он отмывает грязные деньги. Зато нелегальные махинации обеспечили ему стремительную карьеру.
– С нашей стороны было бы глупо светиться всем вместе, – сказал Пол Аркетт.
Мейер перешел к делу:
– Наш план прост, однако потребуется некоторое время, чтобы претворить его в жизнь. Мы решили, что ты будешь Президентом Соединенных Штатов.
Уоллис заметил, как изменился в лице губернатор Невады. Взгляд его вдруг точно потеплел.
– Но как мы это сделаем? – осторожно спросил он.
– Мир стал другим, – промолвил Мейер, поднося к губам бокал с вином. – Радио сделало его меньше, телевидение сделало его еще меньше. Политика все время меняется. Никсон был умнее и профессиональнее Кеннеди и куда больше подходил на роль президента. Но эти тупицы выбрали Кеннеди за его паршивые бостонские манеры и шевелюру кинозвезды. Потому что у Никсона всегда был такой вид, будто его заставляют торговать порнографическими журналами. Телевидение укокошило Никсона. За телевидением будущее. Если ты контролируешь телевидение, ты контролируешь то, что люди видят – что люди думают.
– Мы с Уоллесом уже начали избавляться от недвижимости, – вступил в разговор Джозеф Ало, – чтобы вложить деньги в электронные масс-медиа. Собственная сеть телевещательных компаний пригодится нам для того, чтобы посадить Пола в Белый дом.
– А когда ты будешь там, – подхватил Мейер, – то выгонишь к чертовой матери этих щенков из ФБР, а заодно и из министерства юстиции. Назначишь нового Генерального атторнея,[2] нового шефа ФБР. Ты будешь подбирать ребят вроде Гувера, которые могли бы в нужное время закрыть глаза. А когда соберется Верховный суд, ты начнешь подбирать судей – таких, которым активно не нравится акт РИКО. Либо мы добьемся отмены этого закона, либо нейтрализуем его действие, посадив своих людей в полицию и ФБР. – С этими словами Мейер попытался поставить стакан на столик, но рука у него дрогнула, и вино выплеснулось на пол.
Все, точно завороженные, устремили взоры на оставшееся на бежевом ковре пятно, похожее на пролитую кровь.
Пол Аркетт проснулся с первыми лучами солнца. Мысль о том, что ему предстоит стать президентом, все еще приятно согревала его. Он принял душ и, готовясь спуститься к завтраку, услышал доносившийся из-за окна шум машины – лимузин Джозефа увозил Мейера Лански в аэропорт.
Столовая в доме Ало отличалась необъятными размерами; в центре стоял огромный – сорок футов длиной – мраморный стол, вокруг – роскошные, с высокими спинками стулья, которые Джозеф выписал из Италии. Мики Ало с его школьным приятелем уже были в столовой. Пенни сидела напротив отведенного хозяину дома места во главе стола.
Через несколько минут в комнату бодро вошел Джозеф.
– Ну что, готовы подстрелить пару уток? – спросил он.
Пол всегда считал, что охота – это одно из самых недостойных занятий, изобретенных человечеством.
– Вы запаслись провизией? – спросила Пенни.
– До сих пор. – Пол красноречиво провел большим пальцем по горлу и широко улыбнулся.
Его всегда поражало, как Джозефу удалось подцепить такую женщину. Что она нашла в этом сицилийском мафиозо? Из богатой семьи, образованна, с изысканными манерами… она была подобна жемчужине, которую вставили в дешевую оправу. Полу казалось, она заслуживала большего. Впрочем, возможно, ей нравилось быть женой могущественного человека. Интересно, какая она в постели?
Мужчины прошли в кабинет, где в застекленных дубовых стеллажах хранились дробовики двенадцатого калибра.
Пол выбрал английскую двустволку «пурди» с фирменным клеймом на ложе и золотой пластинкой на комле ствола.
