– Но откуда? – улыбнулась она в ответ. Джованни отвел взгляд и переменил тему.
– Ты сегодня очень красивая, Карина, – сказал он. И, словно вдруг вспомнив, добавил: – Конечно, от Леони, она мне обо всем этом рассказывала. Она очень любит чай.
– Леони? – спросила ошеломленная Берил.
– Мисс О'Брайен, – объяснил Джованни. – Я работаю на нее.
– Ты знаком с Леони О'Брайен, кинозвездой? – Берил казалось это невероятным.
– Да, я очень хорошо ее знаю. Она замечательная женщина. Она – мой босс, – с гордостью сказал он.
– Она здесь, в Риме? – спросила Берил.
– Конечно. Она снимает здесь фильм с Робом Фентоном. – Джованни присел на краешек кровати рядом с Берил.
– А кто такой Роб Фентон? – спросила Берил.
– Ее приятель, – сказал Джованни, отхлебывая чай.
– Ну да, конечно, я забыла, – проговорила Берил. – Да, я читала о них. – Она вдруг задумалась. – А Аманда знает Леони О'Брайен?
– Нет, но очень хочет познакомиться.
– О да, я представляю, – сказала Берил.
– А еще, – радостно воскликнул Джованни, – я знаю, что английские дамы любят читать английские газеты. Я пойду куплю их, а заодно прихвачу и рогаликов к завтраку. А потом решим, чем сегодня займемся.
– Превосходная идея, Джованни, – сказала Берил, со счастливым вздохом вновь откидываясь на подушки.
День уже был в разгаре, когда Леони разбудил зуммер внутреннего телефона. Не обращая на него внимания, она с наслаждением растянулась в постели, ощущая удивительное умиротворение. В памяти проносились события последних нескольких часов. Видит Бог, ей пришлось многое пережить за это время, но ничто не могло сравниться с облегчением, которое она испытала, сумев достойно принять вызов. Словно тяжкую ношу скинула она со своих плеч. Все эти годы Леони оставалась заложницей прошлого. Теперь с этим покончено, и она наконец чувствовала себя легко и свободно, как будто избавилась от преследовавшего ее призрака.
Зуммер не смолкал. Леони удивилась: почему Роб не ответит? Повернув голову, она увидела на подушке записку: 'Дорогая, пошел в магазин. Люблю тебя. Р.'. Она улыбнулась и, неохотно спрыгнув с кровати, подошла к телефону.
В трубке раздался незнакомый женский голос, явно принадлежавший англичанке:
– Здравствуйте. Извините, что беспокою вас, меня зовут Берил Уиллоуби.
– Да? – 'Неужели опять репортеры?' – подумала Леони, намереваясь отделаться от непрошеной гостьи.
– Мне очень неловко обременять вас своим присутствием, но мне необходимо поговорить с вами. Дело в том, что я – мать Аманды.
– Что?! – Леони не верила ушам своим.
– Я должна увидеться с вами, – отчаянно умолял голос в трубке, – пожалуйста. Здесь кругом слоняются репортеры… Пожалуйста, впустите меня.
– Хорошо, поднимайтесь, – коротко сказала Леони и повесила трубку. Вполне возможно, что эта женщина и сама репортер, но интуиция подсказывала Леони, что нет. Она очень надеялась, что не ошибается.
Леони вернулась в спальню и оглядела себя в зеркале. Вид немножко помятый, но в целом неплохой, отметила она. Ей даже показалось, что она помолодела – может, потому, что на лице не было грима. Раздался звонок, и Леони подошла к двери, осторожно приоткрыв ее. Женщина, стоявшая на пороге, выглядела довольно респектабельно – просто, но со вкусом одетая в лиловое хлопчатобумажное платье- рубашку; тонную талию подчеркивал широкий темно-фиолетовый замшевый пояс. У нее было миловидное, тронутое легким загаром лицо, на котором выделялись большие серые глаза, красивые платиновые волосы. 'Далеко за сорок', – подумала Леони и распахнула дверь шире.
