Он бросил взгляд на золотую нашивку на рукаве.
— У вас звание лейтенанта?
— Только резерва.
Он начал задавать вопросы, которые обычно задают людям в военной форме.
— Чем вы занимались до войны?
Обычно я придумывал самые невероятные ответы. То я был бедным рабовладельцем, то агентом гестапо… Первое, что приходило в голову в эту минуту. Но на сей раз его вопрос не отличался настырностью, я не почувствовал желания «покопаться в моем прошлом», поэтому откровенно ответил:
— Я был психиатром.
— Вы направляетесь на военно-морскую базу в Далриаде?
Что происходит? Неужели меня допрашивают? В любом случае это было сделано мягко, без нажима. У меня не было никаких причин подозревать в чем-нибудь лорда Несса, но я не забывал приказа моего командира. Он любил повторять: «Чем меньше людей знают, кто вы, тем лучше». Поэтому с самым невинным видом солгал:
— Я получил недельный отпуск и хочу провести его в горах Шотландии.
Несс, казалось, что-то пытался припомнить.
— Скажите, не тот ли вы Питер Данбар, автор нескольких книг по психологии малолетних преступников?
— Тот самый, — улыбнулся я в ответ. — На ваш взгляд, я тоже не соответствую собственной личности?
В таком предположении была большая доля истины. Мне постоянно говорили, что я похож на кого угодно — на футболиста, портового грузчика, но только не на психиатра. Люди просто не в состоянии ассоциировать человека под два метра ростом с сидячим образом жизни, особенно, если у него при этом широкие плечи, рыжеватые волосы, а лицо усеяно веснушками.
— Гораздо важнее не внешность, а способность играть свою роль и перевоплощаться, — прокомментировал Несс. — Я удивился потому, что прочитал одну из ваших книг буквально несколько дней назад.
— Это на самом деле вас удивило, лорд Несс?
Его глаза посерьезнели. Теперь я видел перед собой человека, склонного к игре воображения. Я увидел, что ему не занимать прозорливости и твердости.
— Вы мистер Данбар, очень наблюдательный человек, — сказал он сухо. — Я действительно немало удивлен тем, что Провидению было угодно познакомить меня с большим авторитетом в области детской преступности, причем сделать это в такой момент, когда я проявляю особый интерес к этому предмету. Мне хотелось бы задать вам один вопрос… само собой разумеется — гипотетический. Но…
— Что же вас удерживает?
— Мне не хотелось бы повторить ту сценку с доктором медицины, когда его в праздник встречает пациент и спрашивает, как лечить ангину.
Я рассмеялся.
— Чисто психологический вопрос, который не имеет никакого отношения к войне, может стать для меня маленьким праздником.
— Тем лучше. Я попытаюсь изложить его попроще. Он явно колебался, старательно подбирая нужные слова.
— Можете ли вы мне объяснить, почему ребенок, живущий в состоятельной, счастливой семье, постоянно убегает из дома? И делает это не раз, не два, а три раза за последние четыре недели?
Гипотетический вопрос? Вновь я увидел перед собой в темноте фигуру, слабо освещенную синей лампочкой; вновь услышал расстроенный, озадаченный голос: третий раз за последние четыре недели… Конечно, он не догадывался, что я тогда слышал его слова. А может, все же догадался?
— К сожалению, я не располагаю на этот счет достаточной информацией, — осторожно ответил я.
Он назвал меня «авторитетом», и это заставило меня смутиться. Мои книги неплохо принимались научной общественностью, но пока что никто не величал меня авторитетом.
— Если не углубляться в тему, то любого ребенка, постоянно убегающего из дому, нельзя назвать нормальным.
— А если вы убеждены в том, что это вполне нормальный ребенок?
— Тогда он живет в ненормальном окружении.
— Ну а если окружение тоже, судя по всему, вполне нормальное?
— Судя по всему? — переспросил я его с улыбкой. — Взрослые способны контролировать свои чувства. Дети же нет. Предположим, что в семье происходит что-то ненормальное. Какие-нибудь эмоциональные срывы или нечто похуже. Взрослые способны скрыть это от всех людей за пределами семейного круга, а ребенок при этом может проявить свой характер как-нибудь иначе, — может убежать из дома. В таком случае побег ребенка окажется единственным свидетельством неблагополучной обстановки в семье. Ведь все уверены в том, что он воспитывается в нормальном окружении.
Несс тяжело вздохнул.
— Мистер Данбар, этого вывода я пытался всячески избежать. Происходит что-то зловещее.
— Значит, это далеко не гипотетический вопрос? — спросил я.
— Очень хочется, чтобы это было так! Вдруг он резко переменил тему разговора.
— Мы пересекли границу горной Шотландии.
Я посмотрел в иллюминатор. Облака остались позади. Мы вылетели на чистое пространство, облитое лимонно-желтым солнечным светом. Далеко впереди сероватое море лениво взбивало пену на волнах, разбивающихся о набережную такого же серовато-угрюмого города. — Далриада, — сказал Несс.
Река, словно серебряная лента, змеилась по шахматным квадратам полей самых разнообразных зеленых оттенков. Город, река, прибрежная долина, — их размеры скрадывались благодаря внушительному крепостному валу, образованному горами: они громоздились друг над дружкой, устремляясь вершинами к сиреневому небу и отливая всеми цветами удивительной гаммы, — от сине-красного до сливово-голубого. Эта естественная природная крепость не позволяла мятежникам и налетчикам проникать в плодородную низменную часть Шотландии в течение многих поколений. Переведя взгляд с угрюмого серого города на яркую зелень гор, я чуть слышно пробормотал про себя: «Город ведьм на фоне рыцарского пейзажа!»
Но Несс услыхал мои слова.
— На самом деле Далриада была оплотом рыцарей. Хроники утверждают, что мятежников «умеренно пытали», а город «грабили без особого размаха».
— Далеко ли это от долины Тор?
Мои слова его удивили. Правда, я так и не понял почему.
— В какую часть долины вы направляетесь? — поинтересовался он.
— Я еду на овцеводческую ферму Ардриг. Я снял там коттедж с помощью агента по недвижимости в Далриаде.
— В таком случае будем соседями. Ардриг принадлежит мне.
— Насколько я знаю, он принадлежал писателю по имени Эрик Стоктон.
— Стоктон арендовал у меня часть долины Тор, но только не Ардриг. Меня в аэропорту будет ожидать автомобиль. Если вы ни с кем не условились о встрече, то могу довезти вас до Ардрига. Это по пути.
— Благодарю вас. Но я хотел взять такси в Далриаде.
— Никакое такси не поедет так далеко. Туда более сорока миль, а бензин в этих местах все еще очень дорог.
Самолет, закладывая широкий вираж, начал снижаться. Зеленые поля устремились нам навстречу. Мы видели дороги, деревья, акры спелого овса и мягкого сена, ангары, взлетные полосы.
Мы вздрогнули от несильного удара. Самолет покатился по взлетной полосе к стоянке. Я с трудом поднялся. Все тело одеревенело и ужасно ныло.
Крепкий краснолицый человек в фирменной фуражке авиалинии подошел, улыбаясь, к нам.
— А, добрый день, мистер Страт! Моя машина готова?
