почему. Спасибо, спасибо тебе от всего сердца!
— Я думал, что вам, сестрам, нужно быть вместе в этот праздник.
— Конечно. И вместе с тобой наша компания полностью укомплектована.
Адди сказала:
— Твоей хозяйке не понравилось, что я вошла в ее дом.
— У моей хозяйки сидит червяк в заднице, прошу прощения за грубость. В особенности сегодня. Ее высокомерие раздражает меня до бесконечности.
— Сара! — воскликнула Адди с удивлением. Роберт громко рассмеялся. А Адди продолжала:
— Никогда не слышала, чтобы ты так выражалась.
— Не слышала?! — Сара, натягивая перчатки, шла впереди вниз по дорожке. — Я ведь жуткая смутьянка. Приходится быть такой, когда занимаешься газетой, если она хоть чего-нибудь стоит. Что вы собираетесь делать сегодня?
— Ничего. Мы просто пришли повидать тебя, — ответил Роберт, замыкающий шествие.
— Прекрасно. Могу предложить вам по чашечке кофе в редакции нашей газеты.
— Отлично, — согласился он.
Сара почувствовала, что Роберт уговорил Адди уйти от Розы, но та сдалась неохотно. Между Сарой и Робертом установилось хорошее взаимопонимание; они вырвут Адди оттуда. У подножия длинной лестницы они взяли Адди под руки и пошли рядом.
— Адди переночевала в моей гостинице.
— Правда? — Сара в изумлении остановилась. — Значит, ты совсем ушла от Розы?
Адди и Роберт ответили одновременно.
— Не знаю.
— Да.
Когда они опять двинулись, заговорил Роберт.
— Я сказал ей, что не хочу, чтобы она туда возвращалась. Думаю, она бы хотела, чтобы мы что-нибудь придумали.
Вмешалась Адди:
— А я ответила Роберту, что он не представляет себе, как ужасно видеть людей, переходящих на другую сторону, когда ты к ним приближаешься. Кроме того, я ничего не знаю и не умею. Что я буду делать?
— Ты будешь жить со мной, — заявила Сара.
— У миссис Раундтри? Не говори глупостей. Ты видела, как она вела себя сегодня.
— Не у миссис Раундтри. Мы найдем другое место. Как раз сегодня утром я думала, что пора мне обзавестись собственным жильем. Я даже написала об этом миссис Смит.
А Роберт добавил:
— Я буду доплачивать тебе за штопку моих носков. Ты хорошо штопаешь носки, Адди?
— Никогда в жизни не заштопала ни одного носка, и ты знаешь это, — улыбнулась Адди.
— Да, это правда. Подобные вещи делала миссис Смит, верно? Ты хорошо готовишь? Я буду тебе щедро платить за домашнюю пищу.
— Я и готовить не умею.
Они подошли к помещению редакции и вошли внутрь.
— Ты разожжешь огонь, Роберт, а я схожу к крану и наберу воды. Адди, помели кофе, ладно?
— Мне и этого не приходилось никогда делать, — грустно призналась Адди.
— Да это ерунда. Положи зерна и крути. Мы из тебя сделаем хорошую прислугу, — бодро проговорила Сара. Адди нашла кофемолку и мешочек с зернами.
— Куда мне ссыпать смолотый кофе?
Открывая заднюю дверь, Сара ответила:
— Да на кусок бумаги.
Когда она вернулась, Роберт разжег огонь, а Адди все еще молола кофе.
— Сколько еще? — спросила она. Сара поставила кофейник на плиту.
— Да примерно еще с четверть того, что ты намолола.
Сестры посмотрели друг на друга и расхохотались. Но неожиданно лицо Адди помрачнело.
— Я ничего не знаю, ничего не умею, — сказала она. Сара подошла к ней и потрепала по щеке.
— А ты подумай, какой интересной станет твоя жизнь отныне. Ведь ты будешь узнавать что-то новенькое каждый день. Роберт и я будем учить тебя, как когда мы были детьми. Я думаю, что знаю еще кого-то, кто поможет нам в этом.
— Кого же?
— Подожди. Я пойду и позову ее.
Сара направилась к двери.
— Но, Сара, где?..
— Подожди. Роберт покажет тебе, сколько насыпать кофе в воду. Когда я приду, мне нальют чашечку, я надеюсь?
Она вышла и пошла к Эмме. Дверь на ее стук открыла Летти в фартуке и с разрумянившимися щечками.
— Это ты, Сара? С Рождеством тебя.
— Тебя также, Летти.
— Кто там, Летти? — крикнула Эмма.
— Это Сара. Заходите, заходите, Сара.
Эмма подошла к двери, вытирая руки о фартук.
— Ты немножко рано, Сара, но это ничего, мы не возражаем, вовсе нет.
— Я ухожу через минуту, и приду опять уже в четыре, но мне надо сначала поговорить с вами.
— Конечно, давай.
Помещение было пропитано аппетитными ароматами. Пахло луком, чесноком и жареным мясом. А также корицей, яблоками и свежей капустой. У кухонного стола Джинива что-то терла на терке. Окна запотели от вкусных паров, со стекол разводами стекали капли на подоконник. Вошел Байрон и сказал:
— Быть того не может! Ведь это руководитель нашего детского хора. Наши юные голоса звучат так хорошо, что могли бы участвовать в одном из публичных концертов.
— О, Байрон! Вы всегда говорите такие приятные вещи. Они действительно были хороши, эти дети, не правда ли?
Вслед за отцом вошел Джош и объявил:
— На следующий год я тоже хочу петь в хоре.
— Мы тебя с удовольствием примем. — Они обсудили вчерашние события, прежде чем Сара заговорила о деле, которое привело ее сюда.
— Я рада, что вы сейчас все здесь, потому что у меня к вам особая просьба.
— Выкладывай, — сказала Эмма.
— Полагаю, вы все знаете Роберта Бейсинджера, друга моего детства, из Сент-Луиса. Ему наконец удалось уговорить мою сестру вырваться из борделя. Они оба сейчас в редакции газеты, и, если это возможно, я бы хотела привести их с собой на рождественский обед. — Прежде чем кто-либо произнес слово, Сара торопливо продолжала: — Я знаю, что с моей стороны несколько бесцеремонно просить об этом, тем более что я так поздно это делаю, да и еда уже готова. С сестрой очень плохо обошлась миссис Раундтри сегодня утром, а я хочу показать ей, что есть у нас люди, которые могут отнестись к ней прилично. Поэтому я и пришла к вам. Но я приведу ее, только если вы все будете согласны и если достаточно еды.
Эмма ответила за всех:
— Какими же мы будем христианами, если захлопнем дверь перед ближним, осуждая его? Конечно, приводите ее и мистера Бейсинджера тоже.
Сара вздохнула с облегчением.
— Эмма, вы настоящий друг, вы все мои лучшие друзья. Спасибо. — Она посмотрела с благодарностью на каждого. — Есть некоторые нюансы, которые вы должны знать. Мы пытаемся убедить