Полнолуние

опять была босиком, поскольку дома никогда не обувалась. Сейчас на ней были старые, чуть маловатые серые колготы и широкая фланелевая рубашка Майка с засученными рукавами. Лицо было чисто вымыто, а волосы убраны в конский хвост. Даже обладая богатой фантазией, нельзя было сказать, что сейчас она в прекрасной форме.

Впрочем, она и утром выглядела не лучше, когда Уилл назвал ее красавицей.

– и-я…

Эшли явно хотелось, чтобы сестра произвела впечатление на Уилла. Это означало, что Уилл ей понравился, она одобряла выбор Молли и хотела бы продолжения их отношений. Что было не только глупо, но и невозможно, хотя Эшли, разумеется, не знала всей интрига.

С учетом обстоятельств Молли совершенно не хотелось приводить себя в порядок ради Уилла. Она ни на минуту не должна была забывать о том, кто он на самом деле и почему уделяет так много внимания ей и ее семье.

Она была нужна ему. И пока он не получит желаемого, будет играть роль ее кавалера и проявлять заботу. Люди – актеры, даже те, кто служит в ФБР.

Но нельзя было забывать о том, что он все-таки агент ФБР и его присутствие в жизни Баллардов – временное.

– Ты считаешь, что в таком виде я не сексуальна? – с игривой улыбкой шепнула она Эшли.

Эшли выразительно замотала головой.

– Молли, ты слушаешь? – возмутился Сэм.

– Конечно, слушаю, – ответила Молли и, взглянув на Эшли, покорно пожала плечами: «Что ж, хорошо».

– Нет, не слушаешь! Я нарочно пропустил букву «б», а ты даже не заметила!

– С чего ты взял, что я не заметила? Я как раз собиралась просить тебя повторить это слово.

– Обманщица!

– Амбиция, – строго произнесла Молли, сопроводив это взглядом, призванным пресечь дерзкие выпады со стороны мальчишки.

– А-м…

– Я накрою на стол. – Эшли оставила напрасные попытки убедить сестру и принялась доставать из шкафа тарелки.

– и-ц…

– Как насчет «б»?

– Я просто проверил, слушаешь ли ты.

– Я слушаю. Давай-ка сначала, по буквам. Если ты сейчас не произнесешь правильно, будешь писать слово пять раз подряд.

– Ненавижу орфографию, – проворчат Сэм. – А-м-б-и…

– Я не понимаю! Почему ты умножил и числитель, и знаменатель на четыре? – заскулила Сьюзан.

– ц-и…

– Это называется поиск наименьшего общего знаменателя, – терпеливо ответил Уилл и принялся еще раз объяснять тонкости умножения дробных чисел.

– Молли, ты не слушаешь! – гневно воскликнул Сэм.

– Слушаю, – солгала Молли, снимая со сковороды гамбургеры и выкладывая их на стеклянное блюдо, которое подала ей Эшли. – Ты произнес правильно. Молодец. Теперь слово «успешный».

– У-с-п…

Зазвонил телефон. Молли сняла трубку и, прижав ее к уху плечом, принялась поливать гамбургеры подливкой, одновременно слушая и телефон, и Сэма. Звонили, конечно же, Майку. Молли покосилась на дверь гостиной, поколебалась и скрепя сердце сказала звонившему, что брат подойти не может.

Повесив трубку, она подкинула Сэму последнее слово, обменялась многозначительным взглядом с Эшли, которая разделяла ее беспокойство в отношении Майка, и высыпала в блюдо зеленый горошек.

– Ужинать! – объявила она как раз в тот момент, когда Сьюзан лихо захлопнула учебник, победной улыбкой возвестив о том, что домашнее задание выполнено.

17

Во время ужина еще трижды звонил телефон – два звонка предназначались Майку, который еще больше помрачнел, когда ему не разрешили поговорить с приятелями, и один раз – какой сюрприз! – позвонили Эшли.

– Какой-то парень, – объявил Сэм, протягивая трубку сестре.

