разглядывала простирающиеся впереди горы. Они проверили точность карты Джухи, внесли некоторые добавления и корректировки, а также приблизительно определили наиболее подходящий маршрут до гигантской далекой горы, за которой, если верить легенде, и должен был находиться Храм. Они пометили на карте фирновые [18] поля, ледники, острые скальные гребни, контрфорсы [19], седловины и другие особенности намеченного маршрута, по крайней мере те, что смогли увидеть. Они также пометили линию, где редколесье сменялось кустарником, и границу, за которой не наблюдалось вообще никакой растительности, а только камень, снег и лед. Там обязательно надо иметь что–либо для костра, чтобы растопить снег и обеспечить себя водой для питья, а также разогреть еду.
Араван задумчиво, словно бы про себя, сказал:
— Помни наставления Дельфлорда Белора, Бэйр. Это великое искусство — подниматься в горы.
На следующий день, невзирая на искренние и доброжелательные предостережения деревенских жителей о том, что в запретных горах обитают какие–то неведомые чародеи; невзирая на мольбы молодых женщин, в которых Бэйр, правда, не понял ни единого слова, они подготовились к походу в Джангдинские горы. Решено было отправиться в путь ранним утром следующего дня. Араван договорился со старостой о том, что тот приютит у себя их лошадей, сказав ему, что когда настанет осень, а жрецы не принесут никакого известия об их судьбе, то он вправе считать лошадей своими. Он купил две пары снегоступов для себя и для Бэйра, поскольку в горах снег должен быть глубоким. Араван прикинул, что все путешествие займет девять, от силы десять дней.
Бэйр в недоумении уставился на Аравана:
— Десять миль в день? Только и всего?
— Десять миль по впадинам, провалам, глубокому снегу, а возможно, и по ледяным полям, сплошь перерезанным расселинами. Но в те дни, когда придется еще и взбираться на скалы, нам и десяти миль будет не пройти.
Бэйр загружал каждую из заплечных сумок двухнедельным запасом провизии: галетами, вяленым мясом, чайной заваркой, — хотя они и рассчитывали пробыть в горах не более десяти дней. Если они не найдут Храм, то им необходимо будет вернуться назад и отправиться в следующее десятидневное путешествие. Кроме еды он погрузил в каждую укладку по хорошему запасу трута вместе с огнивом. Не забыл он и медный котелок для растопки снега. Из снаряжения, купленного ими в Адрасе, они тщательным образом отобрали самое необходимое, стараясь сделать вес заплечной поклажи минимальным и одновременно не забыть ничего, что было бы жизненно важно иметь в горах.
— Послушай, Араван, а почему бы нам не закрепить на спине волка пару сумок на манер переметных — я думаю, он смог бы унести больше, чем мы оба, вместе взятые.
— Но он же не сможет идти в снегоступах, элар, а там, где мы будем проходить, снег очень глубокий.
— Ах да… — с сожалением сказал Бэйр, вкладывая в каждую сумку по маленькому зеркальцу — подавать при необходимости сигналы.
Ночью деревенские жители устроили для них нечто вроде праздника прощания и снова предупреждали об опасностях, хотя никто толком не знал, что это будут за опасности. Наконец Араван взмолился, сказав, что им с Бэйром завтра предстоит очень ранний подъем, и тогда несколько женщин стыдливо пригласили их лечь спать на постели с мягкими перинами. Алор, поблагодарив их, отклонил приглашение, сказав, что они вполне довольны чердаком конюшни. Когда Араван перевел свой разговор с женщинами Бэйру, тот лишь взглянул на своего наставника и вздохнул.
На следующее утро, положив сумки с походным снаряжением подле себя и задрав головы, они обозревали вертикально уходящую вверх боковую поверхность утеса. Рядом столпились жители деревни и в почтительном молчании наблюдали за тем, как два путешественника внимательно осматривают стену, а потом долго обсуждают, как они будут подниматься по отвесной скале наверх. Это, в общем–то, не представляло для них большого труда: у обоих за плечами было обучение скалолазанию в Крагген–коре.
