остужающего? Каву со льдом, например, или сок мадигади?
— Если ты собираешься меня отвлечь, — предупредила Акорна, присаживаясь, — то я тебя сразу предупреждаю: не выйдет! Нечего со мной обращаться как с несмышленым ребенком!
— Ну само собой, — понимающе отозвалась Джудит. — За последние два года ты необыкновенно повзрослела. Ты уже не теряешься в парке, ускакав невесть куда, и не дерешься с уличными торговцами, и….
— Хватит, я тебя умоляю! — со смехом прервала ее Акорна. — Не спорю, когда я только перебралась в дом к мистеру Ли, я творила несусветные глупости… но, в конце концов, два года на борту горняцкого корабля — не лучшая подготовка к жизни в обществе! И тогда я была куда моложе.
— Верно, — согласилась Джудит. — И Гилл с моим братом осознали, что были неправы, когда чистили твою почту.
Акорна подозрительно уставилась на нее.
— Тогда почему они мне этого сами не сказали? Откуда ты знаешь?
— А ты дала им шанс извиниться? — парировала Джудит. — Или просто хлопнула дверью в праведном гневе, о взрослая, ответственная особа? Пал догадался, куда ты отправишься, и позвонил мне. Они с Гиллом пришлют сюда перехваченные ими письма за последние десять дней, как только смогут восстановить и распечатать… а, кстати, вот и посылка, — воскликнула она, когда звякнул приемник пневмопочты.
И еще раз звякнул.
И еще раз.
И еще…
— Две дюжины пакетов?! — воскликнула Акорна, когда на пол свалилась последняя коробка с распечатками. — Не может быть! Если не считать ребятишек, я двух дюжин человек на всей планете не знаю, а большинство из них все равно сейчас на Маганосе, и не станут посылать мне писем. Это очередной розыгрыш от Гилла!
— Ну, вот это, например, адресовано тебе, — заметила Джудит, выдергивая наугад листок из коробки. — Читать будешь?
— «Составьте состояние с целительницей Кариной»? — вслух прочитала Акорна. — Это еще как? Я не знаю никакой Карины, да и если бы знала, с какой стати мне с ней на паях продавать мои целительские способности по указанной таксе за миллисекунду?! Мне сама идея кажется… аморальной.
— Это еще не самая аморальная идея, на которую ты сегодня наткнешься, — мягко намекнула Джудит. — Ты читай-читай.
К тому времени, когда Акорна осилила половину первой коробки — просьбы помочь деньгами, предложение выпустить линию позолоченных пластиковых масок Акорны, предложений о партнерстве и требований незамедлительно подвергнуться обследованию в том или ином исследовательском учреждении — девушка начала понимать, почему Гилл с Палом пытались защитить ее от этой лавины.
Джудит, со своей стороны, беззвучно благословляла обоих мужчин за то, что у тех хватило ума душераздирающие мольбы о помощи и исцелении запихать на самое дно самой тяжелой коробки, где Акорна до них, скорей всего, не доберется. Устоять перед ними девушка не смогла бы… но, чтобы исцелить хотя бы сотую долю тех, кто просил об этом, ей пришлось бы истощить свои силы до предела. «Нужно придумать что-то иное, — подумала Джудит. — Мы не можем прятать ее от мира — мир находит ее, и мир ее погубит».
Но, поняла Джудит, и это понимание странной болью отозвалось в сердце, перехватило горло, — решение все время было рядом. Если бы они не препятствовали так усердно стремлению Акорны найти своих сородичей, она уже давно бы покинула базу Маганос ради дальних краев, куда даже спаммерские письма не доходят. А теперь, когда стало известно, что одно такое письмо нашло адресата, его отправитель уже мчится, наверное, на Маганос, а на пятки ему наступает толпа журналистов, шарлатанов и умирающих. Байка, что целительские способности Акорны угасли с возрастом, окажется опровергнута в тот самый миг, когда мягкое сердце девушки растает, и Акорна коснется своим рогом первого больного.
