а туман поднимался все выше. Да такой плотный, что она уже не видела собственных сапог. Он поглощал её, накрывал мягким одеялом, быстро укутывал все тело, пока не достиг глаз, и все потонуло в теплом белом молоке. И тогда она услышала звуки, звуки, которые заледенили её кровь; звуки, которые отозвались в каждой клеточке её тела, заполонили разум и душу. Не вынеся такого неотвратимого вторжения. Дина протестующе завизжала. Вокруг неё раздались визги и крики, и нечеловеческим усилием она закусила губы, решив, что она не должна вопить, как её экипаж. Но это усилие пропало втуне, когда её лицо ударилось о камни, и Дина поняла, что упала Потом она корчилась и рыдала — одинокая, несчастная, обиженная пятилетняя девочка, которую покинули все на свете и только сейчас нашли.
— Планета и вправду разговаривает? — шепотом спросил у Киты мальчик. Он постоянно гладил мягкую шерстку львенка, словно это могло защитить его от всех несчастий.
Собственно, Кита могла бы объяснить Йо Чангу, что, гладя львенка, он действительно защищался, поскольку добровольно защитил попавшего в беду звереныша от Чи Зиня.
— Да, в таких местах Сурс говорит, — степенно ответила Кита.
— И потому она согревает эти места? — спросил Йо Чанг, поскольку хотел удостовериться до конца Хотя эта девочка едва ли была старше его самого, он чувствовал, что она обладает решительным характером и несокрушимым авторитетом, раз уж спокойно проходит через орды диких зверей.
— Дом всегда теплый — Почему? Наверху ведь так холодно. Отчего же здесь тепло? У меня немного заложило уши от давления воздуха, значит, мы под землей И он показал на каменный пол, на котором они сидели — Коакстл говорит, что Дом защищает нас. И заботится о нас, если . — Кита сделала паузу, чтобы мальчик сильнее проникся важностью её слов, — если мы заботимся о нем — А о них не заботится, — сказал Йо Чанг, показав глазами в сторону спутников, которые корчились в агонии и пронзительно кричали.
— Знаю, — грустно ответила Кита. — Когда-то я жила с людьми, которые называли Дом Великим Зверем и боялись его Потому что он может быть суров с теми, кто пользуется его дарами и ничего не дает взамен. Люди из Долины Слез постоянно так и делали, потому и держались подальше от пещер и учили бояться их. Но я была непослушной и самоуверенной. Потом я убежала, потому что они хотели заставить меня отдать им то, что по доброй воле я не отдала бы никому. Я встретила Коакстл, которая называла Великого Зверя «Домом». И я решила, что лучше буду с ней и Домом, чем с теми людьми. Дом тоже гордый и никому не подчиняется. И наказывает всех, кто хозяйничает в нем без его дозволения.
Кита погладила мальчика по руке.
— Ваши люди обидели Дом, и он превратился в Великого Зверя. Они на себе поняли, каково это, когда из тебя вырывают куски, когда в тебе роются и копаются, когда тебя дергают и бьют.
И Кита махнула рукой на скрюченные тела. Приходилось перекрикивать их вой, чтобы мальчик мог услышать её слова.
Чтобы наглядно продемонстрировать свою мысль и вдолбить её получше. Кита ущипнула Йо Чанга за шею, да ещё изо всех сил.
— Ой! Перестань! — вскрикнул мальчик, вырываясь и потирая горящую шею.
— Я только показала, каково приходится планете.
Ты ведь тоже мучил её, зато тебе повезло, что Сурс видел, как ты спас львенка.
Йо Чанг скривился и погладил красное пятно на шее.
— Все равно не нужно было щипать так сильно.
— Надо, именно так мы учимся понимать нашу планету, — ответила девочка. — Тебе сильно повезло, а посмотри на них!
Вопли и стоны постепенно начали стихать.
— Они ведь не умерли, правда? — встревожился Йо Чанг.
— Вряд ли, — ответила Кита, хотя сама была далеко не так уверена. — С чего бы это?
