в кого-нибудь, а в нее.
Я хотела озвучить хотя бы часть этих соображений и уже приоткрыла рот, но тут Хью мягко сжал мне локоть.
— Постараюсь учесть на будущее, — пробормотала я.
— Инспектор Крейн? — На горизонте показалась констебль Кудряшка.
Когда она узрела меня на руках у Хью, с лицом у нее случилось такое, что я подумала: какое счастье, что мы в полицейском участке, вокруг уйма народу и у Кудряшки нет в руках острого предмета.
— Слушаю, констебль Симе.
Кудряшка быстренько обозрела вестибюль, потом приглушенно сообщила начальству:
— Мэм, гоблин погиб. Упал на железную ограду.
— Правда? — Хью горестно ссутулился.
Ох, Иеремия же числился в роду Хью, я и забыла. Обоих жалко.
Кудряшка пояснила:
— Там поверху копья, ему одно как раз в сердце попало.
Из широкой груди Хью вырвался скорбный рык такой силы, что стены задрожали. К нему присоединились остальные тролли, и тут уж люди вынуждены были заткнуть уши — это было оглушительно. Рык вырвался в окно и огласил окрестности, затем резко оборвался. Наступила такая неуютная тишина, что я поежилась. А через мгновение издалека, из ночной тьмы вразнобой понеслись рык и вой, от которых у меня каждый волосок встал дыбом.
— Примите мои соболезнования, — сочувственно и проникновенно произнес Граф.
Я ощутила что-то вроде дружеского касания ласковой руки. А Хью беззвучно вздохнул. Я посмотрела на Повелителя вампиров. Граф устремил на Хью пристальный взгляд, полный такой гипнотической силы, что казалось, бледное лицо его светится голубизной, точно фарфор в полутьме. Только этого не хватало! Ведь месма троллей вроде бы не берет, а тут на тебе — подействовала! Конечно, я знала, что мощь Графа не знает себе равных, но вот чтобы сразу же после сложнейшего трюка с выборочной остановкой времени еще и тролля загипнотизировать — это невероятно.
Свечение, исходившее от Графа, потухло. Я украдкой огляделась. Надо же, старикан просто ас! Никто ничего и не заметил — все замерли, склонив головы в знак соболезнования. Но вот инспектор Крейн хлопнула в ладоши, прервав минуту молчания. Обозрела меня и раздраженно фыркнула:
— Сержант, может, наконец дадите мисс Тейлор встать?
— Дженни, тебе лучше? — заботливо поинтересовался Хью.
Я кивнула. От гранитного тепла, исходившего от тролля, озноб прошел и боль тоже. Хью бережно поставил меня на ноги. Поразительно: лапищи гранитные, а такие нежные.
А теперь посмотрим, какова у нас диспозиция вампиров. Граф где сидел, там и сидит, а вот остальные? Ага, вижу Вестмана, валяется футах в десяти и глаз с меня не сводит — прямо как зачарованный.
Впрочем, почему же — как? Я же его Очаровала. Вот и ответ. Тебе, Дженни, не просто по плечу Очаровать вампира, но теперь ты знаешь: на их брата любовные чары фей действуют в точности как на людей.
Констебль Кудряшка с усилием шагнула вперед, будто под водой шла.
— Инспектор Крейн... могу ли я арестовать... мисс Тейлор? — Она говорила все медленнее.
Граф отсалютовал мне фарфоровой чашечкой и отвесил комплимент:
— Очень, очень впечатляющая работа, мисс Тейлор. — Лицо у него снова засветилось. Ну какая же вампирская лесть без толики месмы!
— Спасибо-спасибо, — кивнула я в ответ. — Но куда мне до ваших трюков со временем! Вот это было сильно! — Я махнула в сторону остальных. — А вы как это делаете? Их замедляете или нас с вами ускоряете? Или нажимаете какую-то невидимую кнопку «пауза»? Ужасно интересно!
— Ну а вы какого мнения? — Граф беззвучно поставил чашечку на блюдце.
