картинки, Гомер уставился в окно в ожидании девяти часов, когда должен был появиться хозяин парикмахерской.
Вот прошел через площадь шериф, как всегда без десяти девять, и тут же скрылся в закусочной дядюшки Одиссея.
За пять минут до девяти прибыл мэр города и поднялся по ступенькам ратуши в свой кабинет.
Городские часы пробили девять, Гомер зевнул, потянулся и для разнообразия стал разглядывать городскую площадь не через окно, а в зеркале. Но это ему тоже надоело, и он перегнулся так, что вся площадь перевернулась в зеркале вверх тормашками. Стало уже значительно интересней. Гомер даже засмеялся, когда увидел, как из опрокинутой закусочной дядюшки Одиссея вышел вверх ногами парикмахер Биггз и в том же малоудобном положении проследовал по перевернутой городской площади.
Гомер сорвался с кресла, взглянул на часы и подумал: 'Как всегда, парикмахер опоздает ровно на семь минут, а потом, как всегда, быстро войдет, как всегда, потрет руки и, как всегда, скажет: 'А, я вижу, мы уже открыты и готовы к приему клиентов!' И еще Гомер подумал, что давно уже в их городе все так тихо и спокойно и не происходит совсем ничего интересного.
- Доброе утро, Гомер, - сказал, входя, парикмахер. - А, я вижу, мы уже открыты и готовы к приему клиентов! - добавил он, потирая руки.
- Доброе утро, мистер Биггз, - ответил Гомер, с тоской и скукой наблюдая за тем, как парикмахер медленно, как всегда, снимает пальто и шляпу, а потом, как всегда, вешает их на третий крючок слева от двери и, как всегда, говорит: 'Ну вот, здесь и повесимся!'
'Сейчас он напялит свой защитный козырек от света, - подумал Гомер, наденет белую куртку без двух пуговиц, вынет бритву из белой коробки с надписью 'Стерильно!' и начнет эту бритву править, сначала на оселке, а потом на ремне...'
Все это парикмахер и проделал, словно подчиняясь мысленному приказу Гомера, а когда дело дошло до правки бритвы, дверь отворилась, и Гомер, не глядя, мог с уверенностью сказать, что вошедший был не кто иной, как шериф.
- Здравствуйте, шериф, - сказал Гомер, не поворачивая головы к дверям.
- Привет всем, - сказал шериф и уселся в кресло перед зеркалом.
Парикмахер уже заканчивал брить шерифа, а Гомер успел уже начистить до блеска оба шерифова ботинка, когда дверь пропустила еще одного посетителя, и Гомер мог, не видя, поспорить на что угодно и с кем угодно, что вновь пришедший был не кто иной, как его дядюшка Одиссей, и что первые его слова будут:
'Что нового?'
- Что нового? - спросил дядюшка Одиссей.
Гомер молча покачал головой, парикмахер сказал 'ничегошеньки', а шериф зевнул и произнес:
- Дела, как на парусном корабле во время штиля. - Свежих журналов нет? - с надеждой спросил дядюшка Одиссей, окидывая взглядом давно знакомую кипу.
Не дождавшись, как всегда, на свой вопрос ответа, дядюшка Одиссей, как всегда, зевнул, посмотрел в окно и...
- Эй, поглядите-ка! - закричал он во всю мочь. И все подскочили к окну, чтобы получше увидеть, как Далей Дунер, этот самый невыносимый, по выражению судьи, из горожан, мчится через всю площадь вместе с юристом Гроббсом, даже забывая сплевывать на ходу и чиркать спичками о постамент городского памятника.
- Что-то наверняка случилось! - догадался парикмахер.
- Куда они могут так бежать? - подумал вслух дядюшка Одиссей.
- Похоже на то, что они боропятся в танк, - сказал шериф, - то есть я хотел сказать - торопятся в банк.
- Банк открывается только в полдесятого, - сказал Гомер. Но все тут же увидели и услышали, как Далей Дунер забарабанил в дверь банка и закричал:
- Откройте! Открывайте скорей!
