Одиссея записан рецепт...
- Ах, милый мой мальчик! - закричала женщина. - Умоляю, разреши помочь тебе. Уже тысячу лет я не делала пончиков. Я ведь знаю такой изумительный рецепт. Просто прелесть! Пальчики оближешь! Позволь мне замесить тесто по собственному рецепту!
- Но, мэм, - сказал Гомер, - я не знаю...
- Вы все заговорите по-другому, как только попробуете мои пончики. Только дай же мне какой-нибудь передник!
И она сняла свое шикарное меховое пальто, сняла часы, браслеты, сдернула кольца и закатала рукава платья.
- Чарлз, - сказала она шоферу, - передайте-ка мне дрожки... Вот так. А вы, молодой человек, разыщите-ка мускатный орех.
С этой минуты и Чарлзу и Гомеру некогда было скучать: они беспрерывно приносили, подавали, разбивали яйца, а женщина смешивала, взбивала, посыпала... И только мистер Сандвич, он же мистер Габби, спокойно сидел на своем стуле, попивал кофе и с интересом взирал на все происходящее.
- Ну вот! - сказала женщина, когда все, что нужно, было наконец смешано, взбито и посыпано. - Тесто готово. Теперь вы скоро попробуете мои пончики!
- Ой, что-то очень много теста получилось! - сказал Гомер. - Тут, наверно, раз в десять больше, чем у дядюшки Одиссея, когда он сам делает.
Гомер влез на стул и с помощью шофера стал заправлять пончиковый автомат - переливать в него тесто из огромной миски. Потом он спрыгнул на пол и нажал на боку у автомата кнопку со словом 'Пуск'. И машина заработала. В ее нутре начали штамповаться колечки из теста и одно за другим падать на противень с горячим маслом. Там они подрумянивались с одной стороны, потом автоматически переворачивались на другую, и готовая продукция выталкивалась в желоб и аккуратно скатывалась по нему в пончикоприемник.
- Какая милая машина, - сказала женщина, когда первый пончик выскочил из желоба и ударился о дно ящика. - Просто прелесть!
Она достала первый пончик и угостила Гомера, приговаривая:
- Ну, молодой человек, для вас самый первый... Разве он не вкусный? Разве он не прелесть?
- Да, мэм, очень вкусно, - отвечал Гомер. После чего женщина угостила шофера и мистера Габби и каждого по нескольку раз спрашивала:
- Разве не вкусно, а? Скажите! По-моему, просто прелесть!
И все соглашались с ней, потому что и правда пончики были на славу.
- Старинный семейный рецепт, - с гордостью сказала женщина.
Гомер налил взрослым по чашке кофе, себе - молока, и все присели у прилавка и с удовольствием съели еще по нескольку пончиков.
Но вскоре женщина поднялась и сказала:
- Я очень, очень рада, что вам понравились мои пончики, но теперь мы должны ехать... Забирай свой передник, мальчик, и уложи мне в пакет две дюжины пончиков. Я возьму их в дорогу. Чарлз, не забудьте уплатить за них.
Она опустила закатанные рукава платья, надела все свои кольца и браслеты, а шофер накинул на нее шикарное меховое пальто.
- Спокойной ночи, молодой человек - сказала на прощанье женщина. - Я давно не получала такого удовольствия. Было так приятно. Просто прелесть!
И она вышла из кафе и хлопнула дверцей своего шикарного автомобиля.
- Неплохие пончики, - сказал Габби, когда машина тронулась. - Что правда, то правда.
- Еще бы, - сказал Гомер. - Угощайтесь.
Они стояли и смотрели, как пончиковый автомат продолжал равномерно выбрасывать пончики. Десять... двадцать... тридцать: пятьдесят...
- Пожалуй, довольно, - сказал Гомер. - Если не хватит тем, кто придет после конца сеанса, сделаем еще. А пока надо выключить.
