декабре 1936 года. Между тем Гитлер старался расположить к себе некоторые британские круги. Дочь лорда Редесдейла, эксцентричная Юнити Митфорд, одно время входила в число его близких друзей. Вполне вероятно, что мягкие условия заключения барона Ротшильда, друга бывшего короля Эдуарда VIII, определялись некоторыми намерениями в отношении Англии.
Между тем Гейдрих воспользовался этим обстоятельством, чтобы провернуть выгодную операцию, и добился от барона отказа от его имущества в Германии в обмен на разрешение покинуть рейх и уехать в Париж.
Чистка началась утром 12 марта, и во время нее задача Шелленберга заключалась в том, чтобы захватить коды и архивы шефа австрийской секретной службы полковника Ронге, опередив сотрудников военной разведки, которые должны были прибыть вместе с первыми армейскими подразделениями.
В Вене толпа аплодировала «победителям», социалисты ждали развития событий, а евреи, зная о мерах, принятых против их единоверцев в Германии, бежали или кончали жизнь самоубийством. Так же поступали многие представители бывшего австрийского правящего класса. Число жертв никогда не публиковалось, но их наверняка было несколько сотен. К этому надо добавить большое число людей, уничтоженных нацистскими убийцами в течение первых трех дней оккупации.
Сотни других были арестованы и отправлены в концлагеря, в частности эрцгерцог Макс и принц Эрнст фон Гогенберг, морганатический сын Франца Фердинанда. Социалистов и других левых оппозиционеров подвергали массовым арестам. К середине апреля в одной только Вене было проведено 80 тысяч арестов.
Затем гестапо двумя громкими убийствами показало себя в полной мере. Одно было довольно неожиданным. В тот день, когда войска вошли в Австрию, агенты гестапо захватили советника посольства барона фон Кеттелера, который был самым близким из доверенных лиц фон Папена, бывшего посла Германии в Вене. Три недели спустя воды Дуная выбросили на берег его труп. Хотя мотивы этого убийства никогда не были выяснены, вероятнее всего, оно было предупреждением фон Папену, которого подозревали в двойной игре. Гейдрих верил, что Кеттелер по поручению фон Папена спрятал некоторые важные бумаги в Швейцарии. Через некоторое время его отправили послом в Анкару. Снова выказав трусость, он не возмутился по поводу убийства Кеттелера, как не сделал этого по поводу убийства Эдгара Юнга и фон Бозе 30 июня.
Другое убийство удивило меньше. Генерал Ценер, которого президент Миклас хотел сделать преемником Шушнига, пал от рук низких убийц, не простивших ему противодействия путчу 1934 года. А утром 12-го майор Фей, который сыграл значительную роль в неудавшемся путче 1934 года, покончил с собой, сначала убив жену и сына.
В «правительство» Зейсс-Инкварта, сформированное утром 12-го, вошли доктор Эрнест Кальтенбруннер, шеф австрийских эсэсовцев, в качестве министра безопасности, и доктор Гюбер, нотариус и зять Геринга, в качестве министра юстиции. Кроме того, Зейсс-Инкварт, возведенный в чин рейхсштатгальтера, был снабжен двумя «дублерами», назначенными партией: поверенным в делах Кепплером и комиссаром рейха Бюркелем, специалистом по «подчинению».
Отныне судьба австрийцев находилась в «надежных руках».
13 марта в 19 часов Гитлер торжественно въехал в Вену в сопровождении шефа ОКВ Кейтеля. В тот же день был принят закон под названием Остмарк о присоединении Австрии к рейху. Об этом акте Гитлер сказал 15-го, выступая в венском дворце Хофбург: «Я объявляю германскому народу о выполнении самой важной миссии в моей жизни».
Так 6 миллионов австрийцев были повязаны с судьбой Германии и должны были следовать за ней до самого конца нацистского режима. А чтобы «подчинение» было полным, министр внутренних дел Фрик отдал 18 марта 1938 года распоряжение рейхсфюреру СС Гиммлеру о принятии в Австрии «всех мер безопасности, которые он сочтет необходимыми».
Если полицейские службы СД, СС и гестапо оказали большое воздействие на австрийскую операцию, то их роль в чехословацком кризисе была еще важнее. Способы, примененные в Австрии, соответствовали линии поведения, которой придерживались до сих пор для поддержания «нацистского порядка» в Германии.