— Мой.., мой отец совсем не плохой. Он хороший, правда. — На глазах мальчика выступили слезы. — Нас заставили работать наши наниматели. Они привезли нас и приказали собирать растения. Если мы трудились не в полную силу или мой отец не заставлял свою бригаду выкладываться полностью, то план считался невыполненным и нам не давали еды.
Этот малыш плохо разбирался в деньгах, и отец объяснял ему систему оплаты на примере продуктов, которых они почти не получали, если не выполняли установленную норму. Пустой желудок — лучшее мерило.
— Тяжко, — посочувствовала Кита. — Достать еду всегда трудно. Когда Коакстл нашла меня, я начала есть очень хорошо, так что скоро стану толстой, как Клодах.
Она радостно похлопала себя по животу.
— Все меня кормят — Коакстл, Клодах, моя сестра, тети и дяди и двоюродные братья. Они и сами мигом съедают всю тарелку.
И кивнула в подтверждение. Но раз подумав о еде, которую ей предлагали Шинид, Банни и Шон, Кита вспомнила, что давным-давно не ела. И задумалась, достиг ли кого крик о помощи. Нет, быстро поправилась она. Сурс уже услышал их крик. Здесь тепло и есть вдосталь воды. Правда, много воды лучше не пить, а то живот скрутит так, что мало не покажется.
Коакстл слегка фыркнула, и Йо Чанг наклонился к Ките.
— А он…
— Коакстл женского рода, — строго сообщила ему девочка.
— А она действительно разговаривает с тобой?
— Не вслух, — ответила Кита. — Но я всегда понимаю, что она мне говорит.
Йо Чанг поглядел на спящего у него на коленях львенка.
— А если я услышал имя Монти, значит, зверек сказал мне, как его зовут?
— Похоже на то.
Ките нравилось выступать в роли знатока. Стоны и крики сменились бормотанием, и Кита решила, что можно ложиться спать.
— Нам придется сидеть здесь долго, — сказала она мальчику и растянулась у теплого бока Коакстл. — Так что лучше отдохнуть.
— Я могу посмотреть, как там папа? — несмело спросил Йо Чанг.
— Думаю, что ему очень стыдно за себя, — ответила Кита, устраиваясь поудобнее. — Тетя Шинид говорит: когда некоторым людям больно, они накидываются на всех вокруг, чтобы тоже сделать больно.
Йо Чанг сглотнул, но потом решительно опустил спящего львенка возле Киты, а сам отправился туда, где пришельцы проходили свои мытарства. Девочка уже наполовину погрузилась в сон, когда услышала, что он вернулся. Мальчик с трудом подавлял рыдания.
— Как твой папа?
— Живой, но он похож на дедушку. И даже не узнал меня.
Она погладила его по плечу и потянула к себе, обняв тонкой ручкой за талию. Так что Йо Чанг устроился между ней и Коакстл. А под боком у него сопел маленький Монти. Кита не стала говорить ему, что иногда жизнь — тяжелая штука.
Неймид волновался. Хотя Дина и обращалась с заключенными строго, он не желал ей зла. И ему нужно было узнать побольше о её делах, и голопроектор с капитаном Лучардом был здесь совершенно ни при чем. Возможно, Ониди Лучардом на самом деле являлся Медженда, хотя Неймиду он не показался достаточно хитрым и сообразительным, чтобы совершить те пиратские подвиги, которые восхищали и ужасали всю галактику.
Если Дина представит ему весомые аргументы (кроме того, что он помнил о её несчастной и беспомощной юности), то он, возможно, даже придет ей на помощь. Она была такой любящей и заботливой супругой: веселой, а временами и немного фривольной, исполненной радостных надежд и мечтаний по поводу их брака. В голове не укладывалось, что одновременно она могла быть жестокой и жадной преступницей. Может, она испортилась окончательно, и все её добрые качества изжили себя? Но Неймид с ужасом представил Дину, заключенную в скафандр, в котором быстро заканчивается воздух, — и эта картина наполнила его сердце жалостью. Он твердо решил спасти её от плачевной развязки. Мармион — женщина понимающая и добрая. Когда она узнает о несчастьях, толкнувших Дину на этот путь, она поможет
