джунгли не проехать — дорога еще не построена. Спасти Макинтайра может только вертолет. Но два вертолета сейчас далеко, в Веракрусе, и вернутся не раньше чем через двенадцать часов, а третий неисправен. Поэтому-то Макинтайр и полез за ключом в ящик с инструментами — собирался вместе с механиком чинить гидравлическую систему.
Он неподвижно лежал в углу хижины. Сознание еще не покинуло его, но смерть уже начала медленно расползаться по телу. Он то задыхался от жаркого удушья, так что вся одежда пропитывалась потом, то трясся от холода, мечтая, чтобы его укрыли одеялами.
В глазах поплыло. Звуки стали какими-то приглушенными. Казалось, надсадный рев бульдозеров, грохот взрывов и стук отбойных молотков раздаются не в нескольких шагах от хижины, а доносятся издалека. В этом дьявольском шуме Макинтайр мучительно пытался различить знакомый гул вертолета. Он узнал бы этот звук на любом расстоянии. Однако все было тщетно. Если вертолет в лагере не удастся быстро починить и не вернутся вертолеты из Веракруса, он умрет. В нем вспыхнула ярость при мысли о том, что надлежащее медицинское обслуживание было одним из основных условий, обещанных Драммондом. Если он в этом не сдержал свое слово, то где гарантия, что будут выполнены остальные обещания — насчет премии или зарплаты? Да у Драммонда найдется масса предлогов, чтобы не выполнить условия контракта!
Очевидно, оставшимся рабочим не приходили в голову подобные подозрения. Они так хотели поскорее выбраться из джунглей, что трудились не покладая рук. Их нетерпение подогревалось ожиданием обещанной награды. Жадность пересилила страх перед землетрясениями и змеями, и уж, конечно, не приближающаяся смерть Макинтайра могла заставить их прервать работу. Они даже не обращали внимания на угрозу со стороны индейцев. Потомки майя, построивших эти сооружения, пытались остановить разрушение древних храмов. Они ломали машины, ставили капканы, нападали на часовых — по сути дела, объявили пришельцам настоящую войну. Рабочие захватили и убили нескольких индейцев, назвав ото самозащитой, а трупы сбросили в колодцы, бессознательно повторив древний обычай майя приносить человеческие жертвы. Борьба между белыми и краснокожими, идущая в этом не тронутом цивилизацией месте, напоминала Макинтайру события четырехсотлетней давности, происходившие во времена нашествия испанских конкистадоров. Район закрыт для посторонних. Никто не узнает, что здесь случилось, а если узнает, ничего не сможет доказать. Когда работа будет закончена, важнее всего окажется результат.
В полубреду Макинтайр услышал, как отворилась дверь. Внутрь ворвался исступленный рев бульдозеров. Дверь закрылась, и он различил шаги по земляному полу.
Макинтайр почувствовал легкое прикосновение чьей-то нежной руки.
— Тебя все еще лихорадит, — произнес женский голос, и он понял, что это Дженна. — Лучше не стало?
— Нет.
Макинтайр поежился, чувствуя, как обливается холодным потом.
— Выпей воды.
— Не могу, — слова давались ему с трудом. — Вырвет.
— Держись. Механики работают изо всех сил, чтобы починить вертолет.
— Им не успеть.
Дженна опустилась на колени возле койки и взяла его за руку. Макинтайр вспомнил, как удивился, узнав, что их топографом оказалась женщина. Он пытался возражать, утверждая, что джунгли неподходящее место для женщин, но Дженна очень быстро заставила его изменить отношение к ней, доказав, что умеет работать не хуже любого мужчины.
Макинтайр с Дженной были примерно одного возраста — обоим около сорока. Ему не могли не понравиться ее соломенные волосы, по-девичьи упругая грудь, всегда приветливая улыбка. Они проработали вместе три месяца, и Макинтайр знал, что влюблен в нее. Однако он ни разу не проговорился о своих чувствах — боялся, что она ответит отказом, и тогда находиться рядом с ней станет просто невыносимо. Макинтайр твердо решил, что потом, когда с работой будет покончено…
Поглаживая его левую руку, Дженна наклонилась к изголовью его постели, и ее голос прервал мысли Макинтайра.
— Уверена, что скоро здесь будет другой вертолет. Быстрее, чем они закончат ремонт этого.
— Я… — во рту у него пересохло. — Не знаю, что…
— Скоро здесь будет Драммонд. Мы отправим тебя в больницу его вертолетом.
— Драммонд?
— Ты разве не помнишь? — Дженна достала платок и вытерла у него со лба пот. — Я говорила с ним по рации полчаса назад.
— По рации? Полчаса назад?
— Мы нашли то, что он хотел, — быстро заговорила Дженна, пытаясь изобразить воодушевление в голосе. — То, что мы искали, лежало у нас прямо под носом. У Драммонда был перевод древних рукописей, но мы сами создали себе ненужные трудности. Думали, что речь идет об образных выражениях, а текст нужно было понимать буквально. «Бог Тьмы. Бог Подземелья. Бог Пирамиды». Все оказалось проще простого, Мак. Стоило твоим людям снести пирамиду, как стало ясно, почему майя построили ее именно на этом месте. Мы нашли то, что нужно Драммонду.
Глава 10
1
Вашингтон
Рейс из Сан-Антонио прибыл в час тридцать. Очутившись в аэропорту, Бьюкенен сразу направился к телефонным автоматам. Во время полета и прошлой ночью в мотеле Сан-Антонио ему удалось поспать несколько часов. Отдых и плотный завтрак вернули силы и обычное спокойствие. Хотя рана от ножа и голова беспокоили его по-прежнему, Бьюкенен чувствовал себя внутренне собранным, готовым к дальнейшим действиям. Билет на самолет он купил на имя Чарльза Даффи, и теперь чужое имя прибавляло ему уверенности.
Человек, снявший трубку в редакции «Вашингтон пост», ответил, что Холли разговаривает по другому телефону, и спросил, кто звонит.
— Майк Хамильтон.
Они договорились, что, когда ему будет нужно связаться с Холли, он назовется Майком Хамильтоном. Полковник и Алан наверняка установили за ней наблюдение, желая проследить, как соблюдаются условия их соглашения. Если у них возникнет подозрение, что журналистка не отказалась от идеи закончить статью, они медлить не станут. И, конечно, узнай полковник и Алан, что Бьюкенен поддерживает с Холли контакт, ситуация станет смертельно опасной. Впрочем, даже если бы ее жизнь и не подвергалась угрозе, Бьюкенен все равно не мог позволить себе воспользоваться собственным именем. Люди полковника не отказались от планов его найти.
Он терпеливо ждал, когда Холли подойдет к телефону. Нахлынувшие мысли заставили его внутренне поежиться. Бьюкенен не беспокоился о своей безопасности. Его тревожило другое. Что с ним происходит? Из секретной военной операции нельзя выйти, как уходят с работы из закусочной. Восемь лет в условиях глубокой конспирации, да еще три года предварительной подготовки. Все эти годы он выполнял приказы. Был солдатом. Работа означала для него беспрекословное подчинение, и он гордился этим. И вдруг от дисциплины не осталось и следа. Он бросил дело своей жизни и бежал, но даже не в будущее, а в прошлое, стал не самим собой, а одним из тех, чью роль ему пришлось когда-то играть.
Решай. Еще не поздно одуматься. Еще можно вернуться и начать все заново. Нужно только
