Но, тут же возразил Рэй сам себе, услышав новый скрип над головой, помечтать-то можно? Какой в этом вред?
Снаружи перед окнами кто-то прошел. Присмотревшись, Рэй узнал одного из служащих «Касл Бекери». Парень с белокурыми волосами, стянутыми в хвост. Через минуту наверху хлопнула дверь.
Рэй нахмурился. Немного рановато для визитов.
Он слышал, как наверху Тина прошла к двери, затем раздались приглушенные голоса, потом снова шаги. Рэй вспомнил расположение мебели в ее квартире.
Не в силах совладать с собой, Рэй подбежал к вентиляционному отверстию. Он не мог расслышать весь разговор, но отдельные фразы до него доносились вполне отчетливо.
– Так не может продолжаться, – говорил мужчина.
Тина отвечала:
– Джейсон, пожалуйста, потерпи, я уверена, мы сможем...
Голос мужчины:
– Мы терпим, терпим... Но все остается по-прежнему.
Тяжелые мужские шаги взад-вперед.
– ...решение, – сказала Тина. – Я обещаю.
Рэй едва не закричал ей, чтобы она говорила погромче.
– Я скажу им, – угрожал Джейсон. – Мы же любим друг друга. Им придется смириться.
Рэй замер.
Вентиляционное отверстие было слишком высоко, Рэй не мог до него дотянуться. Он уже хотел поставить банкетку на стол и забраться наверх, но вовремя опомнился. Это уж слишком. Кроме того, если его кто-нибудь застанет на такой пирамиде, с ухом, прижатым к дырке в стене, выкрутиться будет крайне трудно.
– ...на работу... – бубнил Джейсон. – ... не сдамся...
Шаги по направлению к двери, затем тишина.
Смущенный Рэй стоял, уставившись в потолок. Что-то в этом разговоре не давало ему покоя.
Да ладно, приятель, раздался язвительный голос в его голове, ты же все слышал. Смирись.
Черт! Мужчина помотал головой, недоумевая. Почему его так мучит то, что у Тины Александер роман с продавцом?
Возможно, потому, что он сам имеет на нее виды.
Разве можно понять женщину, подумал он, запуская пальцы в волосы. И вообще, он должен быть доволен, что у Тины есть парень. Он знает ее всего один день, а она уже полностью завладела всеми его мыслями. У него куча дел, ему надо обустроить офис, завтра начинается предвыборная кампания. При чем здесь девушка с медовыми глазами, которая еще имела наглость сниться ему полночи?
Чертыхнувшись, Рэй направился в свой кабинет и погрузился вдела.
Тем утром колокольчик на дверях «Касл Бекери» не умолкал ни на минуту. Ни один столик не пустовал, к прилавку тянулась очередь. Еще и одиннадцати не было, а у них закончились и пирожные, и булочки, на полках оставалось только несколько батонов хлеба. Тина возилась со срочным заказом – украшала глазурью именинный торт.
Но самым востребованным товаром сегодня была не сдоба, не кофе, а сплетни.
– Маришка Александер, ты, наверное, с ума сходишь от счастья! – заявила Шэри Джо Салливан. – Вообрази, Лулу, – и она пихнула в бок свою сестру Лузанну, жевавшую круассан. – У них по соседству расположился штаб предвыборной кампании Абрахама Данфорта!
– Я не интересуюсь политикой, – равнодушно ответила Маришка. – Надеюсь, они будут вносить арендную плату в срок, а остальное меня не волнует.
Лузанна ехидно приподняла тоненькую бровь.
– А тем, что Абрахам и все его сыновья и племянники – холостяки, ты, конечно, тоже не интересуешься? И все они будут целыми днями торчать по соседству с тобой!
– Да уж! – довольно улыбнулась Маришка. – Как птички в клетке!
Тина слишком сильно стиснула кондитерский мешочек, и в самый центр румяного пирога плюхнулась огромная клякса розовой глазури. Взвизгнув от досады, она взяла нож и стала исправлять ошибку.
– Кстати, мы вчера вечером видели, как Рэйчел разговаривала с Рэем Данфортом, – громким шепотом поделилась Шэри Джо.
Тина быстро взглянула на Джейсона, взбивавшего молоко для латте. Каждый раз, когда звучало имя «Рэй» – а этим утром оно звучало поминутно, – Джейсон едва не подпрыгивал на месте. Тина собиралась объяснить, что ему незачем опасаться Рэя, но поняла – Джейсон ей не поверит. Особенно наслушавшись дамских сплетен и матримониальных планов Маришки.
Тине оставалось лишь надеяться, что рано или поздно местные кумушки найдут другую тему для сплетен. Но, учитывая статус Данфортов, Тина всерьез опасалась, что это случится не скоро. Она постаралась не вслушиваться в болтовню матери и ее подруг и полностью сосредоточиться на надписи «С днем рождения, Рэнди!», которую выводила на торте.
– Столько холостяков разом! – сказала Лузанна со вздохом. – Ах, если бы мне было на десять лет меньше!
– Тебе и тогда было бы на десять лет больше, чем надо, – закатила глаза Шэри Джо.
– Не вредничай, Шэри! – И Лузанна игриво заправила за ухо прядь вытравленных блондинистых волос. – К тому же я имела в виду не младших Данфортов, я говорю про самого Абрахама. – Ее глаза мечтательно затуманились. – Вдовец, красивый, богатый. И ему, наверное, одиноко...
– Не дури, Лулу,– оборвала ее грезы Шэри Джо. – Богатым и красивым одиноко не бывает. Скучно бывает. А одиноко – нет.
Тина застыла на полуслове. Так вот почему Рэй пригласил ее вчера на обед? Потому что ему было скучно. Само собой, она сильно отличалась от женщин, которых он обычно водил обедать. Рэй наверняка привык к светским львицам и дебютанткам голубых кровей. К женщинам с именами вроде Кэролайн или Эвелин, или... Как там звали ту красотку, про которую она читала сегодня утром в глянцевом журнале? Ах, да – Митци!
Шэри Джо сказала, что богатым и красивым не бывает одиноко. Через постель Рэя наверняка прошли десятки женщин. Тина раздраженно дернула плечом – какое ей дело до похождений знаменитого плейбоя?
А что, интересно, было бы, если бы вчера она согласилась с ним пообедать?
– Мне наверняка стало бы скучно...
– Что ты сказала, Катина? – обернулась Маришка.
– Ничего, – быстро ответила дочь. – Совсем ничего.
Тина выводила розовые буквы и корила себя за глупость. Да Рэй и имя ее уже забыл!
Она поставила залихватский восклицательный знак и полюбовалась на плоды своих трудов:
«С днем ржения, Рэнди!»
Тина обреченно достала нож и принялась соскабливать глазурь с торта. Потом глубоко вздохнула и сосредоточилась на работе.
На этот раз надпись вышла на славу, и девушка удовлетворенно кивнула. Тут колокольчик над дверью опять зазвенел, она поняла глаза и увидела Рэя.
Их взгляды встретились. Тина стояла, не в силах пошевелиться, и ей казалось, что проходят часы, дни, годы.
