сердцебиение.
Машине пришлось сбавить скорость, а критические минуты убегали прочь. Нарастающее давление в мозгу Брентона Спенсера начало душить ценнейшие нервные центры, искажая его память, личность и мысли.
С визгом тормозов машина остановилась у задних дверей приемного покоя, сирена продолжала завывать. Два санитара побежали с каталкой к поджидающему их лифту.
– Это тот самый парень из новостей, – сказал один из них, когда двери кабины закрылись, отрезая их от остального мира.
Каз посмотрел на часы, потом достал из кармана свое липовое обвинение в преступлении, разорвал его и выбросил обрывки в мусорную корзину.
Он ощущал усталость и злость. «Но такова эта работа, – подумал он. – Иногда вы опаздываете совсем чуть-чуть».
Райан узнал о том, что случилось с Брентоном Спенсером, из краткого выпуска новостей и догадался, что все произошло до того, как Каз успел до него добраться. Весь день он пытался связаться с Люсиндой. Райан дождался, пока Каз ушел, и только потом принялся звонить. Он знал, как его спаситель относится к сестре Мики.
Трижды он звонил в дом Ало, но отвечал незнакомый мужской голос, поэтому он вешал трубку, не говоря ни слова. Потом по наитию он набрал собственный номер в Малибу, чтобы послушать записи на автоответчике. После несколько обычных сообщений Райан услышал голос Люсинды.
– Райан, это Люсинда. Мне необходимо с тобой поговорить. Я взяла сотовый телефон у мамы взаймы, его номер: 609-555-9056. Пока. – Ее голос казался хрупким, неуверенным.
Дрожащими пальцами Райан набрал номер.
– Привет, я получил твое сообщение, – сказал он, когда женщина ответила. Сердце билось у него в горле.
– Мне необходимо увидеться с тобой, Райан.
– Я в Трентоне, в отеле «Синяя радуга». Это почти на самом дне, так что не удивляйся. Комната пятьсот шесть.
– Мы не могли бы встретиться где-то еще?
– Нет. Ты поймешь, когда приедешь.
– Я скучаю по тебе, – произнесла она неуверенно. Ее фраза прозвучала как нечто среднее между утверждением и вопросом.
– Я тоже по тебе скучаю. И еще, Люсинда, постарайся, чтобы за тобой не следили.
На другом конце провода повисла долгая пауза, потом она сказала:
– Ладно.
Райан лежал в крохотной комнатенке, без оружия, и думал, не пригласил ли он только что в гости собственную смерть. Он знал, что Люсинда не предаст его, но Мики мог послать кого-нибудь следить за ней. Спустя час Райан услышал легкий стук в дверь. Он рывком поднялся на ноги, используя стул как опору и медленно добрался до двери.
– Да? – спросил Боулт через облупившуюся дверь.
– Райан, открой, это я, – услышал он голос Люсинды.
Райан нащупал замок и распахнул дверь, отбросив прочь осторожность. Люсинда рванулась к нему, налетела на стул и чуть не сбила Райана с ног.
Она целовала его лицо, целовала в губы. Она плакала, слезы ручьем бежали по ее щекам.
Райан крепко обнял ее. Впервые после смерти Мэтта, он почувствовал, как разлетевшиеся куски его личности начинают собираться в единое целое.
Люсинда закрыла дверь, взглянула вниз на его ногу в бинтах, окрашенных сочащейся кровью.
– Что случилось?
– Это долгая история.
Люсинда помогла ему добраться до кровати и села рядом.
– Это был Мики? – спросила она, заранее зная ответ.
Райан кивнул.
– Он послал за мной Тони, и если бы на моем пути не встретился один бывший агент ФБР, я бы был уже мертв.
Люсинда повернулась и взглянула ему в глаза, выражение ее лица было суровым.
– Я поступила так же, как и ты с этим маленьким мальчиком, Терри. Я гнала прочь страшные мысли о Мики. Я отказывалась замечать то, что давно знала. А теперь я посмотрела ему в глаза и увиденное напугало меня.
– Понимаю.
– Я хочу быть с тобой, Райан, – сказала Люсинда, словно бросаясь в омут, понимая, что, если она не скажет эти слова сейчас, случай может ей больше не представиться. – Я знаю, что это правильно.
Райан потянулся и взял ее за руку. Люсинда помолчала немного, а потом добавила:
– Теперь я боюсь, что раз я нашла тебя, то тебя отнимут у меня раньше, чем я смогу заняться с тобой любовью.
Райан поцеловал ее и притянул к себе. Он никогда никого так не желал. Люсинда села, расстегнула блузку и сняла ее. Заведя руку за спину, она расстегнула лифчик и позволила ему упасть. У нее была полная округлая грудь с торчащими сосками. Люсинда встала, сбросила юбку и переступила через нее. Потом обернулась к Райану, стоя перед ним в одних только трусиках. Расстегнула его джинсы с отрезанной штаниной и осторожно спустила их. И бросилась в его объятия, крепко обнимая его.
У Райана так давно болела душа, что он не мог поверить в исчезновение боли, в ощущение комфорта, возникшее только потому, что он держал в объятиях Люсинду. Она говорила, что никогда не оставит его, что будет принадлежать ему до конца своей жизни. Он почувствовал соленый привкус слез, бегущих по ее щекам.
Они медленно занимались любовью, и это было более всепоглощающим, чем Райан мог себе даже представить. Люсинда застонала от удовольствия, когда они оба одновременно достигли разрядки, прикасаясь к тайным местам, которые Райан никогда раньше не исследовал. А потом они молча обнимали друг друга, прислушиваясь к синхронному биению сердец. Никакими словами нельзя было описать их ощущения, но в этот момент, не нуждаясь в словах, они отдали себя друг другу.
Глава 35
Другая дорога
Каз вернулся в гостиницу «Синяя радуга», чтобы проверить, как там Райан. Интерн на четвертом этаже в госпитале сказал ему, что результаты операции Брентона Спенсера сомнительны. У ведущего оказалась аневризма размером с монету. Она разорвалась и свалила его. Брентону вскрыли череп, перевязали кровоточащий сосуд, но пока он не пришел к себя, если это вообще случится, иначе им не удастся узнать, насколько серьезны повреждения мозга. Каз попытался нажать на молодого врача, чтобы получить прогноз, но интерн отказался что-либо говорить.
– Каждый такой случай совершенно особенный, – увильнул он от ответа. – Мы не можем сказать, какой причинен вред, пока не снизим внутричерепное давление.
Каз давно понял, что практики тонкого искусства хирургии терпеть не могут ошибаться, и это чувство даже сильнее их ненависти к светской болтовне о медицине. Они впадают в панику, предвидя возможность иска о неправильном лечении. Поэтому хирурги редко дают прогнозы. И Каз научился по-другому задавать вопросы медикам.
– Если взять примерно десять случаев приблизительно с такой же степенью кровоизлияния в мозг, сколько человек из этого десятка смогут вернуться к более или менее нормальному состоянию?
Задавая вопрос подобным образом, Каз давал врачу возможность избежать комментариев по этому
