драконов Перна, — сказала она, немного помолчав. — Ты спасла мою Майнит'у. — Она обернулась и нежно посмотрела на королеву. — Прости меня за все те ужасные вещи, которые я говорила и делала, ты совершенно не заслужила ничего подобного.
— Она провела более трех Оборотов сразу в двух временах, — объяснил подошедший сзади к всаднице Кетан.
— Все это время я чувствовала себя так, будто разорвана надвое или что я тонкая-тонкая, как масло на куске хлеба у скупердяя, — сказала Туллеа начавшим собираться вокруг них обитателям Вейра. — Но оно того стоило. Кетан сумел приготовить сыворотку для всех драконов Бендена, — радостно продолжала она. — И мы послали всадников в Форт и в Исту.
Все были заворожены ее словами.
— Сыворотка — это кровь дракона, — объяснила она. — Кетан говорит, что она совершенно не похожа на человеческую кровь и поэтому ее назвали ихором. Несколько капель крови служат лекарством для других драконов.
Она улыбнулась Лоране.
— Это сделала ты! Ты спасла их всех!
Туллеа замолчала и полезла в карман теплой летной куртки.
— Это твое. Я взяла это из первой Учебной комнаты. Она вложила плоский серебряный предмет в протянутую руку Лораны.
Хлопок холодного воздуха объявил о прибытии еще одного дракона. Это оказался молодой бронзовый, но крупнее всех, кого доводилось видеть Лоране.
Лорана посмотрела на то, что держала в руке. Что-то вроде небольшой шкатулки. На верхней крышке изображен символ мастера-целителя, причем в очень древнем варианте. Она перевернула шкатулку, и у нее перехватило дыхание — она увидел там тщательно выгравированный свой собственный символ целителя животных.
Послышался еще один громкий хлопок.
Звук, похожий на близкий раскат грома, известил о прибытии самого крупного дракона, какого когда- либо видели в Бенден-Вейре.
— Открой это, — сказала Туллеа; ее голос дрожал от переполнявших женщину чувств.
Лорана подняла на нее взгляд и с изумлением увидела, что по щекам Туллеа катятся крупные слезы.
— Пожалуйста, взгляни, — настаивала Туллеа.
Лорана открыла шкатулку. У нее перехватило дыхание и подкосились ноги. Киндан, почуяв недоброе, метнулся к ней и поддержал за талию.
— Смотри! — сказала она, показывая шкатулку Киндану. — Видишь?
Внутри было три отделения. В среднем оказалась серебряная бляшка с упряжи Арит'ы.
— Что… Как… — изумленно пролепетал Киндан.
Лорана его не слышала. В двух других отделениях нашлись прекрасно выполненные картины- миниатюры. На первой была изображена очень старая женщина с лицом, полным сострадания.
— Неужели… неужели это сама Цветок Ветра? — благоговейным шепотом спросил Киндан. — А кто этот мужчина со страшными шрамами?
Лорана мельком взглянула на второе отделение и громко вскрикнула.
— Что случилось? — спросил Киндан, напрягаясь, чтобы удержать свою подругу от падения.
— Это Гренн! — одновременно смеясь и плача, воскликнула Лорана, указывая на маленькую огненную ящерицу, удобно устроившуюся на плече мужчины с действительно ужасно изуродованным лицом. — Это мой файр! Он жив! Он ушел назад во времени, и он
Эпилог
И дети укажут тебе путь.
Мне все-таки кажется, что там чего-то нехватает, — задумчиво сказал Тьеран своей напарнице.
— Ты неисправимый романтик, — сказала она.
— Куда бы его положить?.. — бормотал Тьеран себе под нос, оглядывая комнату. — Куда-нибудь на не слишком видное место… Вот сюда! — Он достал шкатулку.
— И чего ты рассчитываешь этим добиться?
— Я хочу, чтобы она знала, что мы ощутили ее боль. Что мы ее поняли.
— Тьеран, кто бы это ни был, до ее рождения еще много сотен Оборотов. Мы не можем даже быть уверенными в том, что это подействует.
— Подействует, — уверенно сказал Тьеран. — Я это точно знаю.
— Откуда же? — спросила Эморра. — Любовь моя, мне иногда кажется, что ты в первую очередь мечтатель.
— Папа! — раздался голос маленького мальчика.
— Мы сейчас придем, — ответил Тьеран.
— А все-таки, Тьеран, откуда? — настаивала Эморра.
— Ты когда-нибудь задумывалась о том, каким образом ей удалось соприкоснуться с разумом твоей матери? А о том, почему этот умник, — он нежно погладил коричневую огненную ящерицу, — появился именно здесь, у нас? Существовала определенная связь.
— Да, я согласна.
— Родственная связь. Кем бы она ни была, она из числа детей детей наших детей.
Эморра сжала губы бантиком и кивнула.
— Я всегда соглашалась с тобой во всем, что касается детей, любовь моя.
— Мама! — нетерпеливо позвал мальчик.
— Идем-идем, — отозвалась Эморра, взглядом указав Тьерану на дверь соседней комнаты.
Тьеран торжествующе улыбнулся ей, взял ее за руку, и они вместе направились в соседнюю комнату, где ждал соскучившийся сын.
— И еще: ты можешь представить себе, чтобы кто-нибудь из нас не прошел свой путь до конца?
Послесловие
Эта книга является первой когда бы то ни было написанной другим человеком о вселенной планеты Перн, созданной Энн Маккефри. Я хотел бы поблагодарить госпожу Маккефри: «Спасибо, мама!» — за то, что она позволила мне сделать это. Я был взволнован до глубины души, когда она начертала смайлик J на моем первом наброске романа. Но еще больше меня потрясли ее постоянная поддержка и вообще та храбрость, с которой она допустила кого-то — пусть даже своего родного сына — играть в своей исключительно личной песочнице.
По сравнению с тем, первоначальным, наброском качество книги удалось сделать несравненно выше
