матери уже не один десяток лет и знавшая его с самого детства, принесла свежезаваренный чай.
Дорис дала ему чашку, и он увидел, что это фарфор «Рокингем». Значит, сегодня явно будут пытаться поймать рыбку на крючок. Подняв глаза, он встретился взглядом с Дорис. Она ему подмигнула. Она слишком хорошо знала его матушку и все, на что та была способна.
— Не может жить спокойно, вечно что-то улаживает, решает, спорит, — жаловалась она как-то. — У нее прямо какая-то мания, чтобы все делалось так, как хочется ей. Она, как всегда, одна знает, что лучше, а что хуже.
Когда Дорис вышла, Марк без интереса спросил:
— Ну и кто на этот раз будет жертвенным ягненком?
Марианна Стивенс сжала губы в ниточку, и ее ярко-голубые глаза, такие же жесткие и колючие, как у него, неодобрительно посмотрели на сына.
— Я попросила Дорис приготовить один из ее самых вкусных бисквитов — «Викторию». Никаких жертв не будет.
— Перестань, мама! Ты снова начинаешь заниматься сводничеством!
— Не употребляй, пожалуйста, в этом доме подобные слова. — Она сделала паузу. — Как ты думаешь, неужели мне не хочется видеть тебя женатым? Причем на достойной женщине? Завтра мне исполнится шестьдесят восемь лет. Шестьдесят восемь, Марк! Мне осталось не так уж много, чтобы помочь тебе…
— Чтобы устроить все так, как тебе хочется?
Она изобразила на лице страдальческое выражение, а глаза засветились материнской любовью.
— Чтобы сделать тебя счастливым. — Она позволила себе на мгновение снисходительно улыбнуться.
— Я счастлив. Тем, что у меня есть.
— Но у тебя больше ничего нет с этой… как ее… актрисой?..
У его матери остались старые связи еще с тех пор, когда был жив муж. Поэтому слухи доходили до нее с оперативной быстротой.
— Нет. Все уже кончилось.
— Тогда что же плохого в том, что я пытаюсь найти для тебя подходящую девушку?
— Подходящую для кого? Для тебя или для меня?
— Конечно, для тебя, — невозмутимо ответила она. Она наклонилась вперед, достала из большой серебряной коробки сигарету. Прикурила ее от такой же серебряной зажигалки. Ей уже давно советовали бросить курить, но это было единственным удовольствием, поэтому она просто уменьшила количество выкуриваемых сигарет до десяти в день.
— Я уже достаточно взрослый, мама, чтобы самому решать, что мне надо, а что — нет. К тому же мы с тобой прекрасно знаем, что все то, что нравится мне, абсолютно не нравится тебе.
— Мужчина в твоем положении, тем более на твоей должности — и теперешней и будущих, — должен иметь соответствующую жену. Сколько раз я говорила тебе, что жена может либо помочь человеку при его восхождении по иерархической лестнице вверх, либо разрушить все его надежды раз и навсегда. Она должна уметь держать себя в руках…
— И его тоже, естественно… — спокойно добавил Марк с холодным выражением лица.
— Не надо паясничать, — ледяным тоном отрезала миссис Стивенс, но через секунду ее лицо расплылось в доброжелательной улыбке, потому что в открытую Дорис дверь уже входили первые гости.
Никогда еще уик-энд не казался Марку таким долгим. Насколько он знал, эта девушка была тихой и очень мягкой по натуре. Его мать обычно называла таких «кроткими девушками». Получив хорошее воспитание дома и в частной школе, она еще прошла «сезонную» подготовку, когда вместо отдыха вынуждена была искать себе работу. Обычно в рамках этой подготовки устраивались работать агентами по недвижимости или экскурсоводами в галереях. Эта «кандидатка», насколько он знал, была профессионалкой в кулинарном искусстве. Она с мучительным стыдом осознавала, что их «многоуважаемые» мамаши собираются их просто-напросто свести, как подопытных кроликов, и, когда по материнскому обоюдному настоянию Марк «повел ее показать сад», она поделилась с ним своими подозрениями.
— Я не знаю, кто играет главную роль, ваша матушка или моя, но и та и другая просто слышать не хотят, что теперь уже не те времена, что жизнь не стоит на месте и что сейчас нет смысла подыскивать себе пару соответствующего ранга, как это делается в королевских династиях. Может быть, им это и надо, в силу их представлений о жизни, но мне-то абсолютно ни к чему!
Марку понравилась ее откровенность. К тому же нельзя было сказать, что она непривлекательна. Такая, как и все симпатичные молодые девушки. У нее прекрасная спортивная фигура. В ней чувствовалась упругость, не отягощенная неповоротливостью лишнего веса.
— Я занимаюсь бегом, — пояснила она.
— Я тоже.
Они договорились встретиться следующим утром для того, чтобы вместе пробежать шесть миль, и Марку было приятно убедиться, что бегает она очень красиво, не хватая ртом воздух при ускорениях на спусках. В коротких спортивных трусах в обтяжку и легкой майке ее фигура невольно притягивала взгляд. Девушка была умной и начитанной, с ней было легко разговаривать, и, что самое неожиданное, у нее было прекрасно развито чувство юмора. Странно, зачем же тогда ее матери требуется так усиленно рекламировать «свой товар»?
— Потому что я имела несчастье связаться с человеком, оказавшимся не просто подлецом, а отъявленным негодяем. Я влюбилась в него так, что потеряла рассудок и ничего не видела, кроме него. Ради него я сняла все деньги со своего счета в банке, а когда призналась, что беременна, он меня бросил. Десять месяцев прошло, как я сделала аборт, но мне до сих пор постоянно напоминают, «что я должна помнить, что они для меня сделали» и «что теперь я обязана компенсировать им все те неприятности, которые причинила».
Работая полицейским, Марк постоянно сталкивался со лжецами, старающимися всеми правдами и неправдами выставить себя в более выгодном свете, и сейчас он был потрясен. Он всегда высоко ценил честность и именно с такими людьми предпочитал иметь дело. К тому моменту, когда его машина подъехала к ее дому, у него в кармане был уже номер ее телефона. Всю неделю она жила и работала в Лондоне.
— Я отвечаю за президентские обеды в Сити, но на уикэнд обязана приезжать домой. Это своего рода взаимная уступка. Таким образом я хоть на время избавляюсь от назойливого внимания матери, которое в противном случае было бы постоянным.
Ей было двадцать восемь лет. Звали ее Элисон Мууди. Его мать буквально таяла от удовольствия во время праздничного обеда в честь ее дня рождения. Они расстались с ней гораздо теплее, чем когда бы то ни было. Такого в их отношениях не было уже много лет.
Однако, выехав на МП, ведущую к Лондону, Марк мысленно вернулся не к Элисон Мууди, а к Нелл Джордан.
6
Проснувшись среди ночи от очередного ночного кошмара, вся в поту, с отброшенным одеялом, Нелл решила, что ей пора наконец взять себя в руки и привести мысли в порядок.
Позвонив в одно место, во второй половине этого же дня она ехала на север.
Маргарет уже не было в психлечебнице. Ее выписали несколько лет назад и поместили в отдельное крыло специализированной больницы, где присматривали за умственно отсталыми и тихопомешанными больными. Именно такой и была Маргарет. В течение долгих лет ее болезнь постепенно прогрессировала. Она уже не могла разговаривать и теперь просто часами сидела в кресле и сосала большой палец. И еще она постоянно качалась. Но бывали случаи, когда она выходила из этого состояния и начинала проявлять
