оранжевых хвоста. Нужно заставить кого-нибудь из помощников Лузона, если уж они так любят составлять таблицы и графики, посчитать кошек Сурса — если, конечно, кошки пожелают оставаться на одном месте достаточное количество времени, чтобы те успели сделать это. И неплохо было бы пересчитать собак. И лошадей.
С такой идеально работающей “системой раннего оповещения”, какую создавали животные, не было ничего удивительного в том, что к тому времени, как всадники въехали в Шэннонмут, большая часть населения уже вышла им навстречу. Мармион была очень довольна, зато Торкель был явно расстроен, в особенности увидев Шинид Шонгили, стоявшую рядом с Эйслинг Сенунгатук и выглядевшую весьма официально: ни дать ни взять глава комитета по встрече.
— Slainte вам всем. Надеюсь, вы не против нашего приезда сюда, — сказала Мармион, приветливо улыбнувшись сперва Шинид и Эйслинг, а потом и всем остальным собравшимся. — Шэннонмут так близко, и Клодах полагала, что вы не станете возражать, если мы нанесем вам визит. Торкель был столь любезен, что показал мне дорогу, хотя теперь мне думается, я и сама смогла бы ее найти. Вы понимаете, кошки... Они не дали бы мне свернуть не в ту сторону, да и этот славный конь тоже.
Мармион ласково похлопала своего кудряша по шее; тот повел ушами, прислушиваясь к голосу Мармион, потом повернулся к Шинид и навострил уши в ее сторону.
Шинид улыбнулась:
— Slainte, Мармион. Вас ждали и вам рады. — Торкеля она едва удостоила коротким кивком. — Спешивайтесь здесь, Робби позаботится о ваших лошадях.
Она жестом попросила подойти долговязого подростка.
Когда Мармион и Торкель оказались на тротуаре, Шинид положила руку на плечо Мармион.
— Это Мармион де Ревер Алджемен, о которой мы говорили, — а капитана Фиске все вы знаете...
Вокруг зашумели, здороваясь и нерешительно улыбаясь.
— Идемте, — с этими словами Шинид повернулась на каблуках и зашагала по улице.
Торкель пробормотал себе под нос что-то о “грубых манерах”, подчеркнуто стараясь не смотреть на покачивающиеся при ходьбе бедра Эйслинг. Остальные жители поселения последовали за ними.
— Все растения пережили поездку? — спросила Мармион.
— О да, все. — Эйслинг так и лучилась счастьем. — Айгур и Шейдил нам тоже кое-что передали. Это будет прекрасное лето для посевов! Одно из самых лучших, какие когда-либо были здесь.
— Что до этого, — Торкель подошел поближе к Эйслинг и широко улыбнулся, — об этом как раз упоминала госпожа Алджемен. Знаете, я думаю, что Интергалу стоит проследить за строительством между поселениями хороших дорог и оранжерей, чтобы вам не приходилось ждать весны, и можно было заниматься садами раньше.
— В самом деле? — Шинид остановилась слишком резко, так что Эйслинг чуть в нее не врезалась, и посмотрела на него. Шинид почти тут же снова зашагала вперед, перепрыгивая с островка на островок. — Как это любезно!
Мармион заметила, что Торкель Фиске покраснел, встретив такой холодный прием: с его стороны это было беспрецедентной уступкой. Впрочем, сама Мармион одобряла скептицизм Шинид. Однако прежде чем Торкель обиделся окончательно или успел передумать, Шинид начала подниматься по ступеням дома, на недавно перекрытой крыше которого во множестве сидели кошки. Их оранжевые шкурки представляли странный контраст с цветом новых досок. На солнечной стороне свернулись, переплетясь, два кота- охотника. Мармион заметила, что Торкеля слегка передернуло. Она поняла, насколько велики были эти коты — но как же умны при этом! Она читала это в глазах того кота, который лежал мордочкой к ним: его глаза превратились в щелочки, но их выражение было явно осмысленным и целеустремленным. Должно быть, кошки узнали об их путешествии и его цели, как только они с Торкелем покинули космобазу.
— Вы, наверное, голодны, — сказала Шинид, открывая дверь в дом, обставленный скудно даже по меркам Сурса.
