— Значит, ты собираешься найти этого человека?
Несколько минут она хранила молчание. Она размышляла о том, что делать дальше, и у нее не было никаких идей. И тем не менее она знала, что должна что-то предпринять. Бездействие в этой ситуации будет неправильным выбором.
— Фрэнк Андерсон, наверное, талантливый художник, — вымолвила она наконец. — Невозможно подделывать картины, если ты в этом ничего не смыслишь. Возьмем, к примеру, того голландца, подделывавшего Вермеера, — как же его фамилия? Ван Меегерен. Он был настоящим экспертом. Знал все, что только можно знать о технике живописи. Краски, холст, кракелюры на старых картинах. Всё. Ты не добьешься нужного эффекта, если не разбираешься во всем этом как следует.
— Итак, он во всем этом разбирается. Что это нам дает?
Изабелла начала думать вслух:
— Представим себе, что ты находился в Нидерландах в то самое время и тебе нужно было найти художника по фамилии Ван Меегерен. Так ли уж это трудно? Даже если он не был очень известен? Ты бы начал расспрашивать, и люди рассказали бы о нем. Кто-нибудь помнил бы его по временам учебы в художественном колледже.
Джейми понял, к чему клонит Изабелла:
— Значит, этот человек, Фрэнк Андерсон, где-то учился?
— Весьма вероятно. А это значит, что кто-то помнит его, поскольку четыре года учился вместе с ним в художественном колледже. Кто-нибудь его знает — если только он в Шотландии. Но если он в Англии, то нам будет труднее.
Джейми согласился, что найти Фрэнка Андерсона можно, но его больше беспокоило, что будет дальше. Найти кого-то — это одно, а разоблачить его, доказав, что он подделывает картины, — совсем другое.
— Хорошо, — сказал он. — Найди его. Но не делай глупостей. Фрэнку Андерсону предъявят обвинение в совершении преступления — если все-таки обнаружат. Вряд ли он будет тебе в этом помогать.
Изабелла свернула с дороги, пропуская почтовый фургон. Когда он проехал мимо, шофер помахал ей в знак благодарности и улыбнулся. Вот как здесь принято, подумала Изабелла. Здесь нет чужих.
Глава пятнадцатая
Изабелле казалось, что они были в отъезде несколько недель. Мир Джуры, замкнутый мир острова, казался таким далеким от Эдинбурга, но в то же время туда можно было добраться всего за полдня, и это была та же страна. Стоя в своем саду назавтра после их возвращения, она на минуту прикрыла глаза и увидела холмы, и ручьи, сбегающие по склонам, и завесу мелкого дождика — и подумала: как странно, получается, можно любить страну так, что становится больно.
Однако невозможно до скончания века стоять в своем саду, праздно размышляя о судьбах Шотландии. Жить в Шотландии для Изабеллы означало, что ей нужно заниматься теми вещами, которые требовали внимания, а их было много. Обычно список вещей, требующих внимания, возглавлял Чарли, но в то утро все было иначе: Грейс взяла его на прогулку к пруду Блэкфорд, в южной части города. Этот пруд пользовался популярностью у собак, уток и детей. Уток, обитавших там, все безбожно закармливали, и в результате они едва могли плыть — или так казалось Изабелле.
— Опасно так перекармливать птиц, — однажды сказала она Джейми, когда они впервые взяли Чарли на прогулку к этому пруду. — И так же опасно перегружать птиц символикой. Этим государственным орлам, вокруг которых люди устроили такую суету, наверное, трудно взлететь под тяжестью всех этих смыслов.
— Это очень странное замечание, Изабелла. Иногда ты несешь совершеннейший вздор. Необузданный полет фантазии.
Она не обиделась.
— Я люблю думать о разном, — ответила она беззаботным тоном. — Я люблю дать свободу своему уму. Нам в голову могут тогда прийти самые занятные идеи. Но мы почти всегда держим свой ум под контролем.
Джейми задумался над ее словами. Он попытался вспомнить что-то смешное — Изабелла начала было развивать эту мысль несколько дней назад, но Чарли вдруг запротестовал, прервав ход ее рассуждений.
— Что ты говорила на днях об автомобилях? Что-то такое насчет старых водителей? Но Чарли тогда закапризничал…
Изабелла нахмурилась, припоминая.
— Водители? О да, кто-то упомянул о водителе девяноста трех лет, и я подумала, что ему поздновато водить машину — может не справиться с управлением. Я не сомневаюсь, что в девяносто три можно быть весьма мудрым, но не уверена насчет скорости реакции в этом возрасте. Кажется, я предложила, чтобы автомобили становились все более седыми, когда водитель стареет, предупреждая таким образом окружающих, что у него могут быть несколько замедленные реакции. Это будут как знаки на машинах, на которых учатся ездить, — ведь они тоже предупреждают, что за рулем ученик, И машины будут постепенно седеть, точно так же, как седеют волосы у людей.
— А молодежь будет ездить в красных автомобилях?
Изабелла кивнула в знак согласия:
— Да. Красные машины будут предупреждать об избытке адреналина. Вот видишь, нам нужны предупредительные знаки.
— А на перекрестках красные будут уступать дорогу седым?
— Конечно, — ответила Изабелла. — Такое правило должно быть принято в обществе, где царит порядок. Ты знаешь, что в Японии молодые водители должны уступать дорогу старшим? Это сложно сделать, когда не видишь как следует другого водителя и не можешь понять, старше ли он, чем ты. Думаю, в результате этой неразберихи случаются аварии.
Джейми рассмеялся:
— Но это же абсурд!
— Вполне возможно, — согласилась Изабелла. — Абсурд. Зато смешно.
— Расскажи мне еще одну историю в том же духе.
— О чем?
Они стояли на краю пруда, глядя на уток, Чарли заснул в своей коляске. Джейми огляделся. Какой-то мужчина вместе с сыном бросал крошки уткам. Сейчас он направился в сторону от пруда. Джейми увидел, что его руки выше локтя покрыты татуировками.
— Расскажи мне о мужчине с татуировкой, — попросил он Изабеллу.
— Как-нибудь в другой раз, — ответила Изабелла, взглянув на часы.
Сейчас, когда она стояла в своем саду, ее мысли обратились к тому, что предстоит сделать сегодня. С открытием, сделанным на Джуре, нужно будет разобраться, но это может подождать. На нее начала оказывать влияние осторожность Джейми, и она теперь полагала, что нужно все как следует обдумать, прежде чем начать действовать. Единственное, что ей нужно сделать, — это рассказать кому-то — возможно, Гаю Пеплоу — о своих подозрениях и предоставить ему или кому-нибудь еще проводить дальнейшее расследование. Как заманчива свобода от обязательств, политика невмешательства! Многие люди так живут и абсолютно счастливы. Их не волнуют беспорядки, творящиеся в нашем мире, которые ведут к средневековым религиозным войнам, вся эта жестокость и лицемерие, — они просто не задумываются о подобных вещах. Но о чем же они тогда думают, эти люди, свободные от обязательств? Если присмотреться повнимательнее, их заботят мелкие, но не менее важные для них вопросы. Успехи футбольной команды — или ее неудачи — могут причинить им истинные страдания; ссоры с соседями, безденежье — все это может тревожить столь же сильно, как и более глобальные проблемы. Так что свобода от обязательств — это скорее простейшее решение всех проблем, подумала Изабелла. В любом случае, она решила отложить этот вопрос на день-два.
