— Нет. Извините. Но в четверг…
— Целых три дня…
Стефани промолчала.
— Ну ладно, в четверг так в четверг. Сами выбирайте, куда поедем, а я возьму что-нибудь поесть. Если вы не против, я вам позвоню накануне, примерно в это же время. Я соскучился без вас, Сабрина. Вспоминал прошлый вторник раз десять, наверное. Для меня это был совершенно особенный день.
— Да. Для меня тоже. — Повесив трубку, Стефани заметила, что рука у нее дрожит. В четверг Макс уезжает в Марсель. Она назначила Леону свидание на тот самый день, когда Макс будет в отъезде.
— Вы сегодня какая-то притихшая, — сказала Жаклин утром, после того как они некоторое время молча распаковывали и расставляли фарфор. — Вас что-то тревожит?
Стефани кивнула.
— Но мне самой нужно в этом разобраться. А то все так запутано.
— Значит, влюбилась. И все, может быть, не так уж запутано, как вы думаете. Кажется, что, влюбившись, человек только еще сильнее запутывается, но на самом деле надо, как правило, только найти нужную нить, потянуть за нее, и все образуется. Хотя, не спорю, найти эту нить иной раз непросто, к тому же это отнимает много душевных сил.
— А вы с вашим другом ее нашли?
— Конечно, хотя я бы не сказала, что у нас с ним запутанные отношения. Эта нить называется дружбой. А вы что, сомневаетесь, что сумеете найти ее с Максом?
— Даже не знаю, к чему все это приведет. Не могу точно сказать.
Жаклин задумчиво посмотрела на нее.
— Может быть, вы просто не знаете, как назвать вашу с ним жизнь: браком, дружбой, товарищескими отношениями, совместным проживанием, деловыми отношениями…
— Деловыми?
— Ну, потому, что он предложил вам дом, имя и защиту, а вы ему — восемь месяцев совместной жизни, оставшиеся в памяти, и признательность, Но не любовь. Не знаю, много ли найдется мужчин, которые сочли бы это достаточным для брака, но для деловой сделки этого хватит.
— По-моему, его устраивает то, что я ничего не помню.
— В самом деле? Почему?
— Не знаю. Но, в отличие от Робера, он не хочет, чтобы я знакомилась с людьми, пыталась вспомнить что-то из своей прошлой жизни.
— А вы не… когда вы с ним занимаетесь любовью… Я хочу сказать, что в такие минуты мы открыты и восприимчивы как никогда. Так вы ничего не вспоминаете и в такие мгновения?
Стефани с преувеличенной тщательностью молча раскладывала рядом с изделиями из фарфора ножи и вилки, инкрустированные жемчугом.
— Я… еще не могу сказать, что открыта.
— О! А почему вы так скованны?
— Я уже говорила. Не могу поверить в то, что он говорит. Не могу ему довериться.
— Да, но хотя бы ради удовольствия… Хотя я вижу, что вам этого мало. Вам хочется чего-то еще. Надеюсь, дорогая, когда-нибудь вы встретите человека, который даст вам это почувствовать. Или… может быть, вы уже встретили его, запутались, и именно это вас сейчас и беспокоит? — Она сделала паузу, но Стефани ничего не ответила. — Знаете, Сабрина, со мной вы можете всегда говорить откровенно.
— Я знаю. Обожаю разговаривать с вами. Я так и сделаю, но сначала мне нужно самой во всем разобраться.
У входной двери прозвенел колокольчик, появилась какая-то покупательница, и Стефани с чувством облегчения поспешила ей навстречу. Она не знала, почему на душе у нее тревожно; она понимала, что всегда может поговорить с Жаклин. Но сегодня она не могла найти нужных слов.
— Чем ты собираешься заниматься, пока меня не будет? — спросил Макс вечером за ужином.
— Займусь столовой, — ответила Стефани. — Кстати, если ты не возражаешь, я хотела бы поменять многое из нашей мебели, а то она слишком громоздка, особенно в столовой. У нас в магазине есть один стол, который я хочу попробовать поставить вот здесь. А Жаклин назвала мне несколько мест, где можно купить стулья и сервант.
Ему не хотелось вникать в ее планы насчет обустройства дома.
— А еще?
— Люстру…
— Нет, я хотел спросить, чем еще ты будешь заниматься.
— Макс, мы же говорим об этом всякий раз перед твоими поездками. Я не хочу расписывать каждый свой день до минуты. Но даже если бы так и было, не понимаю, с какой стати говорить тебе о моем распорядке дня. Ты же не рассказываешь мне, чем будешь заниматься в Марселе.
— Снова прогулки на велосипеде?
— Может быть, съезжу в Руссильон вместе с Робером.
— А еще?
— Еще — погуляю, пожалуй. А то я толком не знаю местные достопримечательности.
— Где же ты собираешься гулять?
— Не знаю.
— Мадам, прошу прощения за вторжение, — сказала мадам Бессе, внося в столовую поднос с сыром. — Есть один прекрасный маршрут, над самым Сен-Сатюрнином. Если вы помните, так называется город, куда моя семья переедет после того, как мы продадим ферму сыну. Если остановить машину на площади и зайти в церковь, то можно увидеть лестницу, сохранившуюся с древнеримских времен. Думаю, вам очень понравится, если вы подниметесь по лестнице вверх.
— А что же находится на вершине? — спросил Макс.
— Развалины средневекового города — замок, дома, старая дорога.
— Как здорово! — воскликнула Стефани. — Вот туда я и поеду.
— Возьми фотоаппарат, — посоветовал Макс. — Мне хочется взглянуть на фотографии.
— Хорошо.
Ее стала бить дрожь, которую она никак не могла унять.
— Сабрина, что случилось?
— Мадам!
Жестом отослав мадам Бессе, Макс помог Стефани встать.
— Мы будем в библиотеке. Кофе можно принести туда.
Он подвел Стефани к кушетке и обнял ее, чтобы она не лишилась чувств, пока садилась.
— Ты можешь сказать, что с тобой происходит?
— Нет. — Она прерывисто дышала, словно только что бежала сломя голову.
Он сел рядом.
— Закрой глаза. Ложись. Может быть, вызвать врача?
— Нет.
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Нет. Я вообще не знаю, как я себя чувствую. — Закрыв глаза, она прислонилась к его груди. Постепенно дрожь прекратилась. Она открыла глаза. Перед ней на столе лежала раскрытая книга «Алиса в стране чудес». Она взглянула на страницу и прочла:
«Я вам расскажу про себя с сегодняшнего утра, — начала Алиса… — А про „вчера“ не стоит, потому что вчера я была совсем другая».
Наверное, это как-то связано с тем, как я себя чувствую. Но я не знаю, как.
