Бобби еще что-нибудь или нет? Непонятно. Он раскачивался из стороны в сторону, серые глаза остекленели, рот приоткрылся, обнажив клыки. Может быть, за эти четыре года он и дослужился от раба до вампира, но по сути так и остался марионеткой, которую Господин дергает за веревочки. У мальчишки уйдут десятки лет, прежде чем он обретет независимость.
Интересно, он знал, что такое Дар, или попросту сосал кровь, пользуясь своими внешними данными? Бедняга. Впрочем, ему всяко лучше, чем Мелиссе, — в отличие от нее, Бобби хотя бы не лежит в морге. Пока что, по крайней мере.
Меня снова обдало холодом. Я потерла руки, чтобы согреться, но тщетно. Что стряслось с отоплением, оно ведь жарило на полную катушку? Я озадаченно посмотрела на вентиляционную решетку. И тут до меня дошло: эта пухлявая дрянь отключила отопление. Нарочно. Потому что от тепла вампир Бобби оставался вялым, а от холода... Ну и гадина же она! Я забарабанила костяшками пальцев в дверь. Пора сваливать.
Уголком глаза я заметила какое-то движение, повернулась, и вовремя: Бобби уже не сидел, а стоял на четвереньках и силился подняться.
Вот нелегкая!
Я саданула в дверь со всей силы.
Бобби пополз ко мне сначала неуклюже, но все увереннее и ловчее.
Я пнула дверь ногой, так что сталь загудела. Ушиблась. Она что там, оглохла, эта жирная тварь?
Теперь нас с Бобби разделяло фута три, не больше. Он поднял голову и втянул ноздрями воздух.
Два фута...
«Успокойся, — велела я себе. — Волнуешься — сердце колотится, а вампир чует, когда пульс ускоряется». Но унять сердцебиение не получалось ни в какую. Наоборот, из-за проклятущего серебра на стенах, полу и потолке мне стало хуже, я запаниковала, кровь побежала по жилам быстрее. «Успокойся, Дженни, соображай хладнокровно!»
Пальцы Бобби коснулись моего ботинка.
Я прикусила губу, чтобы не закричать.
Бобби обвил мои колени, прижался ко мне, запрокинул голову.
— Помоги ей, — прошелестел он, — помоги Сиобан...
Я облегченно выдохнула и запрокинула голову, едва не стукнувшись затылком о дверь. Бобби все еще находился в прошлом, в плену воспоминаний. Я осторожно отвела с его лица спутанные черные волосы и улыбнулась:
— Успокойся, Бобби, Сиобан в безопасности.
На глазах у него блеснули слезы.
— Правда?
Я погладила Бобби по щеке, подавляя желание утешить и приласкать его.
— Она вернулась в Ирландию, — тихонько объяснила я.
Бобби слегка потянул носом — не то всхлипнул, не то... не то принюхался, — потом чуть-чуть повернул голову и уткнулся мне в руку, туда, где пульсировали вены на запястье. Душа у меня ушла в пятки. Бобби стиснул меня мертвой хваткой, я почувствовала, как острия клыков кольнули кожу, и жилка на шее забилась в ответ, а голова закружилась от знакомого пряного запаха. Кровь в жилах закипела от желания, от жажды получить укус и порцию вампирского яда, губы пересохли, и с них сорвался придушенный вскрик. Меня так и обвеяло жаром.
Проклятие! Я увязла по самые уши. Точнее, по самую шею. И что ужаснее всего, не пытаюсь спастись, — наоборот, готова сдаться на милость вампира.
Глаза у меня закрылись, я ждала вспышки боли от укуса, вот-вот, сейчас, сейчас...
Но боли не было.
По телу прошла длинная судорога.
Я открыла глаза, посмотрела на Бобби, все так же стоявшего на коленях, и медленно, через силу, высвободила руку.
Он мне не препятствовал, но не сводил с меня глаз, голодных и внимательных.
Меня трясло от напряжения и неудовлетворенности.
