вершине или посыльного.
Но, если говорить по правде, изменилось довольно много. Он теперь первым вставал по утрам, варил для всей семьи кла и готовил завтрак. Отец попросил его ухаживать за Даском по утрам, и это также было совершенно новым делом.
Киндан заметил, что стал заметно реже встречать на уроках у арфиста Зенора, зато там стал гораздо чаще бывать Далор. В прошлом Далор почему-то в каждую семидневку пропускал два-три дня, а то и больше. Настоящей причины пропусков никто не знал: то ли Далор много болел, то ли отец слишком загружал его всякими поручениями.
Теперь всё изменилось, и Далор пропускал не больше одного дня за семидневку.
Возможно, эта перемена была связана с другим изменением: с появлением мастера Зиста. Если Зист напугал Киндана своей требовательностью, когда они в первый раз занимались пением, то теперь мальчик понял, что это были пустяки по сравнению с тем, как он вел обучение. Никто не мог выполнить самое простенькое задание настолько хорошо, чтобы это удовлетворило мастера.
— Нет, вы только поглядите на это! И ты называешь это безобразие буквами? — однажды набросился Зист на маленькую Сулу. — А как же ты будешь записывать новые рецепты? А если вдруг ты захочешь поделиться этим рецептом с кем-нибудь еще?
Сула сидела, понурив голову. Все знали, что она собирается стать булочницей, как и ее мать Милла.
А в другой раз мастер издевался над Кайлеком, так что тот в конце концов густо покраснел и лишь пыхтел, утратив дар речи. Он допустил целый ряд ошибок в примерах на умножение.
— И каким же образом, молодой Кайлек, ты собираешься рассчитывать, как устанавливать крепи в шахте, если ты не способен даже вычислить площадь потолка?
Далору, хоть он и был сыном главного горняка, приходилось ничуть не легче. Но всё же Киндан заметил, что мастер всякий раз, когда гневался на Далора в первую половину дня, после ленча старался помочь мальчику успокоить нервы.
А вот на Киндане мастер Зист срывал свой суровый нрав реже всего. И, когда Кристов и Кайлек обратили на это внимание, Киндан искренне пожелал, чтобы арфист тиранил его так же, как и всех прочих детей кемпа.
— Ну, и в чем же тут дело? — глумливо протянул Кристов однажды во время перерыва. — Неужели он такой ласковый с тобой только из-за того, что ты хорошо поешь?
— Нет, тут наверняка кроется что-то еще, — провозгласил Кайлек.
Впрочем, Киндан совершенно точно знал, почему мастер Зист никогда не обращается с ним слишком резко. Поначалу, вскоре после свадьбы Силстры, у него с Зистом произошло еще одно столкновение характеров, очень похожее на стычку, которая случилась в день знакомства. И снова, как и в первый раз, никто не одержал победу в этом споре, однако Киндану удалось разглядеть что-то важное в упрямом стремлении мастера Зиста добиться от учеников наилучшего результата и приучить их не бояться просить помощи. И Киндан решил принять вызов.
На первых порах было нелегко, но вскоре Киндан по-настоящему полюбил то время, которое ему приходилось проводить с неприветливым мастером. Он обнаружил, что, осуществляя определенные дипломатические маневры на таком уровне, какой прежде был ему недоступен, он вполне способен переносить резкости арфиста и даже давать сдачи, не подвергаясь опасности получить ярлык грубияна.
А на пороге своего одиннадцатого дня рождения Киндан выяснил, что может ладить даже с Кайлеком. Его старший брат, вконец измученный гневными тирадами мастера Зиста по поводу классных заданий, вдруг обратился к Киндану за помощью.
Кайлек был далеко не глуп и понимал, что работа в шахтах опасна и требует не столько смелости и силы, сколько знаний. И поэтому он решил проглотить свою гордость — насколько ему это удалось — и начать учиться у своего младшего брата.
Утром того дня, когда Кайлек впервые отправился вместе с отцом и братьями работать в шахту, пробуждение Киндана оказалось совершенно необычным: его деликатно встряхнули и вложили в руки кружку с горячим кла.
— Я подумал, что ты, может быть, захочешь проводить нас, — с непривычной застенчивостью сказал Кайлек.
Решив, что поведение Кайлека следует расценивать как предложение перемирия, Киндан быстро выбрался из кровати.
— Конечно.
Как оказалось, было не утро, а самая что ни на есть темная ночь. Кайлек и прочие выходили на работу в смену, начинавшуюся после сумерек и заканчивавшуюся незадолго до рассвета. Эту часть суток с полным основанием называли временем стража порога, потому что именно ее стражи порога предпочитали утренним и вечерним сумеркам и тем более дню.
Двигаясь очень осторожно, чтобы не разбудить Джакриса и Тофира, спавших после дневной смены, Киндан оделся и поспешил за Кайлеком в кухню.
— Папа ничего не говорил о тебе, — сказал Дакин, заметив Киндана.
— Я просто хочу проводить вас, — объяснил Киндан. Дакин пожал плечами.
— Ладно, — с деланой неохотой согласился он. — Ты всё равно знаешь, что Сие всегда поступала так же.
— А где папа? — осведомился Кайлек, окинув взглядом кухню.
— В сарае с Даском, конечно, — бросил в ответ Джаран, второй из братьев по старшинству.
— Пошли посмотрим, может быть, ему нужна помощь, — предложил Кайлек, взглянув на Киндана.
— Идите, если хотите, конечно, чтобы вам влетело, — сказал Кенил.
Кайлек вопросительно взглянул на Джарана и Дакина; оба старших брата согласно кивнули в ответ.
— В последнее время Даск какой-то раздраженный, — объяснил Дакин и нахмурился. — Нам с папой это очень не нравится.
— Но ведь такое с ним уже бывало, — сказал Джаран, очевидно продолжая разговор, начала которого Киндан не слышал.
— Эй, парни, хватит прохлаждаться! Шевелитесь! — донесся снаружи голос Данила.
Братья быстро поставили кружки в таз для мытья и поспешили наружу. Киндан плелся следом.
Он дошел вместе с отцом и старшими братьями до самого входа, где их уже поджидала группа горняков. Киндан узнал в зыбком свете фонарей одну из фигур поменьше.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он.
— Иду вниз, буду помогать. Мой отец сказал, что я справлюсь, — ответил Зенор голосом, исполненным гордости.
Талмарик, его отец, кивнул.
— Но это только на сегодня, — добавил Зенор, заметив ревнивое удивление во взгляде Киндана.
На душе у Киндана сразу же просветлело.
— Пожелай мне удачи! — крикнул через плечо Киндану Кайлек, уже направляясь в шахту.
— Удачи.
— Что это вы там болтаете об удаче? — рявкнул Кенил. — Горнякам не нужна удача, им нужны внимание и осторожность.
— Извини, — пробормотал Кайлек.
Горняки скрылись в темном зеве шахты, и Киндан вернулся домой, в свою постель.
Всё началось с тишины. Дети уловили ее и бросились к окнам. Впрочем, мастер Зист заметил лишь одно: ученики внезапно перестали обращать на него внимание.
— Ну-ка вернитесь на места, живо! — загремел он.
Еще бы не разозлиться — ведь он только что рассадил их на первый урок. Один из детей повернул на крик голову, но тут же снова уткнулся в стекло.
Зист гневно зарычал и зашагал к окну, готовый силой заставить учеников вернуться на места. Однако
