кирпич.
– Я… я работаю там, на Уайландской ферме. Во всяком случае, работала.
– Что значит работала?
– Несколько дней тому назад я психанула и ушла. Сегодня утром пошла на конюшню, чтобы забрать последний чек.
– Из-за чего вы «психанули»?
Молли с ужасом осознала, что заливается краской стыда.
– Один парень грубо схватил меня, а мне это не понравилось.
– Кто? Дон Симпсон?
– Нет, не мистер Симпсон. Торнтон Уайланд. Его семье принадлежат конюшни.
Он с минуту осмысливал сказанное, затем возобновил атаку с другого фланга.
– Итак, вы отправились в конюшню за последним чеком в
– Я всегда начинаю… начинала… работу в пять утра. Три сорок пять – это не так уж рано в конном бизнесе.
– От кого вы должны были получить чек?
– От мистера Симпсона.
– Его там не было.
– Обычно он появляется в конюшнях около четырех. Он любит приходить самым первым. Я пришла пораньше, поскольку не хотела пропустить его. Мне нужен был… нужен… этот чек.
– Итак, вы пришли пораньше. Во сколько? Кого вы увидели? Кто был в конюшне?
– Я появилась там примерно в половине четвертого. Никого не увидела. Обычно всю жизнь в конюшне дежурит ночной конюх, но, даже если он и был там, я его не встретила.
– Скажите, мисс Батлер, что вы делали в пустой конюшне между тремя тридцатью и временем, когда вы вошли в кормоцех?
– Я проверила лошадей, поговорила с Офелией. – Она уже не видела смысла в том, чтобы поправить его в произношении ее фамилии. Кроме того, ей показалось, что это даже неплохо, если он не все будет знать о ней. Она смутно предчувствовала, что это недопонимание в отношении ее личности когда-нибудь обернется для нее выгодным преимуществом.
– Поговорили с кем?
– С Офелией. Это ослица. Не так давно ее изувечили, и с тех пор она боится людей. Но мне она доверяет. Я хотела убедиться, что с ней все в порядке.
В самом деле, пару месяцев тому назад Офелия оказалась жертвой зверского нападения. Как-то ночью, когда ее выпустили на выгул на поля Уайландской фермы, неизвестный злоумышленник нанес ей жестокие травмы – судя по размерам и форме ран, они были оставлены лезвием бритвы. Злодея так и не обнаружили. На ферме были усилены меры безопасности, хотя по поводу самой Офелии мало кто переживай. В конце концов, это ведь не породистая лошадь. Ее держали в Кинленде лишь потому, что она благотворно влияла на Табаско Соуса – самого великолепного жеребца Уайландской фермы. Офелия была его лучшей подругой.
– А что вы делали… делали… на Уайландской ферме?
– Работала конюхом.
– Вы сказали, что Дон Симпсон – ваш босс. И это все? Как насчет личных отношений с ним?
Молли вопрос не понравился. Она посмотрела в глаза своему визави.
– Между нами ничего нет, если вы это имели в виду.
Агент нисколько не смутился.
– Итак, у вас нет никаких личных отношений с Симпсоном. Вы это хотели сказать?
– Да, именно это я и сказала.
– А с кем-нибудь еще?
– Что? – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Вы… встречаетесь… с кем-нибудь?
– Мне сдается, это не ваше дело. Если вы хотите предложить мне встретиться с вами, я отвечу «нет».
Он вовсе не имел подобных намерений, и она это знала. Ей просто надоело быть любезной.
– Я не собираюсь приглашать вас на свидание, мисс Батлер, поверьте. Я лишь задал вопрос: с кем вы общаетесь в свободное время? С кем встречаетесь? Кто ваш друг?
– Зачем вам это? Он нахмурился.
– Мисс Батлер, если вы хотите избежать тюрьмы, вам придется отвечать на мои вопросы. Причем честно. Понятно?
Она окинула его свирепым взглядом. Он, очевидно, воспринял это как утвердительный ответ на свой последний вопрос, что, по сути, так и было.
– Друзья? Возлюбленные? Знакомые мужчины?
– Иногда я встречаюсь с Джимми Миллером. Его отец – владелец гаража в городе. И еще с Томом Аткинсом. Это мой сосед. Ну, бывает, что и с другими, когда свободна.
– Вас что-нибудь связывает с Берни Коудиллом?
– Берни Коудилл? – Имя показалось ей знакомым, но Молли не могла припомнить, о ком шла речь.
– Он осматривает лошадей перед скачками в Кинленде.
– О, это тот толстяк, который осматривает лошадиные пасти?
– Да, это он.
– Нет. Я едва с ним знакома.
– Тим Гарден? Джейсон Брин? Говард Лоуренс? При упоминании имени каждого местного тренера Молли отрицательно качала головой.
Агент ФБР помолчал с минуту.
– Итак, вы утверждаете, что пришли в конюшню в три сорок пять утра с единственной целью – получить последний причитающийся вам чек.
– Совершенно верно.
– А что в таком случае вы делали в кормоцехе? Согласитесь, место неподходящее для столь раннего визита.
– Я хотела взять немного сладкого корма для Офелии. Она его очень любит.
– Офель… о да, осел.
– Она ослица.
Он отреагировал на эту поправку нервным подергиванием рта.
– И вы даже не предполагали, что там лежат деньги, не знали, чьи это деньги, и тому подобное. Вы просто увидели их и взяли, потому что они были нужны вам, верно?
– Верно.
– Тогда скажите мне вот что: зачем вы заглянули в мешок?
– Потому что он был другой марки. Обычно мы пользуемся кормами с фермы Саузен. А на этом мешке было клеймо Бснтонса, которым помечают корм низкого качества. Наших лошадей таким кормом кормить нельзя, а значит, и мешок этот не должен был находиться в кормоцехе – ведь кто-то мог по ошибке взять корм из него. А из-за некачественного корма у лошадей может быть расстройство пищеварительного тракта. Породистые лошади требуют особого ухода. Я как раз собиралась убрать этот мешок, чтобы, не дай Бог, не было неприятностей, но, подняв его, сразу сообразила, что в нем вовсе не корм. Потому-то и заглянула внутрь.
– Вы удивились, обнаружив деньги?
Это было мягко сказано, мысленно отметила Молли. – О да.
Агент на мгновение задумался. Его взгляд скользнул по ее лицу, затем спустился ниже, окинув изящную, затянутую в джинсы фигурку. Молли было ясно, что он взвешивает ее слова, пытаясь определить, насколько они правдивы.
– Сколько вам лет? – отрывисто произнес он.
– Двадцать четыре.
