Я захлопнула тяжелую ржавую дверь и свесилась в открытое окно.
– Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо, – сказала я, видя их встревоженные лица. – И большое спасибо вам всем за поддержку.
– Не за что, – поклонился Дэйв.
– Рад быть полезным, – заявил мой отец.
– Я буду звонить тебе каждый день, – сказала Фай, – даже дважды в день.
– Я тоже, – сказала моя мать, что было пугающей перспективой, как бы хорошо мы ни ладили последние несколько дней.
Поезд издал неприятный скрипучий звук, как ногтями по доске, и сдвинулся на дюйм вперед, словно пробудившись от спячки.
– Боже, я надеюсь, он поедет быстрее, или ты не доберешься до дому, пока Дублин не смоет в море, – крикнул Дэйв.
Я принужденно засмеялась и помахала, поезд сдвинулся еще на три дюйма и затем начал набирать скорость. Впрочем, скорость – это было сильно сказано.
– До свидания всем, – крикнула я, – и спасибо вам. Папа, ты теперь следи за своим здоровьем, и, Дэйв, пожалуйста, поблагодари Мака. Я никогда не смогла бы сделать это без него.
– Поблагодарю. – Он махнул в ответ. – Ему будет жаль, что он не увидел тебя.
– Я так не думаю, – печально сказала я себе, когда мы проехали конец платформы, отправившись в тряское путешествие в Дублин. – Но мне жаль, Мак. Возможно, когда-нибудь я скажу тебе это сама.
Мое сердце было разбито.
– Мини-шорты? – взвизгнула я, держа перед собой миниатюрные красные шортики красного цвета. – Я не могу в этом ходить по улицам в конце ноября. Без теплой одежды я умру от холода!
– Отсутствие теплой одежды – как раз то, что нам нужно, – сальным голосом возразил мой нынешний работодатель, с трудом удерживая слюни. – Но к ним, естественно, прилагаются колготки и теплые гетры. Смотри, они светятся! Так что, дорогуша, из тебя получится очаровательный эльф.
Я совсем пала духом.
– Все, иди и переодевайся. А то все Рождество здесь простоишь. Вот твои образцы напитка. Да, и если какой-нибудь полицейский потребует от тебя разрешение на распространение рекламной продукции, просто придумай какую-нибудь отговорку.
Боже, дай мне силы. Теперь мне придется превратиться в эльфа-преступника.
Спустя полчаса я, дрожа от холода, стояла на Графтон-стрит. Шел снег. Я мрачно смотрела на свое отражение в витрине магазина. Мини-шорты благодаря обилию лайкры кое-как прикрывали зад. Чего нельзя было сказать о коротеньком жакете и зеленых гетрах, которые лишь привлекали внимание к обтянутым колготками бедрам. Слава Богу, с тех пор как я полгода назад вернулась из Дублина, моя подтянутая фигура серфингистки не изменилась. (Неужели прошло уже столько времени? Хотя мне действительно казалось иногда, что от последней встречи с Маком нас отделяет целая вечность.) Надо сказать, моя стройность объяснялась не хитрой диетой и железной волей, а банальным отсутствием денег. Трудно было назвать сытой жизнь, когда мой основной рацион составляли фасоль и дешевый белый хлеб. Тем не менее, какой бы ни была моя диета, в суровой реальности мне приходилось щеголять в сапогах а-ля восьмидесятые и в красных светящихся гетрах. Кокетливый образ завершала огромная шляпа эльфа, разражавшаяся фальшивой мелодией «Джингл беллс» при каждом резком повороте головы. Еще несколько часов подобной музыки, и мне прямая дорога в сумасшедший дом.
Вокруг меня сновали элегантно одетые люди. До Рождества оставался еще целый месяц, но предпраздничная лихорадка уже охватила весь город. Я угрюмо переводила взгляд со своего отражения на прохожих, поражаясь тому, как Рождество, призванное рождать в сердцах людей мир и доброту, лишь усугубляет их низменные желания. К сожалению, на тот момент у меня не имелось возлюбленного, которому я могла бы покупать подарки. Но даже если бы таковой и был, денег на моем счете хватило бы лишь на пару дешевых мужских боксеров. Семья у меня не самая большая, да и подарки у нас не принято дарить. А моя лучшая подруга, охваченная любовной лихорадкой, в эти праздники пропадала в какой-то дыре на противоположной стороне Ирландии. В этом году я ненавидела Рождество. И почему предпраздничная суета всегда начиналась так рано? Чтобы специально мучить меня как можно дольше? Ну уж дудки, на этот раз я выбрала для себя роль дядюшки Скруджа. Правда, этот персонаж предполагал наличие больших денег, над которыми я бы чахла. Черт, я даже не могла превратиться в Скруджа, когда хотела.
Начиная с моей прошлой рекламной работы на Графтон-стрит в качестве цыпленка, моя жизнь сделала логически завершенный круг. Как ветка дерева, вынесенная течением в открытое море, а затем выброшенная обратно на берег, я вернулась к тому, с чего начинала. В феврале мне удалось невозможное – я практически осуществила свою мечту, не говоря уже о том, что заполучила лучшего в мире мужчину. А в результате осталась ни с чем. Все вернулось на круги своя. Вернее, стало гораздо хуже. Сейчас, умирая от холода, я бы с удовольствием натянула на себя костюм цыпленка.
Конечно, по возвращении из Дублина я пыталась найти так называемую приличную работу. Однако оказалось, что мой запыленный диплом и умение держаться на доске не совсем подходят в качестве опыта работы для офиса.
– Господи, что за узколобые взгляды у вас в агентстве? – возмущенно заявила я молодому консультанту, числясь в рядах безработных уже третью неделю.
– Тем не менее нас считают самым престижным кадровым агентством во всей Англии, – получила я ответ от стервозного вида начальницы, которая затем невозмутимо добавила: – А теперь, дорогуша, иди работать посудомойкой и не морочь нам голову.
Наверное, в свободное время эта стерва подрабатывала надзирательницей в тюрьме строгого режима.
С Джеральдом, моим верным агентом, я разошлась после того, как ему позвонил разъяренный Мэтью. Будучи директором самого ожидаемого в Ирландии фильма, он мог спокойно потребовать от Джеральда надеть женское бикини, и тот с радостью выполнил бы его приказ. В моем случае Мэтью просто обвинил меня в отсутствии профессионализма, когда я устроила на людях грандиозный скандал, и потребовал
