я наконец-то очнулась и выбежала из дома. Очутившись на улице, я увидела своих друзей. Ричард промчался мимо меня в дом.
Энн стояла на середине дороги, уставившись на Шона, склонившегося над человеком, у которого вся голова была в крови. Я огляделась, пытаясь найти глазами Джона. Я, видимо, выкрикивала имя Шона, потому что он поднял на меня глаза, в которых была паника. Я направилась к нему и поняла, что на дороге лежит Джон. Меня затрясло, и мне показалось, что я иду к этому месту целую вечность. Я бросилась на землю.
— Джон, Джон, Джон! — Я продолжала звать его снова и снова, но он не шевелился. На бордюре сидел водитель, прижимая колени к груди, и бормотал что-то похожее на «не заметил» и «он просто выскочил перед машиной». Я ничего не выражающим взглядом смотрела на этого незнакомца. Он кусал губы и плакал. Из дома вышел Ричард и сообщил, что «скорая» будет через пять минут. Энн побежала в дом. Шон разговаривал с Джоном. Он говорил ему, что все будет в порядке и что «Скорая» на подходе, Я сказала ему, что люблю его и что он должен потерпеть. На улице было очень холодно; я не сомневалась, что Джон замерз. Я попыталась поднять его на руки, но Шон остановил меня: — Не надо трогать его, Эм. Он будет в порядке. «Скорая» едет.
— Пожалуйста, проснись! — умоляла я. Я лишь хотела видеть его глаза. — Пожалуйста, проснись!
К нам подбежала Энн. В руках она держала полотенца. В этот момент на дороге показалась машина скорой помощи. Они выскочили из машины и тут же оттеснили нас. Шон крепко держал меня, будто опасаясь, что я убегу. Взгляд Ричарда был прикован к водителю, сидевшему на бордюре. Энн стояла посреди улицы, продолжая держать полотенца.
Мне разрешили поехать в машине «скорой помощи» с Джоном; остальные отправились вслед на такси. Я держала его за руку, а врачи в это время работали. Они подключили какие-то трубки и прикладывали к груди электроды. Мне казалось, он продолжал спать, но я все равно разговаривала с ним. Я говорила, что, как только он поправится, мы поедем в отпуск. Говорила, чтобы он не волновался, потому что все будет хорошо. Я упомянула, как он нужен мне, и даже говорила о каком-то глупом футбольном матче, которого он с нетерпением ждал.
Мы добрались до больницы. Я осталась в коридоре, в то время как Джона везли на каталке в палату, куда допускались только врачи. Медсестра увела меня в комнату для ожидания и спросила, не хочу ли я чаю с сахаром.
— Сахар полезен при шоке, — пробормотала я.
Она согласилась и грустно улыбнулась.
— Я принесу вам чаю, — сказала она и ушла.
Остальные приезжали по очереди и ждали. Все молчали. Меня охватил ужас. Я знала, что дело плохо.
«Пожалуйста, живи. Пожалуйста, не сдавайся», — повторяла я про себя снова и снова.
«Святая Дева Мария, Матерь Божья, пожалуйста, спаси его. Пожалуйста, Господи, пожалуйста, милостивый Боже, спаси его», — молилась я.
Шон вдруг вспомнил о Кло. Она все еще находилась в доме, валялась где-то без памяти, пребывая в блаженном неведении о ночном кошмаре. Энн пошла звонить ей.
К нам направлялся доктор. Я подняла голову, и перед тем, как наши взгляды встретились, казалось, миновала целая вечность. Он спросил о присутствующих членах семьи. Родители Джона еще не приехали. Я встала и сказала, что я его родственница.
— Мне очень жаль, — произнес он. — Травма оказалась слишком серьезной. Мы сделали все возможное. Ему больно не было.
Врач сказал, что Джона больше нет. Моя голова раскалывалась, в глазах потемнело. Я хотела, чтобы мое сердце остановилось, потому что с каждым его ударом мне становилось все больнее. Все присутствующие смотрели на меня. Энн плакала. Я пыталась расслышать слова доктора сквозь гул, возникший у меня в ушах. Он отвел меня в палату, куда мне до этого запретили входить. Врач постоял какое-то мгновение, наблюдая, как я смотрю на тело Джона, затем он ушел. В комнате находился Джон, точнее, его тело, но я была одна.
«Нет. Этого не может быть. Мы дома в постели. Мне снится кошмар».
— Проснись! Проснись! — выкрикнула я, сильно ущипнув себя. — Проснись!
В глубине души я знала, что не сплю, но я ущипнула себя еще сильнее. Затем я бросилась к нему. Он был тяжелым и еще теплым.
— Просто открой глаза. Больше ничего не надо делать. Об остальном позаботятся врачи, — шептала я.