Эшли залилась румянцем и, победоносно оглядев присутствовавших за столом, пошла к телефону. Сэм, возвращаясь на свое место, выразительно закатил глаза и ухмыльнулся. Молли хмуро взглянула на него и завела непринужденную беседу, создавая для Эшли иллюзию того, что ее не подслушивают. Сама же Молли опасалась, что у нее отвалятся уши от напряжения, с которым она вслушивалась в каждое слово, произнесенное сестрой. Но ей удалось уловить лишь несколько малозначащих фраз, поскольку Эшли говорила тише, чем обычно, к тому же отвернувшись ото всех и ссутулившись, словно ограждая своими плечиками мирок интимного уединения. Звонок юноши был не только странным, но и беспрецедентным. Балларды имели устойчивую репутацию изгоев.

Эшли, раскрасневшаяся, вернулась к столу, на губах ее плясала улыбка, глаза искрились.

– У тебя наконец появился приятель, Эш? – с уничтожающей улыбкой произнес Майк, когда сестра села. Он с аппетитом уминал вторую порцию.

– Как его зовут? – выказала живой интерес Сьюзан. В волнении она даже забыла об ужине. Сьюзан частенько приходилось напоминать о еде, которая интересовала ее в гораздо меньшей степени, нежели Майка и Сэма.

– Ешь, Сьюзи, – вмешалась Молли.

– Надеюсь, ты будешь поразборчивей, чем Молли, – сказал Эшли Сэм. – Те парни, что вьются вокруг нее, ничего, кроме тошноты, не вызывают. Какие-то козлы.

– Сэм! – прошипела Эшли, виновато взглянув на Уилла.

Раздавшийся под столом шлепок и болезненная гримаса, которую скорчил Сэм, красноречиво свидетельствовали о том, что бестактность стоила мальчишке хорошего пинка. Майк фыркнул. Молли угрожающе прищурилась и адресовала многозначительные взгляды обоим братьям.

– Я не имел в виду тебя, Уилл. – Сэм умоляюще посмотрел на гостя. – Ты мне нравишься.

– Спасибо, Сэм, ты мне тоже нравишься. – Уилл невозмутимо продолжал есть. Несмотря на все опасения Молли, он с энтузиазмом поглощал гамбургеры с подливкой, и его тарелка была уже почти пуста.

– Это был Тревор. – Эшли уткнулась в свою тарелку – к еде она так и не притронулась до сих пор, – потом подняла взгляд на Молли. Ее щеки были такими розовыми от смущения, а глаза так ярко горели от счастья, что Молли захотелось подойти к сестре и обнять ее. Она воздержалась от этого, но ее ответная теплая улыбка была исполнена понимания и радости.

– Он хотел узнать, какого цвета платье я надену на танцы. Он собирается купить мне цветы в тон! – У Эшли рот растянулся до ушей. – О Боже, Молли, он хотел узнать, куда мне лучше приколоть цветок – на корсаж платья или на запястье.

– Ух ты! – с завистью произнесла Сьюзан, вновь откладывая вилку.

– Цветы, фу! – простонал Сэм.

– Женщины! – буркнул Майк и глубже устроился на сиденье. Вооружившись вилкой, он атаковал оставшуюся на тарелке еду с аппетитом, на котором, похоже, не сказалось отвращение к обсуждаемой теме.

– И что ты ему ответила? – спросила Молли, изо всех сил стараясь казаться невозмутимой.

По правде говоря, она была взволнована ничуть не меньше сестры. Хотя Эшли никогда об этом не говорила, Молли знала, что та переживает из-за недостатка общения. Одноклассники постоянно дразнили ее «зубрилой» и «занудой». Мальчики, по всей видимости, попросту не замечали Эшли.

– Я сказала, что сообщу попозже. Сказала, что у меня еще нет платья. О Молли, что я надену?

Эшли вновь принялась за еду, но ясно было: интерес к ужину потерян. Молли сомневалась, что она