– Штучная работа, – одобрил его выбор Джозеф. – Обошлась мне в сотню «косых», так что не утопи где-нибудь в болоте, Пол.
Джозеф взял себе пятизарядную «беретту» с гравированным стволом.
Они тронулись в путь, держа дорогостоящие стволы наперевес с открытой казенной частью. У Мики Ало в руках также был английский, ручной работы «пурди» – с миниатюрным стволом, как раз под его пухлые короткие ручонки. Рядом с ним, без оружия, шел Райан Боулт.
Рекс еще не вышел из щенячьего возраста и резвился как мог. Он то принюхивался, водя носом по ветру, то без всякой видимой причины принимался лаять, то, высунув язык, весело носился из стороны в сторону. Когда Джозеф Ало строго покрикивал на него, он оборачивался и поднимал голову, всем своим видом вопрошая: «Что случилось, ребята?».
Рекс был красивый щенок – чесапикский ретривер богатого шоколадного окраса с мягкими карими глазами.
– Проклятый кобель, – выругался себе под нос Джозеф. – Всех уток распугает к чертовой матери. Рекс, ко мне.
Рекс, виляя хвостом, потрусил назад.
– Собака должна быть ученая. Специально нанял инструктора из Джерси-Сити. Уже три месяца занимается с ним каждый день.
Рекс вопросительно покосился на него. Они шагали по влажной траве, тронутой золотом и багрянцем осеннего увядания.
Почва под ногами была болотистая; сапоги Пола Аркетта, которые ему одолжил Джозеф, производили чавкающие звуки.
Вдруг впереди, усердно работая крыльями и отчаянно вытягивая шеи, взлетели две утки. Джозеф примкнул ствол, вскинул ружье и открыл стрельбу. Одна из уток, хлопая крыльями и выписывая круги, начала падать. Она с шумом свалилась в высокую траву ярдах в ста от охотников. Вторая утка продолжала лететь. Пол поймал птицу в прицел, однако ему не хватило духа подстрелить ее, он принял чуть правее и только тогда нажал на спусковой крючок. В тот же самый миг раздался еще один выстрел. Этот похожий на клоуна коротышка Мики выстрелил из своего английского дробовика стоимостью двести тысяч долларов. Вторая утка камнем устремилась на землю.
– Рекс, апорт! – скомандовал Джозеф, и щенок устремился в противоположном направлении.
– Рекс, назад! – закричал Джозеф.
Пес, совершенно сбитый с толку, потрусил назад.
Джозеф все еще не терял надежды.
– Рекс, апорт!
Тот, склонив голову набок, смотрел на него, явно не понимая, чего от него ждут.
– Апорт, чтоб ты сдох! – Джозеф побагровел от гнева. Он пнул собаку сапогом под зад, и та, взвизгнув, отскочила в сторону.
Отбежав метров на семь, щенок остановился и испуганно покосился на своего обидчика.
– Апорт! – заорал Джозеф, выходя из себя.
Рекс с лаем бросился в заросли. Они слышали, как он, ломая сухой тростник, носится кругами, оглашая окрестности безумным лаем.
– Мики, твой пес безнадежен, – сказал Джозеф, едва сдерживая гнев.
Глаза Мики недобро блестели.
– Досадно, – сказал он.
Тут из зарослей показался Рекс; в зубах он сжимал дохлую птицу. Он подбежал к Джозефу и гордо возложил свой охотничий трофей у его ног. Джозеф поднял утку – лицо его потемнело.
– Утка ни к черту не годится, – буркнул он. – Паршивец перемолол ей все кости. Как прикажешь это жрать? – Он ткнул утку псу под нос.
Рекс, возбужденный охотой, не мог отдышаться. Джозеф взбеленился от ярости. Он снова попытался пнуть пса ногой, но тот оказался проворнее и успел увернуться от тяжелого сапога. Джозеф потерял равновесие и плюхнулся в грязную жижу.
Рекс, широко расставив передние лапы, принялся лаять на гангстера, в то же время он