Нет, единственное решение — убрать девушку с базы прежде, чем ее найдут. И даже если она не возвратится… Нет, она вернется! Джудит сморгнула набежавшие слезы, и принялась убеждать одинокого подростка, принадлежащего к иному биологическому виду, но полюбившегося ей, словно родная сестра, что той следует как можно скорее покинуть Маганос.
Задача была, в конце концов, не такая уж и сложная. Чувствуя себя так, будто совершает невесть какое преступление, Джудит позвонила поставщику ракетных аппаратов, и сказала, что мистер Ли хочет задержать установку еще немного.
Потом она наврала Палу, что ей звонили от поставщика, и сказали, что аппараты не будут доставлены в срок. То же самое она сообщила Калуму — тот взорвался, — и Акорне, с удовольствием узрев на спокойном, милом личике девушки прежде невиданное мятежное выражение. Джудит решила, что довела обоих до приемлемой степени отчаяния.
Она оказалась права. Договорившись, Калум с Акорной тайком перетащили на борт те немногие пожитки, что посчитали необходимыми в своем историческом путешествии, и стартовали, не дожидаясь разрешения. Практически «Акадецки» был готов к отлету уже не одну неделю. Даже растительность в гидропонных баках высадили заново — прежняя поросль частью невозможно разрослась, частью от неухоженности засохла, а любимая Акорной трава ушла на семена. Альфальфу пришлось косить уже трижды, и зеленые стебельки опять вытянулись на ладонь.
Попасть на борт тоже не составило труда — «Акадецки» стоял в одном из доков купола Дехони, и диспетчерская не увидала ничего подозрительного, когда Калум сообщил о вылете: корабль постоянно выгоняли со стоянки опробовать очередную модификацию двигателей, системы связи или еще чего-нибудь. Калум и Акорна взлетели и растворились в звездном небе, покуда их близкие спали крепким сном.
Первые несколько часов полета Калум попеременно весело насвистывал и тихо хихикал от радости, что им удалось так ловко сбежать. Вины за столь несвоевременное отбытие он не испытывал так явно, что совесть почти перестала мучить Акорну, хотя девушке все еще было грустно и неловко оттого, что они ускользнули, не попрощавшись с Гиллом, и Палом, и мистером Ли — не говоря уже о Рафике, который опять улетел с базы по каким-то делам своего дяди Хафиза. Но, попрощавшись, она бы их предупредила… а воспользоваться предложением Джудит — занять всех троих чем-нибудь ужасно важным, покуда «Акадецки» не удалится от Маганоса на порядочное расстояние — казалось тогда очень важным.
— Калум, ты уверен, что даже Рафик не сможет просчитать наш курс? — спросила девушка, когда корабль преодолел гелиопаузу центрального светила системы Кездет.
— Даже Рафик, Акорна. С людьми он обходиться умеет, но лучший инженер и навигатор — я, — гордо заявил Калум.
— Но они знают, куда мы направились — в квадрант Волосы Вероники.
— А-а! — Калум с хитрой улыбочкой поднял палец. — Добраться туда можно уймой разных путей, а я выбрал не самый неудобный — но почти. Рафик может опробовать и самый окольный, с него, хитреца, станется, поэтому я рассчитал самый незаметный курс. Логически это никак не объяснить, даже от противного. Смотри — вот пространство, в котором мы прокладываем курс. — Он очертил в воздухе невидимую сферу, потом взмахом ладони отсек ее левую сторону, — Млечный Путь, — пояснил он, — отсюда мы движемся вниз, — правой рукой он прочертил вертикальную линию, — но это не кратчайший путь к нашей цели, — правая рука отклонилась вбок, — вот так было бы короче. Но менять курс мне придется только через несколько дней.
— Ну, тогда… — Акорна позволила себя убедить, по крайней мере, что Рафик не сможет их догнать и своим красноречием свернуть с пути. — Странно, нас уже девять часов как нет на базе, а еще никто этого не заметил.
Запищал приемник.
— Сглазила, — проговорил Калум.
— Немедленно возвращайтесь в Дехони. Непо…
Калум выключил приемник.
— Странно, что они столько тянули.
— «Непо…» — повторила Акорна, заморгав. — Может, все же прокрутим сообщение до конца? Мне кажется, это был голос Проволы.