Этническое разнообразие чехословацкой нации, образованной Версальским договором, по которому страна была «выкроена» из территории бывшей Австро-Венгерской империи, позволило нацистам воспользоваться тем же предлогом, что и для аншлюса Австрии.
То обстоятельство, что Чехословакия была самым демократическим государством Центральной Европы, действовало на нацистов как некий стимулятор.
20 февраля 1938 года Гитлер выступил с большой речью в рейхстаге. Подчеркнув нерушимое единство партии, армии и государства, он затем утверждал, что немцы не допустят угнетения 10 миллионов их братьев, живущих за пределами рейха. Аншлюс вернул в лоно германского отечества 6,5 миллиона австрийцев, и можно было понять, что остальные немцы живут в Чехословакии.
Чехословацкая нация насчитывала примерно 7 миллионов чехов, 3 миллиона словаков, 700 тысяч венгров, 400 тысяч русинов, 100 тысяч поляков и 3 миллиона 600 тысяч немцев. Последние составляли самое сильное этническое меньшинство страны и жили большей частью в так называемой Судетской области, изогнутой полумесяцем вдоль германской границы.
Эта область вызывала вожделение нацистов, так как там были сконцентрированы процветающие предприятия, стекольное дело и производство предметов роскоши, группировавшиеся вокруг угольных шахт и богатых рудников.
Поскольку она насчитывала 2 миллиона 900 тысяч немцев, можно было легко сослаться, как и в случае с Австрией, на демократический принцип права народов на самоопределение. Вся хитрость заключалась в том, чтобы ловко возбудить чувство народного «права».
Начиная с 1923 года нацисты организовывали в Судетах разные ассоциации, которые распространяли национал-социалистические лозунги в духе пангерманизма и немецкого патриотизма. Действуя в подполье, они нуждались в организации, которая могла бы открыто отстаивать их тезисы.
Основал такую организацию не нацист, но умело обработанный нацистами человек. 1 октября 1934 года преподаватель гимнастики Конрад Генлейн, сын немца и чешки, учредил Германский патриотический фронт. Генлейн требовал автономии Судетов в рамках чехословацкого государства и предлагал образовать федеральное государство наподобие системы швейцарских кантонов, что может дать этническим меньшинствам ощущение независимости, не вредя национальному единству.
Однако партия Генлейна формировалась по принципу фюрерства. Этот тревожный признак должен был бы пробудить недоверие. В 1935 году, собрав уже значительное число приверженцев, Германский патриотический фронт переменил свое название и стал Германской партией Судетов (СДП). С ростом силы нацистов повышались и требования. С 1936 года СДП функционировала в качестве «пятой колонны» в Чехословакии и получала средства через организацию «Фольксдойче миттельштелле», находившуюся под контролем обергруппенфюрера СС Лоренца, который действовал в интересах Гиммлера. Посольство Германии в Праге передавало эти средства Генлейну, а вместе с ними – директивы по шпионажу. Организация партии по работе за границей, руководимая Боле, тоже распределяла деньги (Генлейн получал от нее 15 тысяч марок в месяц) и создавала свои разведывательные сети. Вся эта деятельность проходила тайно. С 1937 года Генлейн начал требовать автономии Судетов, и его политическая программа становилась открыто пронацистской и антисемитской. Летом 1938 года наблюдалось усиление нацистской активности, как в Австрии перед аншлюсом. Службы гестапо работали в полную мощь.
Проинструктированные зарубежной СД, которая взяла под свой контроль секретные службы в Чехословакии, судетские нацисты проникали во все региональные и локальные организации, такие, как спортивные общества, мореходные клубы, ассоциации музыкантов и хористов, общества ветеранов войны, культурные ассоциации. Это делалось для того, чтобы повсюду создавать ячейки нацистского движения. Тем самым они выявляли противников нацистских принципов и германской аннексии и собирали солидную документацию о политическом, экономическом и военном положении Чехословакии. Проникая на предприятия, они вербовали на свою сторону директоров заводов и управляющих банками, а если те сопротивлялись – их ближайших сотрудников.
Все эти организации собирали такую важную массу сведений, что пришлось, как рассказал Шелленберг, установить через два пункта границы специальные телефонные линии для передачи в Берлин.
