станции, но Лорена не произнесла больше ни слова. Она почти не замечала этого человека в засаленном пальто и не слушала его оправдания и уговоры. Ей ничего так не хотелось сейчас, как оказаться вместе со своим мужем. Многие мужчины могли днями и ночами искать оправдания своим поступкам, но Пи Ай был не таким. Когда ему случалось причинить ей боль, он признавал свою сшибку и сам мучился из-за нее так, что ей приходилось успокаивать его. Она была вынуждена каждый раз убеждать его в том, что совершенная им ошибка была сущим пустяком, а вовсе не смертным грехом, как ему кажется. Семейная жизнь не всегда бывает гладкой, вот и все.
Теперь, когда похороны закончились, она хотела разузнать, где может находиться капитан Калл. Ей надо было догнать Пи Ая и вернуть его домой, пока какой-нибудь негодяй не причинил ему вреда.
Вечером в маленькой холодной комнатке ветхого отеля мысли Лорены вновь вернулись к умершей женщине и ее похоронам. Она вспомнила молодую проститутку с красивым сопрано и ощутила, как у нее защемило сердце. В доме неподалеку молодая проститутка с ангельским голосом опять была проституткой. Церковные хористки, которые разговаривали с ней на похоронах, не позволят себе этого в повседневной жизни. Она была всего лишь одной из девок Тинкерсли, как когда-то сама Лорена.
Все, кроме музыки, было неправдой в этих песнях, которые пела девушка, думала Лорена. Ни проститутка, ни умершая, над чьей могилой она пела, не знали в жизни никакой милости, не было у них также ни опоры, ни круга, который бы оградил их от несчастий.
Что касалось дома за рекой, то тут Лорена ничего не знала. Она хотела лишь найти своего мужа и забрать своих детей из Небраски. Ей нужно было, чтобы шестеро живых душ, за которые она несла ответственность, вернулись в свой дом, где она могла бы присматривать за ними.
В конце дня на почте старый телеграфист рассказал ей о том, что для Калла пришло несколько телеграмм, в которых ему предписывалось поспешить в Сан-Анджело, где Джо Гарза всего неделю назад совершил очередное нападение.
Следующим утром за завтраком — Лорена была единственной женщиной в маленькой столовой отеля — ей случилось подслушать разговор, который привел ее в волнение. За одним из столов беседовали двое техасских рейнджеров, и она услышала, как они упоминали имя Калла.
Рейнджеры отнеслись к ней неодобрительно, когда вошли и увидели ее одну в столовой, но Лорена не для того отправила своих детей и проделала весь этот путь, чтобы смутиться под неодобрительными взглядами служителей закона.
Она встала и подошла к их столу.
— Извините меня, но я слышала, что вы упомянули имя капитана Калла, — сказала она. — Мой муж у него в помощниках, и я была бы благодарна, если бы вы сообщили мне что-нибудь о его группе.
Мужчины были удивлены. Более крупный рейнджер стучал ложкой, размешивая кофе в чашке. Он всегда чувствовал себя неловко, когда ему приходилось разговаривать с женщинами в общественных местах.
— Нам мало что известно, мэм, — сказал он наконец. — Калл чуть не убил шерифа в Пресидио. Еще неизвестно, выживет ли тот. Калл вытаскивал из тюрьмы своего помощника и рассвирепел. В тюрьме был его помощник и старый индеец, с ними он обычно выслеживал бандитов.
— Этот помощник мой муж, но он не должен был угодить в тюрьму, он никогда не нарушал законов, — удивилась Лорена.
— В тех местах, где царствует Джо Донифан., не надо быть большим нарушителем закона, чтобы попасть за решетку, — возразил здоровенный рейнджер. — Он арестует тебя за плевок, если ты ему не понравишься.
— Очевидно, Каллу он тоже не понравился, — заметил второй рейнджер.
— Спасибо за сведения, — поблагодарила их Лорена.
Она вернулась за стол в приподнятом расположении духа. Пи Ай жив и находится с капитаном. Хоть капитан ей не нравился, но он достаточно опытен и побеспокоится о безопасности Пи Ая, пока она не найдет его.
