волной на тысячу километров, вдруг увидели Рубика. Он сидел за летающим столиком и рассматривал комара в микроскоп, а вокруг него бегали его мать и отец, опоясанные широкими ремнями с пробирками, и ловили сачками бабочек и стрекоз.
– Привет! – крикнул Данька.
Рубик оглянулся и никого не увидел, потому что Данька и Надя успели отлететь на тысячу километров и чуть было не врезались в верблюда, который на веревке тянул за собой автомобиль. В машине сидели Ваня, Керим Султанов и Александр.
– Передайте, что скоро будем на месте! – радостно закричал Александр. – А это наш небесный вездеход! Проводим испытания!
Они куда-то торопились, и Данька чувствовал, что надо тоже торопиться, но куда и зачем, он не знал. Он прибавил скорости, но вдруг Надя отпустила Даньки-ну руку.
– Я хочу лететь сама, – сказала она. – Я теперь знаю, как летать!
Надя бесстрашно развела руками, как крыльями, но тут же сбилась с курса, и Даньке пришлось подправлять ее то с одной стороны, то с другой.
В последнее время Даньке приходилось часто летать, он имел большой опыт и хорошо знал седьмое, самое высокое небо. Но именно легкость полета создавала трудности для новичков, их то и дело заносило в сторону, как сейчас Надю. В конце концов, Даньке пришлось взять ее за руку, они прибавили скорость и оказались перед вертящейся облачной каруселью, на которой сидели все герои нашей повести, а рядом на отдельном облачке, как на сцене, стояли Стасик и Диоген. Стасик играл на гитаре, а Диоген хриплым голосом старого боцмана пел песню о капитане:
В центре карусели, подняв жезл, стояла тетя Варя в белых перчатках, регулируя движение. Кольцо на глазах распадалось, но снизу появлялось новое кольцо, пассажиры поспешно пересаживались на него, после чего Диоген и Стасик снова начинали песню про капитана. Данька догадался, что облако приводится в движение песней. И тогда он вспомнил о грамоте, которая хранилась у него за пазухой. Он вынул ее, увидел голубой кораблик в правом уголке и смутился. Смутился, потому что Надя успела прочесть…
– Так ты поэт, значит? – удивилась она. – И ты сочинил песню?
Эх, как было бы здорово, если бы это было так! Но Данька не мог обманывать Надю.
– Нет, – сказал он с сожалением. – Но я тоже придумаю песню про капитана. Только потом, когда научусь…
И Надя сказала, что он напишет еще лучше. Данька же подумал, что написать лучше невозможно, но все же был рад, что Надя верит в него. Он спрятал грамоту с чувством веры и счастья: если Надя будет верить в него, он обязательно, обязательно станет хорошим поэтом!
– А где же капитан? – спросила Надя.
– Я знаю где! – сказал Данька. – Он внизу!
Держась за руки, Данька и Надя стали спускаться вниз. Навстречу им плыли новые кольца – одно, второе, третье. Кольца становились все меньше и тоньше, а в самом низу находилась трубка, которую курил капитан. Он лежал в одних трусах на корме катера, положив ногу на ногу, и пускал в небо кольца дыма. Погода была безветренная, и ему удалось впервые в жизни выдуть семь дымных колец. Седьмое – самое большое – достигало верхнего неба, превращаясь в вертящуюся карусель.
Капитан увидел Даньку и помахал рукой: дескать, все в порядке, скорее торопитесь наверх, где происходит самое интересное; и они с космической скоростью взмыли на седьмое небо, где у карусели суетился Марк с киноаппаратом, снимая массовые сцены для будущего фильма, который уже имел название:
«ВОЛШЕБНАЯ ТРУБКА КАПИТАНА».
Из афиши, огненными буквами сиявшей на облаке, можно было узнать, что фильм ставится по сценарию капитана Милованова, музыку пишет Александр Охапкин, а текст песен сочиняет поэт Даниил Соколов.
Теперь Данька твердо знал, что это правда, а не сон. Если выйдет фильм, который смогут посмотреть все желающие, тогда и они убедятся, что это правда, а не сон. И в этом фильме можно будет увидеть капитана и всех его воспитанников. И через год, и через десять лет, и через сто. А что это значит? А это значит, что капитан и его воспитанники будут жить всегда. И вообще люди, которые попадают в повести, рассказы, песни и фильмы, никогда не умирают, потому что искусство – это память и бессмертие человечества.
Данька вспомнил давний разговор о бессмертии, но только теперь смог бы ответить на вопрос капитана, потому что с некоторых пор почувствовал, что становится поэтом. О бессмертии он и думал, держа за руку Надю и торопясь к карусели, которую приводила в действие песня.
Во время ночной грозы Данька сильно простудился, но капитанская таблетка уже оказывала целебное действие – тело стало легким, а голова словно бы открылась для серьезных и глубоких мыслей…
