— Тогда, — наконец промолвил он, направляясь к бару, — я бы выпил шерри, если будет дозволено. Отель! Ну и хитрец!
— Я не прошу немедленного ответа, Эрн. Подумай денек-другой. Это ведь не просто перейти с одной работы на другую.
Эрнест, сияя, повернулся в сторону приятеля и поднял стакан.
— Прощай, Уимблдон! — И, сделав большой глоток, передернулся.
— Поговорим об этом вечером, дома, — закончил Саймон, испытывая веселое возбуждение, как в те времена, когда агентство только становилось на ноги. — Нужно очень многое обмозговать, но до тех пор, пока не решим окончательно, — он приложил палец к губам, — ни слова, о’кей?
Эрнест сделал еще один хороший глоток шерри. Улыбка не сходила с лица.
— Буду нем как рыба.
Постучав, в дверь заглянула Лиз.
— Извините за беспокойство, мистер Шоу, но назначенный на одиннадцать уже здесь. — Заметила в руке Эрнеста стакан. — Празднуешь, Эрнест?
— Лечусь, дорогая. От икоты. Я, пожалуй, пойду, а то как бы юный Леонард не задрапировал дежурную в приемной декоративным плющом.
Пропустив его в дверь, Лиз, нахмурившись, спросила:
— С ним все в порядке?
— Да, — улыбнулся Саймон. — Да, по-моему, все в порядке. Давайте следующую жертву. Завозите.
Эрнест никак не мог сосредоточиться на проблемах озеленения агентства. Отель в Провансе! От возбуждения кружилась голова. Разумеется, он поехал бы за Саймоном куда угодно, может быть, за небольшими исключениями. Но это — возможность создать и управлять чудесным местечком на юге, подальше от этих страшно скучных людей и невыносимого климата — такая возможность развернуть свои творческие способности бывает только раз в жизни. Он был уверен, что сможет проявить себя, и, видя его приподнятое настроение, юный Леонард без труда получил у него согласие установить в отделе средств массовой информации экзотические пальмы. Пользуйся случаем, дорогой, думал про себя Эрнест, создавай хоть волшебный грот в подземном гараже. Все равно не увижу — уеду в Прованс. Решил в обеденный перерыв разузнать о курсах французского языка Берлитца.
Саймон с нетерпением ждал, когда кончится день. Он еле сдерживался, чтобы не позвонить Николь, но не хотел говорить с ней, пока не был уверен, что Эрнест не передумает. Прощай Уимблдон, прощай Зиглер, прощай Джордан, прощайте сидения днем при искусственном освещении. Как бы подгоняя время, то и дело поглядывал на часы.
Шесть часов, а директор исследовательского отдела только входил в раж: потрясающие открытия в демографическом анализе… бесценное средство маркетинга… таблицы и документы… пустая болтовня. Глядя на присутствующих, Саймон еле подавлял зевоту. Целых десять минут он ждал, когда оратор переведет дух, но у директора исследовательского отдела легкие, видно, были, не как у обычных людей.
Сделав вид, что вспомнил о чем-то важном, Саймон внезапно поднялся из-за стола.
— Господи, извините, Эндрю. То, что вы говорите, страшно интересно, но я не знал, что уже так поздно. К половине седьмого меня ждут в Сити, — проговорил он, снимая со спинки стула пиджак. — Знаете что, угощайтесь и продолжайте, а я наверстаю завтра. Я действительно думаю, что в этом что-то есть.
Не успел директор раскрыть рот от удивления, Саймона уже не было в кабинете.
Входя в дом, Саймон услышал звуки «Пасторали» Бетховена. Он нашел Эрнеста в гостиной. На столе рядом с путеводителем Мишлена и кучей брошюр с курсом изучения языка расстелена карта Южной Франции. Улыбка во весь рот целый день так и не сходила с лица Эрнеста.
— Еще не передумал, Эрн?