Когда рейнджеры уходили, взгляды их не были столь неодобрительными. Они даже приостановили свой разговор и приподняли шляпы.
9
На второй день вечером, после того, как команда выступила из Пресидио, взяв направление на восток, Калл, Брукшир, двое помощников и Знаменитый Ботинок уже в сумерках выбрались из каньона Марривилл и остановились на ночевку. Зимнее солнце окрашивало оставшийся позади каньон в красный цвет.
— Тот старик, что убивает медведей, идет сода со своими собаками, — заметил Знаменитый Ботинок. — Я видел его следы на Соленом притоке Бразоса, но тогда он шел на север. Странно, что он идет этим путем.
— Если это Бен Лили, то он ни у кого не будет спрашивать разрешения, куда ему идти, — сказал Пи Ай. Старый охотник на медведей дважды появлялся на их ферме на Ред-Ривер, когда направлялся в каньон Пало-Дьюро бить пантер. Он убил последнего медведя в Пало-Дьюро много лет назад, но там еще оставались пантеры, и время от времени Бен Лили, давая себе передохнуть от пожизненной охоты на медведей, отправлялся туда бить пантер.
— Его я накормлю, а вот собак не стану, — сказал Калл. — Столько собак не требуется даже для охоты на львов, а медведей в Техасе уже почти не осталось ни одного. Он перебил их всех.
Через несколько минут послышался лай шести или семи собак. В тишине безветренной ночи трудно было определить, как далеко от них находился Бен Лили со своей сворой.
— Он, как и я, без лошади, — сообщил Знаменитый Ботинок. — Сомневаюсь, что ему в его годы удастся прикончить льва. Он совсем уже старый.
— Кто это такой? — спросил Брукшир. Человек, о котором шла речь, ему неведом, хотя в этом ничего странного не было. Полгода назад он едва ли слышал о Техасе, а о тех, кто в нем жил, и говорить не приходилось. Теперь он знал нескольких техасцев лично и еще нескольких понаслышке.
— Он охотник и, кроме этого, больше ничем не занимается, — пояснил Пи Ай. — И, как мне кажется, никогда не занимался.
— Говорят, он перебил всех медведей в Луизиане и Арканзасе, перед тем как прийти сюда, — добавил помощник Планкерт. После того, как они покинули Пресидио, настроение у него несколько улучшилось. Путь их лежал в Сан-Анджело, от которого было не так уже далеко до Ларедо. Если им повезет и они быстро схватят этого мальчишку, то недели через две он уже будет подъезжать к дому. Теперь, когда они находились к северу от границы, жизнь уже не казалась ему такой мрачной. А когда он окажется дома, то спланирует свою жизнь так, чтобы никогда больше не попадать в Мексику. Если будет необходимо, они переберутся с Дуби еще севернее, в Сан-Антонио или даже в Остин, чтобы ничто не заставило его вновь пересечь границу.
Когда сумерки сгустились и в небе появился полумесяц, лай собак Бена Лили послышался ближе.
— Если он так много путешествует, то, может, знает что-нибудь, — предположил Брукшир. — Он идет с востока, а последнее ограбление как раз и произошло на востоке, если только не было другого, о котором мы еще не знаем.
— Он ничего не знает, поскольку обращает внимание только на медведей и львов, — пояснил Калл. — Люди его не интересуют. Если прямо перед ним будут грабить поезд, когда он идет по следу медведя или пантеры, он даже не остановится, чтобы взглянуть.
За долгие годы Калл много раз сталкивался с этим охотником, но не мог припомнить, чтобы хоть раз от него был хоть какой-то прок. Бен Лили был настроен только получать информацию, а не давать ее. От него не было пользы ни для человечества в целом, ни для отдельных людей. Даже собаки ему безразличны. Ему нравилось только убивать медведей, а на пантер он охотился лишь затем, чтобы убить время да подзаработать денег, когда фермеры хотели избавиться от хищников.
