прорытая в толще знаменитой Килиманджаро) выстрелило, но «вверх дном» планета не перевернулась: земная ось осталась на месте.
Прекрасный стеклянный дворец поместил на Северном полюсе А. Куприн в рассказе «Тост» (1906), герои рассказа встречают в этом дворце 2906 год и одновременно 200-ю годовщину всемирного союза свободных людей. Овладев магнитной силой планеты, наши потомки преобразили лик Земли: уже и здесь, на полюсе, зеленеют растения, даже в долгие полярные ночи залитые ярким солнечным светом, собранным в особых конденсаторах.
Над Северным полюсом, на высоте ста метров, с помощью ракетных двигателей удерживается в неподвижном состоянии метеостанция «Арктания» в одноименном романе Г. Гребнева (1938), переработанном после войны в повесть «Тайна подводной скалы» (1955). И наконец, совсем наоборот: «под» Северным полюсом встречаются советские и американские монтажники, ведущие прокладку трансконтинентального подводного туннеля в романе А. Казанцева «Арктический мост» (1946)…
Такова примечательная история взаимоотношений фантастики с Северным полюсом. Обилие произведений о нем, пока он неизвестен, скрыт за густой завесой неопределенности. И — прозаическая роль ничем особо не примечательного места, о котором разве что упомянут мимоходом, когда ореол таинственности бесследно развеялся.
Если в Арктике, как временами «сообщают» фантасты, все-таки и в последние годы изредка «что-то происходит» (заняты в Гренландии малопонятной своей деятельностью пришельцы-»всадники» у А. и С. Абрамовых; зажигают искусственное солнце над приполярным островком герои Гейнца Фивега…), то полюс… о, Северный полюс надолго превратился в глухую провинцию! Скучно в этой провинции сегодняшним фантастам. Неинтересно, поскольку вроде бы нечего там делать, неуютно и — бр-р!.. — холодно. Настолько неинтересно, что, к примеру, герои рассказа Д. Родари «Принц-Пломбир» без какой-либо тени сожаления склонны подарить всю эту провинцию инопланетянам, изнемогающим от жары в наших средних широтах…
Написав последние строчки, я задумался: а все-таки… и все-таки!..
«Северный полюс, борт атомного ледокола «Арктика», 18 августа (спец. кор. ТАСС)…» Думаю, не я один поначалу опешил от неожиданности, встретив в августовских газетах 1977 года столь непривычное сочетание: Северный полюс и… ледокол! Как? Только-только, в мае — июне, прошли по газетам юбилейные материалы, посвященные сороковой годовщине того знаменательного дня, 21 мая 1937 года, когда воздушный десант академика Отто Юльевича Шмидта основал дрейфующую станцию «Северный полюс-1», на которой начала свою героическую вахту славная четверка папанинцев. То был именно воздушный десант. И вот теперь, взломав вековые льды Центрального полярного бассейна, гордо неся алый стяг Страны Советов, мощный атомный ледокол осуществил заветную мечту храбрецов прошлого, на утлых суденышках (как сегодня определить их иначе?) пробиравшихся к высоким широтам!..
И подумалось: а не рано ли разлучаем мы фантастов и Северный полюс? Да, он теперь уже окончательно перестал быть местом загадочным, неизведанным и недоступным. После похода к нему наших лыжников, организованного в 1979 году «Комсомольской правдой», а тем более после советско-канадской трансарктической экспедиции 1988 года Северный полюс даже в качестве экстраординарного места паломничества туристов не будет выглядеть чересчур фантастическим. Но поостережемся все-таки утверждать, что он навсегда покинут фантастами! Не появится ли он в фантастике уже завтра, скажем, в качестве экзотического суперсовременного научного центра по изучению… полярных сияний, как это было в рассказе В. Журавлевой «Летящие по Вселенной»? Впрочем, не будем упреждать вымысел книг, еще не изданных и даже, быть может, не написанных.
«…Исходя из того, что наша Земля обитаема, и сравнивая с ней Луну, мы убеждаемся, что наш спутник обеспечен светом и теплом, имеет почву, возможно даже более благоприятную для жизни, чем земная. Поэтому кто же может отрицать, что нет ничего слишком невероятного, более того, несомненно, что на Луне жизнь должна существовать в той или иной форме?» Эти слова принадлежат Уильяму Гершелю — знаменитому английскому астроному восемнадцатого века.