— Я полезу первым, — сказал Бэйр, натягивая перчатки и надевая на себя пояс со страховочными ремнями и заранее прикрепленными зажимами, костылями и карабинами. Однако большая часть скалолазной оснастки находилась еще в сумке со снаряжением первой необходимости.
Араван посмотрел на юношу и одобрительно кивнул.
Бэйр сложил свой конец троса восьмеркой и прикрепил его к поясу. Затем подошел вплотную к отвесной скале и, подняв голову, стал внимательно изучать ее поверхность, в особенности там, где скальный массив прорезала узкая вертикальная трещина. Выбрав подходящего размера костыль, он приподнялся на цыпочки и начал забивать его. При каждом ударе молотка о костыль звук становился все выше; скоро стало ясно, что костыль забит намертво. Пропустив карабин через ушко костыля, он закрепил подъемный трос. Второй карабин он прикрепил к первому, а к нему целую систему стремян и обхватов — набор свисающих петель для ног — четыре с левой стороны и столько же с правой. Затем посмотрел на Аравана и взглядом спросил: «Готов?»
На своем конце троса Араван особым узлом прикрепил карабин к поясной обвязке, а затем обмотал тросом ствол крепкого, стоящего неподалеку дерева и закрепил его, пропустив через кольцо, а свободный конец также прикрепил к своему поясу. Проделав это, он сел, прислонившись спиной к дереву, положив перед собой моток троса, и натянул перчатки. Он готов был травить трос и, если придется, стопорить падение. Эльф посмотрел на Бэйра:
— Готов. Страхую.
Поправив палицу, висевшую справа у бедра, и длинный нож в ножнах, прикрепленных к поясу слева, Бэйр еще раз взглянул на стену и крикнул:
— Пошел!
Он, поочередно переставляя ноги по висящим с обеих сторон петлям — слева, справа, слева, справа, — сделал по четыре шага каждой ногой. Араван в такт его шагам стравливал трос. Когда Бэйр добрался до верхнего хомута, он прикрепил короткий фиксирующий канат ко второму кольцу на вбитом костыле, а затем, взяв следующий костыль, укрепил его на высоте, которой мог достичь. После этого он закрепил карабин в ушке костыля и закричал:
— Ослабь!
Когда Араван слегка стравил трос, Бэйр закрепил второй набор петель для ног.
Итак, восхождение началось.
Все выше и выше поднимался Бэйр, забивая костыли, закрепляя зажимы, пропуская тросы и веревочные ступени через кольца. Араван стравливал трос. Когда в мотке осталось всего четыре витка, Араван закричал:
— Двадцать футов!
Стоя на выступе, Бэйр осмотрелся вокруг, ища, где закрепить трос, на котором сам Араван мог бы подняться. Он выбрал прочный выступ скалы, закрепился на этом выступе и приготовился страховать подъем Аравана. Араван, с Кристаллопюром, закрепленным за спиной, и длинным кинжалом, свисающим с пояса вдоль правого бедра, крикнул:
— Поднимаюсь! — И пошел вверх по тому же маршруту, собирая по пути снаряжение: вынимал из расселин костыли, снимал зажимы и карабины. Кое–что из снаряжения он прикреплял к поясному ремню, кое–что укладывал в сумку со снаряжением, а веревки наматывал наискось через плечо. Бэйр, стоя наверху, подтягивал трос по мере того, как Араван, собирая скалолазную оснастку, поднимался по стене…
На следующем подъеме ведущим был Араван, затем снова Бэйр.
И так они поднимались по отвесной скале, а жители деревни стояли внизу, на земле, и наблюдали, запрокинув головы, за тем, что творит эта пара безумцев, глухих к предостережениям и увещеваниям. Качая головами, они строили разные догадки о том, что могло быть на уме у этих ненормальных пришельцев, — ведь сколько раз им было сказано: ходить в горы запрещено.
Когда они завершили подъем, только Джухи могла видеть, как Араван и Бэйр сматывали веревки, укладывали снаряжение в заплечные сумки. Покончив с этим, они связались веревкой — эльф был ведущим, Бэйр его страховал — и двинулись вперед на север, пересекая широкую расселину, заметенную