— Ты же сида! — Бобби облизнулся, проворным, текучим движением вскочил и припер меня к двери — я и ахнуть не успела.
Запустил руки мне в волосы, и меня снова обдало пряным запахом возбужденного вампира, головокружительным и пьянящим, отнимающим всякую волю и разум. Горячее дыхание Бобби опаляло мне шею. Он наклонялся все ближе и ближе. Вот-вот... Сейчас, сейчас... Внезапно он зашипел сквозь зубы, шарахнул в дверь кулаком и отшатнулся от меня, в ярости рыча что-то невнятное.
Я скосила глаза и увидела, что на стальной двери образовалась вмятина.
Что случилось? Почему он меня не укусил? Молодой, начинающий вампир, даже если он не голоден — а Бобби наверняка проголодался до колик, — просто никак не смог бы устоять перед соблазном, если прямо под носом в жилах феи, тем более сиды, пульсирует зараженная вирусом кровь. Он должен был хотя бы прокусить мне кожу.
Проклятие! А у меня не было ни малейшего желания ему сопротивляться.
Я так разозлилась на саму себя, что чуть не заревела. Самонадеянная идиотка! На что я рассчитывала? А еще похвалялась Хью, будто держу себя в руках и сумею совладать с желанием подставить вену первому встречному кровососу! Желанием, которое диктовал мне вирус и которое было так сильно, что я готова была изгрызть собственные вены, лишь бы нашелся желающий к ним припасть. И ведь дальше будет только хуже. Вот-вот. Сейчас-сейчас.
Я чуть не заскрежетала зубами, когда меня схватила судорога. Согнулась пополам и сползла по стене. Перед глазами все поплыло от слез.
Бобби плавно опустился на корточки рядом со мной:
— Ух, до чего ж мне тебя хочется! — Он привлек меня к себе и зарылся лицом в мою шею. — Хоть разок приложиться! Ты такая аппетитная, так вкусно пахнешь, просто слюнки текут! — Голос у него дрогнул. — Да я прямо чувствую вкус твоей крови и как тебе больно. Очень-очень больно.
Тяжело дыша, я вцепилась в ворот его арестантского балахона.
Он ухватил меня за запястья, отстранил от себя:
— Чш-ш! От тебя так и пышет жаром... кровь у тебя горячая, наверняка вкусная... слаще, чем у Нее и даже чем у Мелли! — Голос его отдавался у меня в каждой жилочке. — А я уже пес знает сколько на голодном пайке. Жиденькая человеческая кровь, бурда какая-то, — вот и все, что Он мне позволяет.
Мне казалось, что внутренности мои раздирают раскаленные когти, точно плоть срезали с костей изнутри. Я пронзительно закричала от боли.
Хоть бы это прекратилось.
Невидимые острия вонзились в сердце.
Пожалуйста, что угодно, только бы облегчение.
Пожалуйста!
Не надо!
И вдруг все кончилось.
— Что... что это было? — прохрипела я и обмякла, уткнувшись в грудь Бобби.
— Старый мерзавец любит развлекаться такими играми. — Молодой вампир горько рассмеялся. — Его это, видите ли, заводит. Даст попробовать буквально капельку, чтобы ты оценил, что теряешь, а потом опять отнимает из-под носа. Знала бы ты, как мне худо! Говорю держит на голодном пайке, даже у своей девушки можно было только два глотка выпить, да еще Он непременно хотел смотреть, как я питаюсь. — Бобби лизнул мое горло. — Сейчас-то, наверное, пузыри пускает от удовольствия, старая гнида, — смотрит, как я слюной исхожу от твоей сладкой крови, а ведь ни капли мне не даст даже попробовать.
— Нет... я не о том... — Пришлось держаться за него, чтобы не рухнуть на пол пластом. — Я про воспоминания... почему ты вдруг вспомнил?
Бобби отодвинулся от меня и нахмурился:
— Не понял, ты о чем вообще?
— Ну как же... КровоСОС-таун... четыре года назад... — Я глотнула холодного воздуха. — Вампирская
