неожиданной. Но ведь с инсультами всегда так? «Интересно, — подумала Кэролайн. — Может, кто-то довел ее до такого состояния? Она ни одного дня не болела, насколько я помню, и доктор постоянно за ней приглядывал. И вдруг инсульт! Брэд! Не может быть! Или может? — подумала она злорадно. — Брэд довел ее до инсульта? Неудивительно тогда, что он выглядит так, будто ему вынесли смертный приговор».
Она не видела его с той ночи, когда он убежал с фермы. Вернувшись в Филадельфию, после того как старуха выгнала ее из дома и велела больше не показываться, она нашла утешение в бутылке. Черт! Что же она пропустила? Брэд наконец выступил против матери? Увидел в конце концов истину? Это уж точно могло довести старую перечницу до удара. «Я должна выяснить, потому что это важно. Если он виноват, мне следует знать, насколько и в чем».
Она снова оглядела переполненную комнату в поисках мужа, но тут заметила Эбби, выходившую из кабинета. По выражению ее лица Кэролайн сразу поняла, что там происходит что-то важное. Дождавшись, пока Эбби смешалась с толпой, она быстро направилась в кабинет, но оказалось, что там никого нет. Однако двери на террасу в дальнем конце комнаты были открыты. Она было вышла на лужайку, но остановилась с хриплым вскриком, какой издает человек, когда в него попадает пуля. «Вот в чем дело, — подумала она. — Она. И девчонка. Я должна была догадаться».
На качелях, привязанных к высокой ели, раскачивалась маленькая девочка. Она с радостным визгом взлетала вверх, потом падала вниз, чтобы снова взлететь от толчка. Толкал стоящий рядом Брэд. Джулия Кэрри наблюдала.
Первой ее заметила Джулия.
— Брэд… — предупредила она.
Он повернулся.
— Ну! — воскликнула Кэролайн обвиняюще. — Так вот почему ты избегаешь меня, свою жену!
— Пойдем, маленькая, — Джулия остановила качели и сняла Дженни. — Пойдем посмотрим лошадей.
— А ты стой на месте! — рявкнула Кэролайн. — Чтобы я могла знать, что ты задумала.
— Уведи Дженни к лошадям, — тихо сказал Брэд.
Дженни подняла глаза на мать, которая обещала:
— Мы потом покачаемся еще.
Когда они ушли, Кэролайн воинственно спросила:
— Что она здесь делает?
— Я ее пригласил.
У Кэролайн отвисла челюсть.
— Готова поспорить, не тогда, когда здесь была твоя мать.
— Нет.
— Ну, разумеется, нет! Ты не отдал бы ее на растерзание матери, так? Но ты бросил меня, убежал, как последний трус! Мне пришлось выслушивать все ее гадости. Я не стану из брезгливости повторять, что она говорила! Я бы с собакой так не позволила себе говорить!
— Мне очень жаль, Кэролайн. — В голосе действительно звучало сожаление. — По сути дела, — тихо продолжил он, — мне бы надо было попросить у тебя прощения за многие вещи, Кэролайн. За то, что я на тебе женился. Я теперь понимаю, что поступил неправильно. Ни ты, ни я этого не хотели, за нас решила мать.
— Неправда! Я хотела, я хотела тебя с того самого момента, как впервые увидела!
— Ты хочешь сказать, что стремилась стать миссис Уинтроп Брэдфорд.
— Потому что я любила тебя, до сих пор люблю.
— В самом деле, Кэро? Я сомневаюсь…
— Это правда. Я всегда тебя любила.
— Меня или то, что я собой представлял?
— Как можешь ты говорить такие жестокие вещи?
— Теперь могу. Разве ты не видишь, Кэро…
— Это ты не видишь! Никогда ничего не видел, кроме того, что твоя мать подсовывала тебе под нос! Ты, к примеру, не видел, какой несчастной она сделала мою жизнь! Всегда со снисходительной усмешкой, смотрела сверху вниз, презирала. Постоянно намекала, что я не настоящая женщина, потому что не могу родить ребенка… Ну, разумеется, ты этого никогда не слышал, потому что в твоем присутствии она ничего не говорила, да и все едино тебе было наплевать. Ты всегда только об одном и думал — перетрахать всех встретившихся тебе женщин!
Брэд сказал глухим голосом:
— И за это меня прости, если сможешь.
Кэролайн замолчала на полуслове.
— Что с тобой случилось? — спросила она настойчиво. — Я тебя не узнаю.
— И слава Богу.
— Что здесь происходит? Что тебя так перевернуло? И почему здесь эта женщина… и девчонка?
— Моя дочь, — поправил ее Брэд.
— Понятно. А меня, значит, на помойку, раз я не могу родить?
— Да нет, все не так. У нас с тобой ничего не получалось в прошлом, не выйдет и в будущем. Между нами ничего нет, Кэро, ты знаешь это так же хорошо, как и я. — Спокойная, но решительная твердость в его голосе привела Кэролайн в ярость.
— Если ты думаешь, что сможешь похоронить меня вместе с твоей матерью, то я должна тебя разочаровать! После всех этих лет, что я унижалась? Не пройдет номер! Я не для того провела пять лет в аду, чтобы позволить какой-то суке занять мое место в раю!
— Все впустую, Кэро. Я не могу сделать тебя счастливой, как и ты меня. Я скверно поступил, женившись на тебе, и я еще раз прошу простить меня, если сможешь. Но я не собираюсь пытаться возродить нечто, что умерло много лет назад. Воспользуйся своей свободой, Кэро, поищи себе кого-нибудь другого.
— Не надо мне другого. Я хочу тебя, и ты мне принадлежишь. Видит Бог, я тебя удержу! — Лицо ее покраснело, голос срывался на визг. — Мой отец купил тебя для меня, ты мой, мой, слышишь? Будь я проклята, если позволю тебе бросить меня из-за этой рыжей суки!
— Выбирай выражения, — посоветовал Брэд таким голосом, что красные пятна на ее щеках побелели. — Все кончено, Кэро. Многим вещам когда-то приходит конец. В том числе и нашему браку.
— Ну уж нет, если это хоть сколько-нибудь от меня зависит! Что ты о себе воображаешь, строя вдруг из себя святого сукина сына? Уж от кого-кого, а от тебя религиозности не дождешься! И все это быстро кончится! Уж я тебя знаю! Ты меня не бросишь, ты, всевластный бостонский Брэдфорд! Я подниму такую вонь, что к тебе близко по ветру никто стоять не сможет!
Но он только повторил, на этот раз решительно и окончательно:
— Мне очень жаль, Кэро, — и повернулся, чтобы уйти.
— Не смей поворачиваться ко мне спиной!
Но он повернулся и ровным шагом направился прочь.
— Подонок! — крикнула она ему вслед. — Вонючий лжец и мерзкий подонок!
— Почему эта леди кричит на дядю Брэда? — спросила Дженни, нахмурившись точно так же, как и ее бабка.
— Потому что она рассердилась.
«Несчастная дурочка, — подумала Джулия. — Запутавшаяся, как и все в радиусе действия леди Эстер. Вот только Кэролайн отказывалась страдать в одиночестве. А именно это, — подумала Джулия с тяжелым чувством, — и делает сейчас Брэд».
Вернувшись из больницы, он разбудил ее, чтобы сообщить, что мать умерла.
— Я сказал им, что они могут отключить приборы, — признался он глухим голосом, в котором звучало только поражение. — Надежды не было никакой. Абсолютно никакой. Ее мозг был почти полностью уничтожен.
Джулия встала с постели и крепко обняла его, прижавшись к нему своим теплым с постели телом.