Тут Мармион заметила огромный ткацкий станок, занимавший весь центр комнаты. Скамьи, стулья и прочие предметы обстановки были подвешены по стенам на крюках, чтобы легче было подойти к станку. Ткачиха работала так быстро, что почти невозможно было уследить за ее движениями. Она подняла голову, кивнула, улыбнулась и снова склонилась над своей работой.
— Мы привезли еду с собой, — сказала Мармион. — О! Как глупо было с моей стороны не забрать...
Дверь отворилась снова, и худощавый парень поставил на пол седельные сумки, после чего исчез так стремительно, что Мармион даже не успела его поблагодарить. Затем она перевела взгляд на усердную ткачиху, опасаясь, что помешала ей.
Шинид улыбнулась:
— Это очень любезно с вашей стороны, но, думаю, наших запасов хватит, чтобы прокормить еще двоих.
— Но я настаиваю, чтобы вы использовали и наши припасы, Шинид! Клодах сказала, что у вас скорее всего на исходе “пять специй” и.., ох, как же называлась еще одна приправа? — Мармион полезла в мешки и начала вынимать оттуда бутылки, свертки и сушеные продукты, которым, по словам Клодах, была бы рада любая хозяйка. Когда к этому прибавился пятикилограммовый мешок сахара, Мармион несколько виновато проговорила:
— Я кладу в чай столько сахара, что настаиваю, чтобы вы приняли это. Обещаю, что не съем все: вам скоро нужно будет консервировать ягоды...
— Мы действительно очень рады этому, госпожа, — подала голос ткачиха. — У нас будет хороший урожай, причем скоро, а с капелькой джема даже простой хлеб становится настоящим лакомством.
— Айгур, это та самая госпожа, о которой я тебе говорила, и капитан Торкель Фиске.
Мармион на минутку задумалась о том, почему ничего не говорилось о Торкеле. С другой стороны, она выглядит более необычно, чем он... Однако по тому, как дрогнули губы Торкеля, она поняла, что он осознал это завуалированное оскорбление. Эти Шонгили — великие хитрецы, подумала Мармион. Жаль их переделывать. Да и вообще, зачем это делать? Они хороши такие, какие есть.
Был приготовлен и выпит чай, подслащенный сахаром Мармион. Мармион принесла чашку Айгур к ткацкому станку, чтобы рассмотреть поближе сложный узор ткани. Не удержавшись, пощупала ткань и вскрикнула от удивления — такой она была мягкой.
— Лошадиная шерсть, — сообщила ей Айгур.
— Какой удивительный рисунок... Это специальный заказ?
— Моя дочь выходит замуж — это для постели новобрачным, — гордо ответила Айгур.
— О, это поразительно, но... — Мармион не договорила: ткань такого качества и красоты вызвала бы настоящий бум в магазинах, попади она туда. — Так любовно выполненная работа, — улыбнулась она.
Ей стоило забыть об обычном своем коммерческом подходе: самые заурядные предметы, созданные в этом мире, были необычными, но они должны были остаться именно здесь, в этом мире. Незачем портить аборигенов: к этому и без нее многие приложили руку. В душе Мармион крепла уверенность, что она не станет присоединяться к этим “многим”.
— Как я и говорил, Шинид, — продолжал тем временем Торкель, — мы действительно должны построить сеть дорог между поселениями, в особенности там, где деревни расположены в горных проходах.
— Да? — Шинид подняла брови с выражением вежливого удивления. — Значит, у Интергала появились-таки разработки всепогодного покрытия, которое сможет выстоять против перепадов температур, ветра, вымораживания и обледенения?
Торкель откинул голову, пригладил волосы.
— Мы обязательно это сделаем. Сделаем. Это только вопрос времени, Шинид, но система дорог, несомненно, принесет пользу.
— Парням с космобазы, когда они проводят свои “расследования”? Да, несомненно. О, зимой нас вполне устраивают снегоходы, на которых можно, кстати, проехать туда, куда нельзя проложить дорогу, которая “проживет” всего год или два; а наши кудряши прекрасно преодолевают ледяную кашу, грязь и дорожную распутицу по весне. Нет, капитан Фиске, хотя мы и ценим вашу заботу, я не думаю, что нам нужны дороги. Кроме того, у нас нет персонала, который понадобится для их строительства.
— У Компании достаточно рабочих рук и машин, нужно только убедить комиссию в необходимости