И он нажал кнопку со словом 'Стоп'. Раздался щелчок, но больше ничего не произошло. Машина не остановилась. В ее нутре продолжали штамповаться колечки из теста и падать одно за другим на противень с горячим маслом. Там они продолжали подрумяниваться с одной стороны, автоматически переворачиваться на другую, и готовая продукция продолжала выталкиваться в желоб и аккуратно скатываться по нему в пончикоприемник.
- Интересно, - сказал Гомер, - что такое? Я ведь нажал правильно.
Он снова надавил на кнопку 'Стоп', и снова ничего не произошло: автомат продолжал свое дело - автоматически выбрасывал пончики.
- Может, я не туда прикрутил что-нибудь? - сказал Гомер, - И получилось наоборот?
- Попробуй нажать на 'Пуск', - предложил Габби. - Наверно, тогда она остановится.
Гомер последовал его совету, но и это не помогло: автомат по-прежнему автоматически выталкивал пончики и делал это с завидной равномерностью часового механизма.
- Ничего, продадим и эти, - сказал Гомер. - Но все-таки лучше я позвоню дядюшке Одиссею.
Гомер попросил парикмахерскую и, пока ждал ответа, насчитал еще ровно тридцать семь пончиков, скатившихся по желобу в ящик.
Наконец на другом конце провода подняли трубку, и Гомер услышал голос:
- Алло! Марикпахерская... то есть я хотел сказать - парикмахерская...
- Здравствуйте, шериф, - сказал Гомер, - Это Гомер Прайс. Я хочу поговорить с дядюшкой Одиссеем. Можно?
- А он как раз играет в карты. Сейчас его ход. Ему что-нибудь передать?
- Ага, - сказал Гомер. - Я нажал в автомате кнопку 'Стоп', а он продолжает делать колечки из теста, и они падают одно за другим на противень с горячим маслом, и продолжают подрумяниваться с одной стороны, и после переворачиваться на другую, а потом их выталкивает в желоб, и они скатываются по нему в ящик. И никак ее не остановишь!
- О'кей, - сказал шериф. - Не тради клубку... то есть не клади трубку, я сейчас ему все скажу...
Гомер посмотрел через плечо и сосчитал еще ровно двадцать два новых пончика, скатившихся по желобу, пока не услышал снова голос шерифа, который говорил:
- Алло, ты слушаешь? Он сказал, что сейчас придет. Только закончит этот кон.
- Хорошо, - сказал Гомер. - Спасибо, шериф. До свидания. Уже весь подоконник был заставлен пончиками, и теперь Гомер и Габби носились по кафе и раскладывали новую продукцию по тарелкам и подносам, а когда и там не хватило места, начали загружать прилавок.
- Да, что-то очень много, - сказал Гомер. - Никогда такого не было.
- Еще бы, - ответил Габби. - Я насчитал семьсот семьдесят семь пончиков и бросил. А это было уже минут пять назад.
Снаружи, перед витриной кафе, начали собираться люди, и кто-то сказал, что пончиков тут, наверно, в пять раз больше, чем населения в городе Сентерберге, и что интересно, как собирается этот хитрец Одиссей все их продать и кому.
Правда, время от времени кто-нибудь входил в кафе и покупал два-три пончика, чтобы съесть их тут же, и штук десять - двадцать, чтобы взять домой, но пока он это делал, машина выдавала еще раз в тридцать больше.
К тому моменту, когда дядюшка Одиссей и шериф, с трудом протолкавшись через толпу, вошли наконец в кафе, это было уже не кафе, а склад пончиков! Пончиковое царство! Они лежали повсюду: на подоконнике, на тарелках и подносах, на полках, на прилавке... И не в один ряд, а в десять, пятнадцать, двадцать рядов и этажей!
А новые пончики все продолжали скатываться по желобу в ящик с завидной равномерностью часового механизма.
- Ой, дядюшка Одиссей! - закричал Гомер. - Ой, шериф! У нас тут не все в порядке!
- Я это вижу, чтоб меня поколотили! - сказал дядюшка Одиссей.
- Это может на самом деле случиться, - сказал шериф, - когда твоя Агнесса вернется домой...