— Moi? Конечно нет. Жду не дождусь, когда надену на босу ногу веревочные сандалии и буду бегать по травке. — Склонившись над картой, спросил: — Где точно мы находимся?
— Брассьер-ле-Дёс-Эглиз. — Саймон отыскал точку на карте. — Здесь. Примерно сорок минут от Авиньона. Чудесные окрестности, не слишком далеко от автострады и аэропорта и на десять — пятнадцать миль кругом ни одного отеля. Расположение прекрасное. Все должно пойти хорошо. — Бросив пиджак на стул, он прошел на кухню. — Что у тебя сегодня?
Эрнест оторвался от карты.
— Загляни в холодильник. От меня.
Саймон достал бутылку, сияя от удовольствия. «Гран Гордон Розе».
— Ну и вредина ты, Эрн.
— Всегда говорил, что ничто так не вызывает приятный румянец, как розовое шампанское. К тому же есть повод отпраздновать.
Саймон вошел с бокалами и вручил один Эрнесту.
— Ты уверен, что хочешь заняться этим делом? Правда, уверен?
— Что бы я стал делать, если бы ты ушел из агентства? Ишачить на Его Светлость мистера Джордана? Ты можешь представить что-либо более ужасное? А там будет интересно, как в старые времена. Займемся чем-то новым. Да вижу, ты и сам такого же мнения, — ухмыльнулся он. — Так что хватит об этом. Мое решение твердое.
Они уселись за стол. Саймон стал рассказывать о старом здании жандармерии и примерном графике работ. В ближайшие дни будет подана заявка на собственность. Если не произойдет ничего непредвиденного, они могли бы слетать туда в конце недели, чтобы подписать договор о купле-продаже и обсудить задание с архитектором. Дать ему месяц на подготовку проекта и сметы, к Рождеству начать работы и закончить в мае. Тем временем Саймон, приняв необходимые меры предосторожности, покинул бы агентство, а Эрнест ушел бы поучиться к Берлитцу.
Саймон говорил, а Эрнест, делая пометки, становился все более озабоченным.
— Что меня чуточку беспокоит, — прервал он рассказ, — так это каким образом всем этим можно заправлять из Лондона, пусть даже два-три раза в месяц мы будем туда заглядывать. Помнишь строителей в Кенсингтоне — как только оставались без постороннего глаза, либо бездельничали, либо творили черт знает что. — Он заглянул в блокнот. — А к этому еще персонал, мебель, шеф-повар, винный погреб — бесконечные дела, которые надо решать на месте. Я бы с радостью отправился туда хоть завтра, но не знаю там ни души. Чтобы найти нужных людей, мне потребуются месяцы. Или я просто старый брюзга?
Саймон широко улыбнулся.
— Мне следовало сказать тебе раньше, Эрн. У меня там секретное оружие. Помнишь Николь Бувье?
Эрнест поднял голову и, прищурив глаза, испытующе посмотрел на Саймона.
— А, дама с выхлопной трубой.
— Она самая. Так вот, в выходные я ездил к ней, и, по-моему, она именно то, что нам надо. Да и сама идея фактически принадлежит ей. Она всех там знает и, скажем… могла бы быть нашим представителем на месте.
— Так сказать.
— Да, так сказать, Эрн.
Эрнест отправился на кухню наполнить бокалы. Он не удивился. Саймон всегда был доверчивым. Это было одно из качеств, за которое так любил его Эрнест. Коль на то пошло, очень нужная женщина, и, сдается, он ей понравился. Называла его Эйрнестом. Во всех отношениях несравненно лучше Кэролайн.
— Насколько я понимаю, ваши отношения с мадам Бувье несколько больше, чем простое знакомство?
— Эрн, если ты будешь так энергично работать бровями, они у тебя отвалятся. Мы, как принято говорить, добрые друзья.
— О да. — Саймон снова заглянул в блокнот, — Ну, раз уж мы разоткровенничались, то и я кое в чем признаюсь. По-моему, я никогда не говорил тебе о миссис Гиббонс.