– Здравствуйте. – Тон ее был сдержанным, но довольно приветливым. Ей не хотелось выглядеть недружелюбной – женщина ведь могла на самом деле оказаться репортером. Леони же всегда гордилась тем, что сохраняла вежливость в отношении прессы, независимо от ее объективности.
– Извините, что беспокою вас, – робко сказала женщина. Леони готова была поклясться, что никогда раньше не видела ее.
– Ну что вы. – Она улыбнулась. – Входите, пожалуйста.
Берил вошла в квартиру и огляделась.
– О, как все здесь красиво, – восхищенно сказала она. – У вас, должно быть, очень хороший вкус. – И в ее голосе прозвучала легкая зависть.
– Вы очень любезны. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
– Да, с удовольствием. Шерри, если можно.
– Конечно, – сказала Леони. Она направилась к бару, жестом приглашая Берил в гостиную. – Пожалуйста, располагайтесь, где вам будет удобнее.
Берил мягко погрузилась в уютные кожаные подушки роскошного итальянского дивана и с интересом разглядывала обстановку, пока Леони готовила напитки. Она протянула хрустальный бокал гостье, которая явно испытывала неловкость. Леони же, наоборот, чувствовала себя хозяйкой положения. Сон пошел ей на пользу, а после пресс-конференции еще остался заряд бодрости и уверенности в себе.
Она пристально посмотрела на Берил.
– Я никогда не думала, что встречусь с вами, – медленно произнесла она, – и меньше всего я ожидала этого в Риме. Что вы здесь делаете?
Берил решила ничего не скрывать.
– Я здесь как туристка. Мой муж умер, и мне необходимо было вырваться из дома.
– Простите, – коротко сказала Леони.
Берил вдруг растерялась. Сможет ли она найти нужные слова, осмелится ли сказать то, что должна была сказать, – сейчас, когда встретилась лицом к лицу с настоящей матерью Аманды? Она всегда знала, что Леони хороша собой, но оказалась совершенно неподготовленной к встрече с такой красивой и уверенной в себе женщиной. Подобно всем кинозвездам, в жизни она казалась какой-то неземной; гораздо ниже ростом, чем представляла Берил, и очень хрупкой, почти невесомой.
– Так трудно начать… – пробормотала Берил, глотнув шерри. Она вновь взглянула на Леони. 'Есть в ней какая-то ранимость, незащищенность', – мелькнуло у нее в голове. В памяти вдруг ожили воспоминания о том, с какой радостью взяла она когда-то на руки новорожденную девочку. Тогда ее удивляло, как могла мать расстаться с таким крохотным существом. Теперь она понимала, какую боль пронесла эта женщина через всю свою жизнь. Слезы подступили к глазам.
Леони с тревогой наблюдала за ней.
– Вам нехорошо? Может быть, вы выпьете чаю?
– Нет, вы не поймете, – тихо сказала Берил. – Я просто вспомнила, как появилась у меня Аманда…
Леони застыла в напряженном внимании, когда Берил наконец заговорила. В голове вертелось: эта женщина ухаживала за ее ребенком, воспитывала его, любила, нянчила.
Берил была искренна.
– Не могу передать, как я вам благодарна за то, что вы отдали мне Аманду. И я страшно огорчена, что она так изменилась за последние годы. Мы отдавали ей все – может быть, в этом и была наша ошибка. В прошлом году умер мой муж – с ним случился удар, – и отчасти в этом виновата она. Произошел ужасный скандал… и… ну, вскоре после этого он умер. – Берил все говорила и говорила, словно выплескивала накопившееся с годами. Взглянув на Леони, она заметила, что и ее глаза полны слез.
– Конечно, это не ваша вина, – пробормотала Леони. – Я должна быть благодарна вам…
– Нет, – настаивала Берил, – вы подарили мне такое счастье, вы даже представить себе не можете, какая радость… эта малышка… – Она заметно дрожала, но старалась держать себя в руках. Леони вновь подумала о том, какую жертву принесла она девятнадцать лет назад, и опять из глубин сознания выплыли
