Остаток этого дня и весь следующий ветер дул им в лицо. Джиннарин сидела с отрешенным видом, отвечая невпопад, когда ее о чем—либо спрашивали. Ее обеспокоила история Фаррикса, пикса тщетно пыталась найти ключ к разгадке намерений черного мага. Наконец поздно вечером она посоветовала Фарриксу:
— Расскажи свою историю Эльмару. Он все же маг. Возможно, он сообразит, что замыслил Дарлок.
— Ха! А я был прав по поводу молнии! — слабым голосом воскликнул Эльмар.
— Каких молний?
— Я говорю о снах. О твоих, пикса, посланиях. Молнии из сна Джиннарин означали световые потоки.
Фаррикс находился в лодке Эльмара, куда он перебрался с самого утра. Шел третий день их продвижения на запад. Небо было затянуто облаками и темными тучами, продолжал дуть встречный ветер.
— Что еще, Эльмар? Не откопал ли ты чего—нибудь еще в моем рассказе?
— Увы, нет, пикс. Жертвы — ну да, они дают Дарлоку дьявольскую
Фаррикс покачал головой:
— Нет, но если бы я услышал это слово опять, то, пожалуй, узнал бы его. Видишь ли, оно звучало на незнакомом мне языке…
— Возможно, он произносил заклинание на языке черных магов, — перебил пикса Эльмар, теребя трясущейся рукой редкие седые клочья оставшихся на голове волос.
Начался дождь, вскоре перешедший в неистовый ливень. Они натянули над головами кусок парусины, и Эльмар, стараясь перекрыть звуки барабанящих капель, посоветовал:
— Расскажи свою историю Эйлис. Она провидица, и выведывать секреты — это ее занятие. Ступай к ней.
Маг надолго закашлялся.
Дождь лил беспрерывно в течение двух дней, но затем немного утих и в конце концов прекратился. Продолжал задувать холодный западный ветер. Всю ночь Эльмар беспрерывно кашлял и на следующий день свалился в лихорадке. Заварив на пламени небольшой масляной лампы горячий настой из трав, Букар велел Эльмару вдыхать во время питья острые пары зелья. Эльмар сделал один вдох и с криком попытался оттолкнуть чашку в сторону.
— Если вы хотите дожить до того дня, как увидите на борту «Эройена» Фагера, и получить настоящее лекарство, то, именем Эльвидд, маг Эльмар, вы немедленно выпьете этот чай! — И он силой влил напиток в горло Эльмару. Старец был слишком немощен, чтобы оказать сопротивление, но имел достаточно сил, чтобы призвать проклятия на голову гнома и всех его соплеменников.
На рассвете пятого дня путешествия ветер совсем утих. Фаррикс перебрался в шлюпку к Эйлис и поведал ей о своих мытарствах. Казалось, Эйлис не очень внимательно слушает рассказ Фаррикса, поскольку все ее мысли были заняты больным старцем, сидящим в следующей за ними лодке. Но, несмотря на это, выслушав пикса, Эйлис проговорила:
— Скорее всего, находясь в плену и думая о Джинна—рин, ты безотчетно сформировал основные идеи послания. А когда Дарлок погрузил тебя в глубокий сон во сне, то это явилось колдовством с непредсказуемым побочным эффектом, поскольку твой сон дошел до получателя.
Фаррикс запротестовал:
— Но мои сны были не так уж похожи на сны Джиннарин.
Эйлис улыбнулась:
— Мой отец не устает повторять, что сны — это не совсем то, чем они видятся. И все же твои видения сослужили добрую службу. Ведь мы же нашли тебя.
Фаррикс рассмеялся:
— Да, в самом деле. Невероятно, но вы это сделали, однако, благодаря вашей сообразительности и опыту, без всяких усилий с моей стороны.
Эйлис помолчала минуту, затем спросила:
— Ты не расслышал
— Твой отец уже спрашивал меня об этом, но я ничего не смог ему ответить. Оно звучало довольно странно. Временами казалось резким и неприятным, иногда в нем слышались свист и шипение, но если бы я услышал его еще раз, то, думаю, узнал бы.
Эйлис достала из кармана лексикон Дарлока:
— У меня здесь список слов черного мага. Когда мы доберемся до «Эройена» и направимся на Райвен, я почитаю его тебе, и, если ты узнаешь его, тогда мы, возможно, подберемся к разгадке замыслов черного мага.
На следующий день опять шел дождь и дул сильный порывистый ветер. Фаррикс и Джиннарин сидели в своей шлюпке и наблюдали, как Джами с проклятиями сражается с плоскодонкой, скользящей по неспокойной поверхности воды. В процессе этого пиксы выучили несколько новых, неизвестных им ранее слов.
Когда наступил седьмой день плавания, небо очистилось, подул ветер с запада. Фаррикс перебрался в лодку к Аравану и рассказал свою историю капитану эльфов. Ара—ван был озадачен не меньше остальных, однако он все—таки внес некоторую ясность:
— Нет ничего странного в том, что океан так пугает троллей. Кости у них тяжелые и плотные, как железо. Некоторые считают, что даже тяжелее. Они тонут в один миг, как брошенные в пруд камни. И поэтому, Фаррикс, они страшатся моря, ибо, случись черной галере пойти ко дну, они отправятся вместе с ней. Но хоть они и боятся моря, еще больше они опасаются черного мага, и по вполне понятным причинам, как ты сам мог заметить, не без оснований. Он обладает большей мощью, нежели они, а тролли и в самом деле невероятно сильны. Как говорит Бокар, это ужасные враги и двадцать восемь троллей имеют неизмеримую мощь. Что же касается остальной части твоего рассказа, то я не могу догадаться, что у Дарлока на уме. В одном мы можем быть уверены: вне всякого сомнения, замыслы у него злые.
Фаррикс вздохнул и покивал в знак согласия:
— Может быть, маги с Райвена нам помогут.
В этот момент раздался голос:
— Вижу корабль. Корабль справа по курсу. Фаррикс оглянулся. Когда они оказались достаточно
близко, он увидел корабль во всем его великолепии: шелковые лазурные паруса надувались легким бризом, слегка кренился темно—голубой корпус и сквозь набегающие волны мерцало серебряное днище.
Это был «Эройен».
Они наконец добрались до корабля эльфа.
Глава 36
Поиски
ПОЗДНЯЯ ВЕСНА, 1Е9575
— Нам необходимо вернуться на Райвен, отец.
— А я говорю тебе, что нам надо побыстрее остановить Дарлока. Этот негодяй явно имел в виду свадебный подарок и насмехался над нами, полагая, что мы бессильны противостоять ему.
— Почему свадебный подарок? — Джату поднял брови и сжал кулаки. — Что значит «свадебный подарок»?