Сегодня мы воспринимаем эти слова весьма иронически.
Наивный восемнадцатый век! Ученые могли тогда во всеуслышание заявлять, что на Луне есть жизнь. «Кто же может отрицать!..» Ученые не боялись тогда, что многомудрые коллеги обвинят их в беспочвенном фантазерстве, в отрыве от реальных достижений науки. Или, может быть, с рыцарским достоинством презирали эту боязнь?
Сегодня мы осмотрительнее в своих высказываниях. Говорить о жизни на Луне, о формах этой жизни мы предпочитаем сегодня в научно-фантастических повестях и рассказах…
Впрочем, о том, как мы сегодня относимся к Луне Обитаемой, разговор впереди. Словоохотливое племя фантастов появилось на Земле не сегодня и не вчера; представители этого гораздого на выдумку племени давали знать о себе и во времена Гершеля, и даже раньше. Вот и посмотрим, что они говорили по интересующему нас вопросу? Мимоходом мы уже коснулись этой темы в своих заметках о странствиях профессора Осипова. Но ведь то было именно мимоходом…
В 1638 году в Шотландии вышла книга епископа Фрэнсиса Годвина, полное название которой было: «Человек на Луне, или Необыкновенное путешествие, совершенное Доминико Гонсалесом, испанским искателем приключений, или Воздушный посол».
Герой книги находит на Луне разнообразную растительность, о которой говорит, например, следующее: «Все здесь имеется в изобилии, особенно злаки и плоды всех сортов…» И встречает он там селенитов. «Едва и покончил с едой, как увидел, что меня окружает группа людей, наружность которых, рост и одежда показались мне совершенно необычайными. Большинство из них были вдвое выше земных людей, цвет лица у них был оливковый».
Вы обратили внимание? Все чудесное, все «необычайное» в селенитах заключено, оказывается, лишь в рост», одежде и внешности; в остальном они, очевидно, заурядные копии землян. Да автор и не отказывает им в звании людей!..
Откроем еще одну фантазию о Луне, относящуюся на этот раз к седым временам античности, — «Правдивую историю» Лукиана Самосатского, жившего в Римской империи во втором веке нашей эры.
Лукиан хитрит: назвав свое произведение «Правдивой историей», он тем не менее сразу предупреждает: «…я буду писать о том, чего не видел, не испытал и ни от кого не слышал». Насколько же ему верить? Ведь на его-то Луне происходят истинные чудеса!
Так, дети там рождаются не от женщин, а от мужчин, которые вынашивают их в икрах. Когда селенит стареет, то он не умирает, а «растворяется, точно пар, становится воздухом». Обитатели Луны не едят, а только вдыхают пар поджаренных на углях летающих лягушек; питьем им служит сгущенный воздух, выжимаемый в чаши. Глаза у них вставные, при желании их можно вынуть и спрятать. «Живот служит лунным жителям вместо кармана. Он у них открывается и закрывается; печени в нем нет, зато он внутри оброс густыми волосами, так что их младенцы в холодные дни прячутся в него». На ногах у селенитов только по одному пальцу, а ногтей вообще нет. В довершение ко всему сморкаются селениты… медом. Да, вот уж чудеса так чудеса! Лукиан словно задался целью вывести из себя самого терпеливого читателя, настолько щедро преподносит он одну нелепицу за другой!
Разница между сочинениями Годвина и Лукиана несомненна, она прямо-таки бросается в глаза. Но чем эта разница объясняется?
Ответ прост.
Во времена Римской империи даже на Земле — такой огромной и такой еще не исследованной! — можно было найти место для самых невероятных явлений. В том числе для людей с самым фантастическим строением тела. А что? Попробуй-ка выясни, действительно ли лжет лукавый римлянин из Самосаты! Попробуй отправься на поиски истины за тридевять земель — в прямом смысле: за тридевять Земель! Ибо современные нам фантасты уже напомнили читателю, что расстояние до Луны лишь «немногим» — все относительно — более двадцати семи (трижды девять!) земных диаметров… И на чем? На утлом деревянном суденышке?!.
Но вот освоен север Европы, узнана в общих чертах Африка, более или менее известна Азия. И
