Уруны. Даже мрачный Зурр заулыбался, ему тоже понравилась песенка Лана…
Вечером у костра Лан пересказал отцу и собравшимся вокруг охотникам легенду Мудрого Ауна о Таже и матери-оленихе. С удовольствием, как заклинание, повторил он слова, врезавшиеся ему в память:
— Вождь Таж был как див, которому повинуются звери… А наш соба, разве он не повинуется людям? Разве не помогал он на охоте? Разве не дрался с медведем, и с волком, и с тигром?
Лан посмотрел на отца с торжеством, обвел взглядом лица охотников.
Долго обдумывали мужчины слова молодого охотника.
— Да, — сказал наконец Большой Орел, — волк-соба помогает и повинуется людям. Он охотится для племени и дерется со зверями, как будто он соплеменник наш… Мудрость предков велит нам жалеть соба и его собратьев, как людей.
Потом вождь велел Уруне принести пучок душистых трав для Большого Костра и, когда клубы белого дыма поползли вдоль вздыбившихся в звездную высь черных стен ущелья, торжественно сказал:
— Пусть каждый охотник скажет слово у чистого Огня не делать зла соба, друзьям нашим, будто это детеныши. Пусть соба живет в жилище людей и пищу получает на общем дележе… Я, Большой Орел, вождь, говорю слово…
— Я, Орлиный Глаз, охотник, говорю…
— Я, Коготь, охотник, говорю…
— Я, Ястреб, охотник, говорю…
— Я, Медведь, охотник, говорю…
— Я, Сокол, охотник, говорю…
— Я, Олень, охотник, говорю…
Все до одного охотники дали торжественный обет и надолго замолчали, как бы подчеркивая нерушимость торжественных слов. Потом Лан и Зурр собрали в козью шкуру кости, объедки племени, положили туда же часть тушки сайгака — ужин волков. По пути к волкам задержались возле Муны, которая увлеченно забавлялась с волчонком, и потащили волчье угощение дальше.
Спустившись на несколько уступов вниз, мальчики стали вглядываться в темноту. Где-то здесь, во мраке, схоронились волки, Лан видел их в сумерках.
— Соба, твои друзья Олень и Медведь принесли пищу, — негромко сказал Лан.
Глаза немного привыкли к темноте, и мальчики увидели волка-соба рядом с собой. Остальные звери не показывались.
Ребята вывалили волчью долю посреди небольшой каменной площадки и удалились.
Долго удовлетворенно прислушивались они сверху к хрусту костей на крепких зубах, к обиженному повизгиванию молодняка и недовольному ворчанию старших зверей.
Звери ели пищу, принесенную человеком, пахнущую человеком, их другом, не врагом.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В 1959 году казахские археологи обнаружили в предгорьях Каратау, одного из отрогов Тянь-Шаня, пещеру со следами древней неолитической стоянки людей.
Подобная находка — всегда событие, но эта пещера, близ реки Караунгур, представляет особый интерес, потому что здесь получена одна из самых многочисленных коллекций находок: большие и малые каменные скребки, кремневые наконечники стрел и копий, топоры-тесла, гроколки, ножи-скребки из плиточной гальки. Наряду с каменными орудиями обнаружено также много костяных игл с ушками, костяные шилья, гладилки-лощила, костяные орудия из лопаточных костей животных для выделки шкур.
Каменные изделия выработаны из местного материала — галечного кремния, роговика, песчаника и горного хрусталя.
Найдены были также древние украшения: просверленные раковины, бусы, привески, ожерелья из кабаньих клыков.
Недалеко от входа в пещеру шумит горный ручей, водопадами скатывающий я по уступам скал.
Пещера большая, вместительная, высота сводов местами достигает шестнадцати метров. В глубине от входа она сужается до тесного лаза, а потом снова раздается вширь и ввысь.
Ученые установили, что здесь не раз устраивали свое жилище племена первобытных людей- охотников. Были обнаружены внушительные склады-свалки костей куланов — диких ослов, медведей, оленей, джейранов, косуль, кабанов, лошадей, волков, быков, черепах…
По обнаруженным в раскопе пещеры костям археологи заключили, что люди, жившие здесь десятки тысячелетий назад, уже умели приручать диких животных.
Многие ученые утверждают, что первым прирученным людьми животным стала собака.
Известный зоопсихолог и писатель К. Лоренц считает первоначальный шаг человека в деле одомашивания собаки событием, «историческая роль которого неизмеримо превосходит разрушение Трои или изобретение пороха».
«Сказание о верном друге» — повесть о приключениях ребят из первобытного племени таж, которое могло жить в предгорьях Тянь-Шаня и в степях Средней Азии в далекие времена неолита.
Конечно, эта повесть о Лане, Муну, Зурре и их друге волке — вымысел, фантазия, но фантазия эта отталкивается от фактов и предпосылок науки. Даже та главная роль в повести, которая отведена ребятам, приручившим волчонка, основана на гипотезе ученого. В умной и доброй книге К. Лоренца «Человек находит друга» высказывается мысль, что в древности именно дети первыми приручили собаку. Играя и забавляясь со щенками волка, принесенными в жилище охотниками, они приучили дикого зверя жить с людьми, служить им. И сами люди научились дорожить собачьей дружбой и преданностью.
Строгие сведения об интересных археологических находках в пещере Караунгур в Тянь-Шане, богатая природа этого замечательного края — своеобразный животный и растительный мир, сохранившийся в значительной мере до наших дней, — дополнились фантазией о приключениях ребятишек из первобытного племени таж.
Действие происходит в предгорьях и горах Тянь-Шаня, где я несколько лет жил и работал. Много километров исходил я по этим живописным лесистым горам вместе с моим четвероногим другом охотничьим псом Барсом.
И сегодня вы найдете здесь описанных в повести животных — белоногого тянь-шаньского медведя, дикобраза и сурка, шакала и гиену. Тут живут рыжие или, как их еще называют, красные волки. Только тигров уже нет.
Реалистично старался я изобразить и повадки зверей. Медведь, например, часто охотится на коз и баранов, а бывает, и на пастухов, скатывая с крутых склонов и обрывов огромные камни.
Не фантазией подсказано и остроумное устройство для получения огня. Такие устройства применяются с древнейших времен также и для сверления отверстий. Еще и сегодня можно встретить мастеров-кустарей, искусно скрепляющих фарфоровую и фаянсовую посуду медными скрепочками на азиатских базарах. Отверстия для скрепок просверливают они при помощи лучка, сверлышка и ореховой скорлупки, какие применял Лан.
Так что вымысел и реальность тесно сплелись в «Сказании о верном друге».
Аллан Эккерт
ЙОУЛЕР