И все стали свидетелями того, как за две минуты до положенного времени двери банка отворились и Далей Дунер вместе с юристом Гроббсом ворвался внутрь.
- Первый раз за всю мою жизнь вижу, чтобы банк открылся раньше времени! - воскликнул дядюшка Одиссей.
- Далей чем-то подозрительно взволнован, - сказал шериф. - Обычно ему некуда спешить так рано.
- Послушай, Гомер, - сказал парикмахер, открывая кассовый ящик, - тут мне нужно, я совсем забыл, разменять пару долларов. И помельче... Сбегай-ка в банк, если не трудно.
- Хорошо, мистер Биггз, - ответил Гомер и помчался через площадь.
Некоторое время оставшиеся в парикмахерской молча стояли у окна, потом дядюшка Одиссей сказал; - Слышите? Далей Дунер что-то кричит...
- Кажется, я разбираю слова 'сто тысяч', - прошептал парикмахер.
- Да нет, - возразил дядюшка Одиссей, - он просто кричит 'все к черту!'.
- Вот Гомер идет, - сказал шериф. - Сейчас узнаем, из-за чего там весь сыр-бор... Ну, что же случилось, сынок? - обратился он к вошедшему Гомеру.
- Он выиграл сто тысяч? - спросил парикмахер, протягивая руку за своими двумя долларами мелочью.
- Кого он посылает к черту? - спросил дядюшка Одиссей.
- Чего же он хочет? - спросил шериф. И вот что ответил им Гомер:
- Далей хочет получить сто тысяч и, может быть, получит их. Его дядюшка Дерпи Дунер умер в Африке от лихорадки и оставил ему наследство. Все, что у него было.
- Ну и что тут сходить с ума? - сказал дядюшка Одиссей. - Ведь это же хорошо.
- Да, теперь он будет богатым человеком, - сказал парикмахер.
- И перестанет быть самым невыносимым из горожан, - добавил шериф. - Да нет, - сказал Гомер, - никаких денег он не получил. По крайней мере, пока. А получил только немного земли и на ней старую заброшенную оранжерею, где его дядя когда-то делал свои опыты. Что-то там сажал или выращивал. До того, как уехал в Африку.
- Я полагаю, этот дядя заработал немало деньжат, - сказал парикмахер.
- Ясное дело, - согласился шериф. - Наверняка какой-нибудь уменитый значений...
то есть я хотел сказать - знаменитый ученый, который ездит по всему свету...
- Не знаю, - сказал Гомер. - Только Далей и юрист Гроббс не могли найти никаких денег, хоть перерыли все бумаги и документы. О деньгах нигде ни слова не сказано. Только про участок и про теплицу. Да, а еще они нашли в конверте ключ от сейфа. В нем, наверно, все деньги и лежат! Только Далей очень разозлился:
столько бумажек его заставили подписать, а все без толку.
Сейчас они пошли открывать железный ящик... номер сто тринадцать...
Дядюшка Одиссей прислушался и произнес:
- По-моему, там уже все утихло. Пойду-ка разменяю немного денег. Совсем нет мелочи для сдачи.
- Ох, черт, - сказал шериф, - все время забываю. Позарез нужна новая книга для учета задержанных.
Парикмахеру тоже показалось, что мелочи у него все-таки маловато, и все направились в банк.
Когда они вошли туда, заведующий банком как раз отпирал тяжелую железную дверь в комнату, где хранились деньги и другие ценности.
- Входите, мистер Дунер, - сказал заведующий. - Вот он, ящик вашего родственника, видите? Номер сто тринадцать.
- Ну, посмотрим, как сказал слепой, - проворчал Далей, вставляя ключ в замочную скважину сейфа.
Шериф, парикмахер, дядюшка Одиссей и Гомер - все толпились в большом зале за решетчатым барьером и, отталкивая друг друга, пытались увидеть, что происходит сейчас за тяжелой железной дверью.
