— Вот и отлично, — пробормотал я, прикусив губу.
Кати переступила порог стойла и начала издавать звуки, имитирующие похрюкивание свиньи, что-то вроде «тск-тск». Несмотря на то, что в произношении Кати все еще присутствовал городской акцент, за несколько лет нашего знакомства она добилась ощутимого прогресса.
Я считаю, что со свиньями необходимо разговаривать на «свинском» языке, так же как с коровами — на «коровьем», хотя человеку постороннему мое заявление может показаться смешным или нелепым. Это справедливо и в отношении других животных. Если вы хотите подозвать взрослую свинью, роющуюся в отбросах, вам придется прокричать что-то похожее на «уу-иииг» — этот звук нужно издавать, приложив ладони рупором ко рту. Изначально этот клич звучал по-другому, но за долгие годы от него осталось только «уу-иииг», требующее минимального напряжения гортани. Впрочем, однажды Валдо разъяснил мне что к чему:
— По большому счету свинье без разницы, как вы ее подзываете, важно только, чтобы вы делали это всегда одинаково. В конце концов, в Китае тоже разводят свиней, хотя кто угодно вам скажет, что свиньи не понимают по-китайски.
При такой природной смекалке Валдо легко мог бы стать мультимиллионером где-нибудь в Нью-Йорке, но он и слышать не хотел, чтобы ехать в такую даль.
— Ни в какой такой Нью-Йорк я не собираюсь! — раз и навсегда заявил он.
В тот день Фред забился в угол, пытаясь спрятаться от меня, и не обращал никакого внимания на «тск-тск» и ласковые уговоры Кати. Увидев, что в его владения снова пытается ступить нога человека, хотя после первого вторжения не прошло и пяти минут, он бросился на Кати со всей яростью, на какую способен маленький поросенок, и изо всех сил вонзил зубы ей в ногу. Я пытался скрыть усмешку и даже прикрыл рот ладонью, но все же не сумел сдержать предательский смешок. Осмеянному ветеринару приятно сознавать, что у него подобралась хорошая компания.
— Ах ты, маленький трехногий негодяй! — завопила Кати, выскакивая из стойла. — Вот я возьму метлу да как дам тебе по башке!
До сих пор я не видел, чтобы она так злилась на кого-нибудь из своих питомцев.
— Вот что я вам скажу, Кати, принесите-ка из мусорной кучи обломок доски, и я загоню его в угол, — предложил я, справившись со смехом. — Как ваша нога? Может быть, стоит осмотреть укус?
Вместо ответа Кати лишь сверкнула глазами и даже не потерла укушенную лодыжку.
Через несколько минут мы оттеснили поросенка в угол, надежно обвязали ему пасть, дважды обмотав ее веревкой, и Кати, побагровев от усилий, крепко стиснула злодея в руках. Только так нам удалось поменять ему повязку.
С того раза каждая перевязка сопровождалась конфликтом, вызванного столкновением темпераментов противоборствующих сторон, причем меня всякий раз неприятно удивляла неоправданная грубость рыжего поросенка. Тем не менее вскоре он вполне поправился и перестал хромать.
Со временем Фред стал настоящим террористом и с яростью преследовал своих соплеменников, как больших, так и маленьких. Очевидно, воинственные гены он унаследовал от Берты, своей бабки по материнской линии. Наконец Кати и Валдо устали от выходок своего питомца и продали его соседям.
Впоследствии те говорили, что сосиски с их фермы не всякому по зубам.
Глава 23
Как-то раз я безнадежно заблудился, преодолевая на своем верном грузовичке долины и холмы штата Миссисипи, впрочем, это могла быть и Алабама. (Я не только не мог сориентироваться на местности, но даже не знал точно, в каком штате нахожусь.) Вдоль дороги тянулась нескончаемая стена высоченных сосен, казалось некоторые из них упираются прямо в низкое и сумрачное февральское небо. Сколько я ни озирался по сторонам, но так и не заметил никаких особенностей ландшафта, которые помогли бы мне сориентироваться. Местность казалась совершенно безлюдной, о присутствии человеческого жилья свидетельствовали лишь разбитые проселочные дороги, расползающиеся в разные стороны от шоссе и исчезающие среди бесконечных деревьев. Мне пришло в голову, что слово «бесконечность» впервые произнес человек, глядя на прямую узкую тропинку, теряющуюся за горизонтом среди миллиарда сосен.
Обращаться за помощью противоречит моим принципам, я спрашиваю дорогу лишь в случае крайней необходимости: не люблю признаваться, что заблудился, или выглядеть нытиком, жалобно взывающим о помощи. Разумеется, существуют исключения, и сегодня выдался как раз такой случай. Кроме того, Ян осталась дома и поэтому никогда не узнает о моей слабости. Оставалось только отыскать кого-нибудь, кто мог бы показать дорогу к молочной ферме Джона Тома Тью!
Я раскаивался, что вообще согласился поехать к новому клиенту, к тому же проживавшему слишком далеко от клиники, но мистер Тью так отчаянно просил помочь, что я не смог ему отказать. И вот теперь я не имел понятия, где искать эту злополучную ферму, и уж тем более не знал, когда смогу вернуться в Чоктау.
Бесцельно двигаясь вперед, я вспоминал инструкции, которые дал мне по телефону мистер Тью. В лучшем случае их можно было бы назвать схематичными, очевидно, в этом отношении он не отличался от большинства моих клиентов. Разумеется, сами они знали, где живут, но не умели толком объяснить, как туда проехать. Дорогу обычно описывали приблизительно следующим образом:
— В общем, до нас около полумили, если ехать мимо старой фермы Смита.
— Дело в том, что я здесь новичок и не знаю этой фермы, — извинялся я.
Разумеется, после такого признания ко мне начинали относиться как к слабоумному.
— Не могли бы вы подсказать, в каком направлении от вас ферма Бутлера?
— Я от нее в той стороне, где находится ферма Сайласа.
— Отлично, теперь все гораздо проще. Значит, держите на юг.
Приняв свой дом или кабинет за исходную точку, я пытался сориентироваться по большой карте округа, которую когда-то дал мне мистер Секстон, местный агент по недвижимости.
Иногда клиенты звонили и просили Ян, Сью, Тимми или Дика передать, что ждут меня на ферме. На вопрос, где находится их ферма, они, как правило, отвечали:
— О, док уже бывал у нас, он знает дорогу.
Хоть я не жалуюсь на память, но мне не всегда удавалось припомнить фамилию звонившего или название его фермы. Однако хуже всего были ночные вызовы.
— Поезжайте до третьего поворота с левой стороны, после старой школы в Токси. Затем доедете до большого дуба напротив лагеря. Там свернете направо и проедете еще около четырех миль. Увидите зеленую машину, припаркованную напротив коричневого трейлера. Лошадь будет в загоне позади него.
Им и в голову не приходило упомянуть, что старое здание школы снесли много лет назад, а поворот на проселок скрыли заросли кустарника. Напротив того места, где, как
