огромные, как облака, нежно обволакивали тело. Соакр пытался поймать и удержать могучими руками то или иное пятно, но это ему никак не удавалось. Пятна были неощутимы. Они странно деформировались, расплывались в воздухе и ускользали. Но все же среди массы дряблых и слизистых пятен были какие-то приятные. Соакр находил в них что-то вкусное, хотя это еще была не еда.
Он с удовольствием гладил и ласкал такие внешне упругие, но на самом деле бесплотные пятна и с удивлением провожал глазами, когда они, вырвавшись, стремительно уносились прочь.
И вдруг судорога пронзила его тело.
Соакр рванулся вперед — навстречу ему неслась плотная на вид и густая масса. Это была еда. Упав на нее всем телом, Соакр стал жадно и торопливо есть. Но еда ускользала от него, и он преследовал ее, бесплотную и куда-то убегающую…
…В комнате агента-эксперта Пита Уилсона вспыхнул яркий свет. С экрана телевизора глядело суровое и желчное лицо начальника городской полиции:
— Пит, дружище, вы мне очень нужны. Вылетайте немедленно.
— Слушаюсь, шеф! Но что случилось?
— Объясню на месте. Вылетайте.
В кабинете начальника полиции было много людей. Сыщики стояли и сидели в самых разнообразных позах. Непрерывно включались экраны. На них мелькали лица дежурных агентов. Торопливая речь, бегающий взгляд и прерывистое дыхание делали их одинаковыми и удивительно похожими на загнанных гончих.
— Шеф, на Двадцать третьей улице убиты старик и девочка!
— Шеф, в воздухе на высоте шести метров подбита полицейская циклолярия. Регулировщик Уиллоуби ранен, он все еще без памяти!
— Угол Сто седьмой и Двадцать третьей, сбит кинорепортер!
— На Большом фонтане покалечена женщина с двумя детьми!
С экранов лилась кровавая река. Уилсон ошеломленно вертел головой. Он ничего не понимал.
— Что это значит, шеф?
— Это я могу у вас спросить, — утомленно сказал начальник. — Город подвергся нападению организованной террористической банды. За пятьдесят минут совершено около ста преступлений в самых разных частях города. Бандиты действуют поодиночке, но одновременно. Поражает невероятная жестокость преступлений. Не щадят никого: ни детей, ни женщин, ни стариков. В этой проклятой Антарктиде нет ни военных баз, ни казарм. А то бы я вызвал полк для наведения порядка. Мои ребята прямо сбились с ног и разрываются на части.
Уилсон кивнул и стал наблюдать.
Через минуту над городом повисли тысячи ос — маленьких, чрезвычайно подвижных воздушных лодок. Полицейские проносились над домами с леденящим душу свистом. На осах человек в воздухе был как дома. Полицейские то скользили над улицами, то взмывали на уровень последнего этажа небоскребов. Они легко проникали в разбитые окна и развороченные двери.
Уже через десять минут выяснилось, что все террористы исчезли. Ни одного из преступников поймать не удалось.
Уилсон спустился в комнату, где давали показания свидетели.
— Когда это случилось? — спрашивал агент пожилую женщину.
— Было около десяти, когда муж послал меня в магазин за табаком. Я сделала несколько шагов и вдруг услышала страшный, надрывный крик. Я увидела, что по улице бежит человек и несет в руках другого человека, который, не смолкая, вопит. Изо рта убийцы шел дым. Он сделал несколько шагов, бросил жертву на землю, и тут же раздался взрыв. Я стала смотреть, что это такое, и вижу: отвалился угол дома Тридцать два. Когда я очнулась, убийцы уже не было. Остался только изуродованный труп.
— Как был одет неизвестный?
— На нем был темный ксилоленовый костюм. Больше ничего на нем не было.
— Вы рассмотрели его лицо, фигуру?
— Лица я не видела — он был далеко от меня. Рост, по-моему, средний. Фигура толстая и мешковатая.
— Хорошо, благодарю вас.
Следующий свидетель, полный румяный старик, рассказал:
— Я иногда захожу в кафе “Фебос”, выпить рюмочку—другую арлея.
— Вы не помните точно время, когда это случилось? — внезапно вмешался Уилсон.
— Точно?.. Пожалуй, было что-то около десяти. Без нескольких минут. Только я успел присесть за столик, как потолок кафе с треском провалился. Это я видел собственными глазами, клянусь честью! Кто-то дико вскрикнул и замолк. Когда дым и пыль немного осели, все увидели на полу искалеченное тело старого Уотерса. Мы даже рта не успели раскрыть! Мне показалось, что убийца выпрыгнул в дыру на потолке, другие поговаривают, будто он просто растаял в воздухе.
— Какая внешность у незнакомца?
— Существо было очень странным, на нем были какие-то коричневые лохмотья. Лица я не смог разглядеть, да и никто в кафе не успел опомниться, как все кончилось.
— Говорил он что-нибудь?
— Нет, молчал.
Очевидцы сообщали самые нелепые сведения о террористах:
— Сэр, я собственными глазами видел, как этот волосатый тип свалился на улицу из окна двадцатого этажа!
— Сэр, он был низенький, приземистый, покрытый пятнами. Сила в нем страшная. Он схватил троих полисменов и расшвырял их в стороны, как кегли. Один из них так и остался лежать.
— Сэр, было около десяти, когда один из этих убийц…
— Почему вы говорите — один, разве их было много? — спросил Уилсон.
— Я-то видел одного, но вот люди говорят, что в то же время в других местах города работали и другие убийцы.
— Говорите только то, что видели вы, — заметил Уилсон. — Вы не помните точное время убийства?
— Что-то около десяти, минут пятнадцать одиннадцатого.
— Сэр, — сообщал очередной свидетель, — я видел, как террорист проломил витрину химического магазина, проник внутрь и вытащил оттуда бутыль с жидкостью. Затем он прыгнул вверх и исчез.
— Куда прыгнул? — удивился следователь.
— В воздух, сэр, вверх. Метров на тридцать взлетел и исчез в одном из окон небоскреба Лутидана.
— Что в этой квартире? — обратился Уилсон к следователю.
— То же, что и везде. Пробит потолок, высажены окна. Какой-то снаряд, не взрываясь, проткнул дом, как иголка масло.
— Содержимое похищенной бутылки известно?
— Да, плавиковая кислота.
— Вы помните точное время происшествия? — обратился Уилсон к свидетелю.
— Половина одиннадцатого.
Через пять часов все тридцать свидетелей были опрошены. Уилсон прошел к шефу. Тот как раз прослушивал магнитограмму опроса свидетелей.
— Что вы скажете на это, Пит?
— У меня нет пока никаких идей.
— А мне все ясно. — Начальник полиции встал, выпятив грудь. — Это коммунисты.
— Что? — широко раскрыл глаза Уилсон.
— Да, коммунисты. Именно так. Коммунисты не ограничиваются тем, что захватили три четверти земного шара. Они протягивают руки к последнему оплоту свободного мира. Сегодняшний террористический акт блестяще подтверждает эту мысль. Вы обратили внимание на нечеловеческую жестокость преступлений, на их исступленно-садистский характер?