Я пожала плечами:
— Кстати, а где ваш приятель номер два?
— Полагаю, у Луи усилиями инспектора Крейн наступила небольшая передышка. — Граф указал в сторону разбитого окна.
И правда.
Чокнутый Луи ничком скорчился на полу. Голову его обвивало ожерелье из серебра с самоцветами, отчего он смахивал на средневекового принца в короне. Такие же ожерелья опутали его по рукам и ногам, причем кисти были притянуты к щиколоткам серебряной цепочкой. Над Луи глыбой черного гранита возвышался коренастый тролль — констебль Тейгрин. Луи до сих пор не пришел в себя, так что обилие роскошных оков показалось мне излишней предосторожностью.
— А зачем... нам... ее арестовывать? — тормозя на каждом слове, выдавила инспектор Крейн.
— За... применение... Очарования... мэм... — в том же темпе откликнулась Кудряшка.
Граф все еще придерживал течение времени.
— Собираетесь посвящать инспектора в нашу маленькую тайну, мисс Тейлор? — учтиво осведомился он. — Или не станете?
«Даже и не знаю», — подумала я. В который раз отряхнулась и задалась вопросом: а какая мне, собственно, разница? Почти весь этот вечер я почему-то провела на полу. В жизни столько по полу не валялась. И кстати, с чего это Луи положил на Хелен Крейн глаз? Он не похож на тех, кто влюбляется с первого взгляда, и вообще во всей этой истории что-то сильно не сходится. Но Хелен Крейн не входила в число дружественных мне ведьм и вряд ли мне поверит. Наверное, лучше всего, чтобы сначала вопрос решил Хью.
Граф неторопливо отпил из чашечки, не сводя с меня глаз. Лицо его светилось так, что на фарфор ложились блики.
— А что это вы там пьете? — бесцеремонно осведомилась я.
Он удивленно поднял брови:
— Разумеется, чай, дорогая. На мой взгляд, очень успокаивает нервы.
Очень странно. Вампиры, случается, употребляют алкоголь, исключительно некрепкий, но о вампирах — любителях чая я ни разу не слышала.
Граф понял, что ответа он от меня не дождется, и пригасил свое гипнотическое излучение. А я вновь ощутила, как невидимый обруч, сжимавший мне лоб, исчез.
Окружающие вновь заговорили и задвигались с нормальной скоростью.
— Констебль Симе, применение Очарования к вампиру не преступление. Вот к человеку — безусловно, — отчеканила Хелен Крейн, угрожающе покосившись на меня. — Соверши мисс Тейлор подобное, я ее лично взяла бы под стражу.
— Есть, мэм, все понятно, мэм, — с явной досадой отозвалась Кудряшка.
Ну что же, будем считать, что меня предупредили. Или у меня начинается паранойя, или мадам Крейн невзлюбила меня так же, как и Кудряшка.
Я улыбнулась обеим. Ах, как славно знать врагов в лицо!
Рука инспектора поспешно порхнула к сапфировому кулону.
— Мисс Тейлор, будьте любезны как можно скорее снять чары. Очарованный вампир мне в участке совершенно ни к чему. — Она развернулась на каблуках. — Сержант Манро, констебль Симе, за мной, на улицу.
Скрестив руки на груди, я пригляделась к упомянутому Очарованному вампиру. Душераздирающее зрелище.
Карие глаза Вестмана уже не заволакивала голодная муть. Теперь в его зрачках золотыми искорками мерцало мое Очарование. Плохо дело. Вампир, конечно, выносливее человека и не помрет, если я его покину, однако будет повсюду меня разыскивать, ведомый чарами.
Только одержимого вампира, идущего по следу, мне и не хватало для полного счастья!
Однако, чтобы снять любовные чары, мне необходимо его коснуться. А он ведь ранен.
— Похоже, вы очутились перед дилеммой, — с улыбкой констатировал Граф. — Может быть, я сумею помочь?
