– кукурузные хлебцы. Я призадумалась над этим, ответив: «Хорошо. Когда у меня будет перерыв».
Тео вошел как-то бочком, словно его против воли заставили передать дурные вести. Мой личный чайник как раз вскипал.
– Чаю?
Он покачал головой.
– Хлебцев?
Он немедленно расцвел. Сколько бы я здесь ни проработала, все равно буду не лучше Паули: если человеку нравится моя стряпня – значит, он сразу друг, не нравится – путь к моему сердцу ему сразу же закрыт. Только когда общаешься с вампирами, начинаешь понимать, сколь несовершенен такой подход.
Тео достаточно знаком с кухонным делом – во всяком случае у нас, – чтобы выучить простое правило: ко всему, что сию минуту вынуто из духовки, надо подходить с особой осторожностью. Хлебцы еще исходили жарким паром, но он аккуратно взял один за бочок, водрузил на него здоровенный кусок масла и заворожено смотрел, как оно тает, пропитывая тесто. Когда он расправится с хлебцем, то оближет не только пальчики, но и тарелку. Это одно из преимуществ приема пищи на кухне – никто не обращает внимания на твои манеры. Я и сама иногда облизываю тарелки. Однажды, когда я поддразнивала Киоко насчет Тео, я в шутку назвала его лизуном. Она посмотрела на меня с интересом: «Да? Ну, наверное, он все-таки человек». Затем она покачала головой. «Нет. Он – ООД». Тогда я не поняла, насколько это была удачная шутка.
– Ну, давай теперь к делу, – сказала я, когда облизывание завершилось.
Он вздохнул.
– Пат хочет видеть тебя сегодня вечером.
Еще в предрассветной мгле утра после встречи с Богиней и уже решила, что отвечу на следующее предложение такого рода.
– Это не приведет ни к чему хорошему. В прошлый раз кое-что сгорело.
На его лице отразилось удивление, тревога, задумчивость. Затем, к моему удивлению – надежда.
– Он все равно захочет тебя увидеть.
– И чему ты, интересно, так рад? Он заколебался.
– Богиня хочет прибрать к рукам… прибрать к рукам тебя. Она твердит, Пат-де уничтожил государственное имущество, дискредитировал себя, а она хочет навести порядок и разобраться с тобой, и если нет угрозы безопасности, то тебя вернут откуда взяли, а вообще-то это все ерунда. На самом же деле она злится из-за того, что кто-то ухитрился до чего-то додуматься или что-то открыть раньше, чем это сделала она. Что-то, что может оказаться важным – важным для нее.
– И ты думаешь, что, по мнению Пата, разнести целую компьютерную сеть без уважительной причины – это лучше, чем дать Богине узнать, что причина все же была?
– Ну да.
Я подумала об этом ходячем ядерном реакторе.
– Знаешь, если бы я уже тогда не испугалась Богини, то теперь забоялась бы!
Он улыбнулся. Улыбка вышла не слишком удачной.
– Ты половины не знаешь. А хочешь знать все, вампир тебя подери. Во сколько освобождаешься сегодня? Пат подойдет к этому времени.
– В три, – сказала я.
Он перевел взгляд на стеллаж с булочками. Отрубевые с изюмом и овсяные с яблочной глазурью. Ждут, когда их переложат в лоток на стойке в зале.
– Возьми одну на дорожку, – сказала я.
– Спасибо, – сказал он. И взял две.
Пат пришел за несколько минут до трех часов. Я уже знала, что заставить его выглядеть уставшим непросто, но сейчас он выглядел именно так. Даже еще хуже. Он поднял на меня тусклые глаза и пробормотал:
– Привет, Светлячок.
– Ну и видок у тебя, – ответила я, вытаскивая последний кекс из формы. Чтобы съесть все, что я наготовила, нашим альбионским эмигрантам придется очень постараться – или быть очень голодными. И еще я приготовила свой фирменный сырный соус – специально к имбирным хлебцам. Раньше мне казалось, что хлебец, каким бы вкусным он ни был – это только предлог, чтобы отведать соус, поэтому соуса я всегда клала вдвое больше, чем указано в рецепте. Потом оказалось, что некоторые клиенты без ума от соуса еще в большей степени, чем я, и мы начали класть его еще больше, а потом подавать отдельно в глубоких соусницах. Иногда, правда, встречались аскеты, которые просили без соуса, но эти проблемы как-то решались.
– Спасибо, – сказал он.
– Что происходит?
Он пожал плечами. Плечо вроде его не беспокоило. Наверное, кровь синих демонов ускоряет выздоровление.
– Тео тебе уже все рассказал.
– Ты выглядишь так, как будто только что вылез из застенка. Я думала, что с иголками под ногтями давно покончено.
