нащупал трансмог космического рабочего. Быстрым движением он вырвал его из гнезда и сунул в карман, а потом воткнул в гнездо трансмог роботехника, и тот, щелкнув, стал на место. Тогда он поднял пластину вверх и услышал, как негромко звякнул ее замок.
Не теряя времени, Шеридан принялся за следующего. Эбенезер едва успел встать на ноги и поднять ящик с инструментами, а он уже сменил трансмоги и у двух остальных.
— Пошли, — сказал Эбенезер, — надо приниматься за Лема.
Размашистым шагом все трое удалились прочь.
Шеридан огляделся. Езекия и его фонарик исчезли — вероятнее всего, поспешили куда-нибудь, где тоже требовалось их присутствие.
Роботы всё еще копались в куче товаров. Желая помочь им, он обежал груду вокруг и начал вытаскивать из нее одно, другое, третье и отбрасывать в сторону.
Гидеон, оказавшийся рядом, спросил:
— Обо что это ты стукнулся, Стив?
— Что?
— У тебя все лицо в крови.
Шеридан пощупал. Лицо было мокрое и клейкое.
— Наверное, галька, — сказал он.
— Скажи Езекии, чтобы он этим занялся.
— Когда разыщем Макса, — сказал Шеридан, возвращаясь к работе.
Максимилиана они нашли минут через пятнадцать, в самом низу кучи. Тело его было непоправимо изуродовано, но разговаривать он все же мог.
— Долго же вы копали, ребята, — сказал он.
— Помолчи-ка лучше, — сказал Рубен. — Наверное, сам все и подстроил, чтобы обзавестись новым корпусом.
Они вытащили его из кучи и поволокли. От сломанных рук и ног то и дело отламывались кусочки. Роботы бросили его на землю и побежали к радиорубке.
Максимилиан завопил им вслед:
— Эй, вернитесь! Взяли и бросили меня, как мусор!
Шеридан присел возле него на корточки:
— Не волнуйся, Макс. Грузолет ударил по радиорубке, и дела там плохи.
— А Лемуэль? Что с Лемуэлем?
— Не слишком хорошо. Мальчики над ним работают.
— Не понимаю, что произошло, Стив. Мы летели, все было прекрасно, и вдруг грузолет взбрыкнул и нас скинул.
— Отказали два двигателя, — объяснил Шеридан. — Почему — мы, наверное, никогда не узнаем: грузолет разбился. Ты и вправду чувствуешь себя хорошо?
— Правда. Но не давай им валять дурака. Это было бы на них похоже — не менять мне корпус. Просто так, смеха ради. Ты за ними проследи.
— Корпус ты получишь при первой возможности. Насколько я понимаю, как раз сейчас Езекия разыскивает запасные тела.
— Ну и ну! — сказал Максимилиан. — Переправили с орбиты почти весь груз, на миллиард долларов, не разбили ни…
— Так всегда и бывает, Макс. Против закона вероятности не пойдешь.
Максимилиан хихикнул.
— Ну и чудные же вы, люди! Всё-то вы рассчитываете заранее, и предчувствуете, и…
Из темноты вынырнул Гидеон:
— Стив, надо как-то остановить двигатель грузолета. Они будто с цепи сорвались, того и гляди какой-нибудь из них взорвется.
— Но я думал, что вы…
— Стив, космическим рабочим самим здесь не управиться. Нужен атомный техник.
— Тогда пошли со мной.
— Эй! — завопил Максимилиан.
— Я вернусь, — успокоил его Шеридан.
Никаких следов Езекии в палатке не было. Шеридан как безумный начал рыться в сундуке с трансмогами. Наконец он нашел трансмог атомного техника.
— Кажется, идти придется тебе, — сказал он Гидеону.
— Хорошо, — согласился робот. — Но побыстрей, не то какой-нибудь двигатель взорвется и заразит радиацией всю округу. Нам-то ничего, но тебе придется туговато.
Шеридан извлек наружу трансмог космического рабочего и вставил на его место другой.
— До скорого, — сказал Гидеон и опрометью выбежал из палатки.
Шеридан не сводил глаз с разбросанных повсюду трансмогов.
«Ну и задаст же мне Езекия!» — подумал он.
В палатку вошел Наполеон. Белый фартук на нем был заправлен за пояс, а белый поварской колпак надет набекрень.
— Стив, — спросил он, — ты не возражаешь против холодного ужина?
— Нисколько.
— Этот грузолет не только повредил радиорубку. Он еще в лепешку расплющил печь.
— Холодный ужин меня вполне устраивает. Послушай, ты не сделаешь для меня еще кое-что?
— Что именно?
— Там Макс остался один, искалеченный и напуганный. Ему очень одиноко. В палатке он почувствовал бы себя лучше.
Наполеон вышел, ворча:
— Я шеф-повар — и кого-то должен таскать…
Шеридан начал подбирать разбросанные по полу трансмоги и подыскивать для каждого нужную ячейку.
Вернулся Езекия. Он помог собрать трансмоги и разложил их по местам.
— С Лемуэлем будет все в порядке, сэр, — уверил он Шеридана.
— Просто перепутались провода, и нервная система замкнулась. Пришлось вырезать большие куски провода. Голый мозг — вот почти все, с чем им приходится сейчас иметь дело. Понадобится время, чтобы поместить его в другой корпус и соединить все контакты.
— Мы еще легко отделались, Езекия.
— Пожалуй, вы правы, сэр. Я полагаю, Наполеон сказал вам о печке?
Наполеон втащил все, что осталось от Максимилиана, в палатку и прислонил к столу.
— Что-нибудь еще? — с убийственным сарказмом спросил он.
— Нет, спасибо, Наппи. Это всё.
— Ну, — требовательно спросил Максимилиан, — так как насчет нового тела?
— Придется обождать, — сказал Шеридан. — Ребята заняты с Лемуэлем. Работы выше головы. Но скоро с ним будет все в порядке.
— Вот и хорошо, — сказал Максимилиан. — Лем робот что надо. Просто стыд был бы его потерять.
— Не так-то много мы и теряем, — заметил Шеридан.
— Это верно, — сказал Максимилиан. — Мы живучие, уничтожить нас ой как нелегко!
— Сэр, — сказал Езекия, — вас, кажется, немного поранило. Может, я позову кого-нибудь и вставлю в него трансмог врача?
— Пустяки, — сказал Шеридан. — Просто царапина. Вот если бы ты раздобыл воды мне умыться…
— Разумеется, сэр. Если повреждение незначительное, то, быть может, я смогу вам помочь.
Он пошел искать воду.
— Этот Езекия тоже хороший парень. — Максимилиан явно был благожелательно настроен к
