— Хорошо, вы здесь командуете, доктор Лузон, — ответил пилот, но в его голосе прозвучала нотка сомнения.
«Ну, наконец-то! — с облегчением подумал Мэттью. Наконец-то хоть кто-то поступает так, как ему приказывают!»
Приземлившись, машина ушла на полметра в сплетение зеленых ветвей. Пилот остался на своем месте; Мэттью распахнул дверцу со своей стороны, нетерпеливо выпрыгнул наружу — и тут же пожалел об этом.
Ноги обожгло огнем; тысячи крохотных иголочек пронзили его одежду и обувь, впились в тело, так что каждое движение причиняло ему жуткую боль.
Собственно, ему и двигаться-то не нужно было: ветер от винтов вертолета шевелил кустарник, и этого было вполне достаточно. Мэттью вскрикнул. Брэддок выпрыгнул следом, намереваясь помочь, и тоже заорал Пастырь Вопиющий стоял в проеме люка, воздев одну руку к небесам, другой указывая на них, и, кажется, что-то говорил.
— Что? — выдавил Лузон, когда шум винтов затих.
— Великий Зверь поймал вас в 'свои сети! — крикнул Пастырь Вопиющий. — Берегитесь!
— Во имя милосердия!.. Это не Великий Зверь, а просто какой-то вид кустарника! — заорал Мэттью. — Помогите!
— Могу я чем-нибудь помочь вам, сэр? — поинтересовался молодой человек, сидевший на скале, которая казалась одиноким островком в море шипастых ветвей.
— Вытащите нас отсюда! — потребовал Мэттью.
— О! Самым надежным убежищем будет ваш “шаттл”, сэр. Я предлагаю вам залезть в него, пока он не зарос кустарником.
— Что?! Ни одно растение не может расти так быстро! — ответил Брэддок, но уверенности в его словах не было. В это время он пытался выпутаться из оплетавших его ноги ветвей.
— Великий Зверь хитер и коварен, он не знает устали, стремясь уловить души и тела добродетельных! — возвестил Пастырь Вопиющий.
— Это точно! — зарычал на него Мэттью и повернулся к юноше. — Если бы я хотел вернуться в “шаттл”, я бы никогда не приземлился здесь, молодой человек. Прошу вас, помогите нам выбраться из этих кустов и немедленно отведите нас к вашему шаначи и к капитану Фиске.
— Никогда не слышал ни о каком капитане Фиске, — лениво откликнулся юноша, явно наслаждавшийся ситуацией, в которую они попали, — а шаначи мы выгнали.
— Да?.. — Мэттью замер среди жгучего кустарника, пытаясь переварить новость.
— Вы же слышали, что он сказал, сэр. Давайте выбираться отсюда, — взмолился Брэддок.
Однако, даже если Мэттью и имел такое намерение, оно рассеялось после того, как он услышал ответ юноши.
— И почему же вы сделали это, сынок?
— Он был злым человеком, сэр. Пытался заставить нас поверить в то, что планета хочет одного, когда она хотела совсем другого.
— Я бы очень хотел поговорить с тобой об этом, сынок. Пожалуйста, помоги нам выбраться отсюда. — Несмотря на боль от уколов, Мэттью попытался прибегнуть к помощи своего немалого обаяния.
Юноша пожал плечами и исчез. Мэттью и Брэддок запихнули Пастыря обратно в “шаттл” и сидели там до тех пор, пока не появилась группа местных жителей с камнями и досками и не принялась прокладывать им дорогу. Мэттью удивился тому, что они не взяли с собой мачете или серпы, чтобы срезать растения. Однако прежде чем он успел задать вопрос, юноша пробежал по камням и доскам и схватил его за руку:
— Лучше вам поторопиться, сэр: шипастая ежевика скоро и здесь все оплетет.
— Компания вознаградит тебя, сын мой, — возвестил Пастырь Вопиющий и, оттолкнув Мэттью, первым спрыгнул на камни с грацией горного козла. Скорость, с которой он пробежал по камням, и гибкость, с которой он уворачивался от шипастых ветвей, заставила Мэттью снова задуматься о том, нормален ли он.
Мэттью поспешил за Пастырем; следом, более неохотно, пошел Брэддок. Пилот предпочел остаться со своей машиной.
Юноша двигался впереди; за ним по пятам следовал Пастырь Вопиющий, потом Мэттью и Брэддок. В таком порядке они и добрались до ближайших домов, где к ним присоединились мужчина, женщина и куча детей. Позади уже собирались остальные жители поселения.
Пастырь Вопиющий замедлил шаг и, обернувшись к Мэттью, провозгласил:
— Быть может, это место благое, брат Лузон. Я не вижу здесь ни одного из оранжевых адских слуг, которых можно во множестве видеть в языческих поселках. И нигде я не увидел алчущей пасти Зверя, ждущего, что его напитают невежеством тех, кто лишен света истины.
— Хорошие новости, — сдержанно ответил Мэттью и снова обратился к их проводнику: его гораздо более интересовало то, что могли поведать им жители этого поселения.
— А теперь, мой мальчик, ты должен мне кое-что объяснить, поскольку я нахожусь в некоторой растерянности. Предполагалось, что здесь мы встретимся с капитаном Фиске и шаначи этого поселения. Но ты сказал мне, что вы изгнали шаначи. Я чужой на этой планете, но тем не менее питаю интерес к вашим обычаям... Скажи, нас действительно доставили в Проход Мак-Ги?
— Именно так, сэр, — ответила, пробираясь вперед, женщина, по всей вероятности, бывшая матерью юноши. — А лучший способ объяснить вам то, что здесь произошло, — это песня, которую мы сложили.
Мэттью застонал про себя: его вовсе не радовала перспектива слушать песни. Однако он сумел изобразить на своем лице приятную и заинтересованную улыбку.
— Мы поем ее вместе, — объяснил мужчина, который был, судя по всему, мужем женщины и отцом юноши. — Потому что это случилось со всеми нами.
— Он имеет в виду, что мы все были одурачены, — сказал юноша.
— Все, кроме Крисака, — добавила маленькая девочка. — Его не удалось обмануть.
— Пожалуйста, спойте, — сказал Мэттью. Если уж ему суждено выслушать это, чтобы понять, что здесь случилось, то нечего тянуть.
— Начинай ты, Крисак, — сказала женщина. Юноша замер в нескольких футах от Мэттью, уронив руки, и начал в странной манере, в какой обычно пели местные песни:
К юноше присоединились другие жители поселения: одни выкрикивали слова песни громко, другие едва шептали, и все повторяли бессмысленное слово, которым завершался каждый куплет песни.
При этих словах неожиданно люди начали рвать на себе волосы. Следующий куплет пели уже все, громко и печально:
