ничем не примечательных студентов всех видов и мастей, из которых могут получиться и неудачники вроде меня, и будущие нобелевские лауреаты. Столько возможностей и блестящих судеб! Господи, ну пусть хотя бы сегодня мне перепадет немного удачи!
Я пересекла выложенный булыжником внутренний двор, который хорошо помнила еще со времен учебы с Дэном, кстати, еще одного гениального выпускника и счастливого обладателя медной дощечки. К тому времени, когда мы познакомились, он уже закончил свое обучение на курсе актерского мастерства. Но мы тогда любили после обеда побродить по дорожкам университетского парка и поваляться на траве, читая сценарии и зубря свои роли. В те дни Дэн был полон решимости оправдать надежды преподавателей, суливших ему блестящее будущее, и вернуться в университет знаменитым актером. Тогда он всех поразил своей игрой в роли Мака Мерфи в «Полете над гнездом кукушки», и все его сокурсники отзывались о нем как о следующем Джеке Николсоне. Правда, ходили слухи, что он приводил в восторг не только преподавателей, но и сокурсниц, причем в буквальном смысле, играя роль неотразимого жиголо. Конечно, это было до встречи со мной. Если не верить тому, что говорила Фай… А я тогда ее и не слушала, по крайней мере старалась. В любом случае сейчас не самое подходящее время комплексовать из-за Дэна Кленси, особенно когда от главной роли и звездного будущего меня отделяла всего лишь одна дверь.
Вдохнув в последний раз университетский воздух, насыщенный энергией сотен талантливых людей, дрожащей рукой я потянулась к дверной ручке. И в эту минуту зазвонил мобильник. От неожиданности я уронила сумочку на пол, чувствуя, что еще чуть-чуть, и нервный припадок мне обеспечен. Отскочив от двери и подобрав сумку, нырнула в ее недра, пытаясь нащупать среди книжек, ключей, косметики, листов с текстом и талисманов на счастье вибрирующий аппарат. «Вы получили сообщение», – радостно проинформировал меня телефон, когда я наконец добралась до трубки. И что же там такое написано? Наверняка что-то вроде – все это розыгрыш, и на самом деле у меня нет никакого прослушивания. Так что я могу спокойно надевать костюм цыпленка и идти работать на улицу. Уставившись на высветившееся рядом с мигающим конвертом имя, чуть не закричала от радости: Дэн (мне удалось убедить себя не заносить в телефонную книжку обидные прозвища, даже если люди их и заслуживали). Затаив дыхание, я нажала на кнопку «Прочитать»:
Я закусила губу, чтобы не завизжать от радости, как девчонка, и перечитала сообщение еще пару раз. Кофе? Что это значит? Наверняка он имел в виду нечто большее, чем ложка «Нескафе» и два куска сахара. Не говоря уже о словах «малышка», «самая аппетитная» и «твой парень». Ну разве это не подтверждение того, что вчера я ему показалась неотразимой?
– Ха! – выкрикнула я, крутясь и пританцовывая на месте. Поглощенная этим занятием, я не заметила, как дверь, за которой проходило прослушивание, оказалась за моей спиной. – Этому суждено было случиться. Он хочет меня, я хочу его, и мы оба станем знаменитыми актерами. – Моя рука нанесла сокрушительный удар по воображаемому противнику. – Сдавайся, ты, вешалка для дизайнерских шмоток. Дэн Кленси предпочитает настоящих женщин с натуральной грудью. И правильно делает, ты, дохлая кляча!
– Э… хм, мисс Армстронг? – раздался удивленный голос за моей спиной.
Я быстро обернулась и с дурацкой улыбкой на внезапно пересохших губах посмотрела на стоявшую в дверях женщину. Одетая во все белое и ужасно худая, она выглядела невесомее привидения. Господи, и откуда же такие берутся?
– Мисс Амелия Армстронг? – повторило привидение с таким суровым выражением лица, что мне тут же вспомнилась мисс Ханниган, надзирательница сиротского приюта из мюзикла «Энни».
– Да, – пробормотала я в ответ, – это я.
– О, – в ее голосе прозвучало явное разочарование. – Директор картины готов вас посмотреть. – А затем, повернувшись спиной, добавила через плечо: – Я имею в виду грудь и все остальное…
«Старая стерва».
– Спасибо. – Расплывшись в лучезарной улыбке, я двинулась вслед за ней, ткнувшись своим оранжево- красным лицом в дверь, которую она и не подумала придержать. Я стиснула зубы, собрала в кулак всю силу воли, гордо откинула назад соломенные пакли, бывшие когда-то каштановыми волосами, и вошла в комнату. Ну вот, наконец-то свершилось. И да прибудут силы Дэна Кленси со мной.
– Да звони ж ты, черт тебя подери! – Но невзирая на мои мольбы, мобильник, лежавший рядом с чашкой кофе, упорно молчал. «Еще немного капуччино, – подумалось мне, – и из кафе я выйду с густой пеной вместо волос, обильно посыпанной шоколадом». К тому же кофеин не самое лучшее средство от разгулявшихся нервов. Меня начало трясти еще три часа назад, когда спотыкающимся шагом и с затуманенным взглядом, ничего не соображая, я вышла с прослушивания и направилась ждать результатов в ближайшее кафе.
Прослушивание длилось шесть утомительных часов – чтение роли, импровизации и кинопробы. Меня удивило, что директор картины Мэтью (просто Мэтью – видимо, в подражание односложным, хотя, на мой вкус, более звучным именам вроде Мадонны) хотел найти актрису на главную женскую роль в течение одного дня. Однако вскоре все прояснилось. После того как Мэтью в сотый раз сообщил нам, что на ведущую мужскую роль планируется «прекрасный молодой актер», мне стало понятно, каковы его предпочтения (и кто, собственно, интересовал его самого).
– Он такой душка. Если мы заполучим его в наш проект, этот фильм станет настоящей бомбой и взорвет кинозалы – бим-бум-бах! – мелодраматично взвизгнул директор, отчего профессиональная сдержанность меня покинула и я захихикала как девчонка.
Как бы то ни было, количество претенденток на главную женскую роль стремительно уменьшалось. Каждый выкрик «Следующий!» отправлял очередную жертву домой, и в результате к концу дня нас осталось только двое – я и девушка по имени Блисс.[2] Она клялась и божилась, что это ее настоящее имя, но подобные люди всегда так говорят. Девушка казалась огромной.
Нет, она не походила на Розанну Барр.[3] К сожалению. Блисс напоминала скорее высоченную и воинственную амазонку и всем своим видом как бы говорила: я могла бы быть супермоделью, но слишком для этого умна. Ноги от ушей, длиннющая, как у жирафа, шея, фарфоровая кожа, огромные силиконовые губы, волосы цвета воронова крыла и непоколебимая уверенность в своей неотразимости, что в общем-то не очень удивляло, учитывая ее скромное имя. Рядом с ней я чувствовала себя невзрачной коротышкой, которую какая-нибудь красавица вроде Блисс могла бы выбрать себе в подружки, чтобы на таком фоне выглядеть еще лучше. Для этих целей у красивых людей всегда имеется парочка приятелей поуродливее, потолще и не так хорошо разбирающихся в моде. Добавьте к этому списку ядовито-оранжевое лицо и патлы цвета пересушенной соломы, и вам станут понятны мои сомнения на собственный счет.
