часов облаченный в британскую форму, так же как Меллори и Андреа, Миллер с нескрываемым ужасом слушал рассказ Дженсена о том, что, по его мнению, предлагалось им совершить в ближайшие двадцать четыре часа. Закончив, Дженсен посмотрел прямо на Миллера и спросил:
— Ну как? Выполнимо?
— Выполнимо? — Миллер был потрясен. — Это самоубийство.
— Андреа?
Андреа пожал плечами, развел руки и промолчал. Дженсен кивнул и добавил:
— Извините, но выбора у меня нет. Пора идти. Остальные уже на летном поле.
Андреа и Миллер вышли из комнаты и побрели по коридору. Меллори задержался в дверях и нерешительно повернулся к Дженсену. Тот вопросительно поднял брови.
Меллори тихо произнес:
— Разрешите хотя бы Андреа сказать.
Дженсен пристально посмотрел на него и, отрицательно покачав головой, решительно направился к двери.
Через двадцать минут в полном молчании они прибыли на аэродром Термоли, где их ждали Вукалович и двое сержантов. Третий, Рейнольдс, уже сидел в кабине одного из двух «Веллингтонов», стоящих на взлетной полосе, и разогревал двигатели. Через десять минут они уже были в воздухе. В одном самолете Вукалович, в другом Меллори, Миллер, Андреа и трое сержантов. Самолеты взяли курс в разных направлениях.
Дженсен, оставшись в одиночестве на поле аэродрома, еще долго смотрел вслед набиравшим высоту самолетам, пока они не исчезли в темном безлунном небе. Затем, совсем как генерал Циммерман незадолго до этого, сокрушенно покачал головой, медленно повернулся и тяжело зашагал прочь.
ГЛАВА 3. ПЯТНИЦА. 00:30 — 02:00
Сержант Рейнольдс, отметил про себя Меллори, действительно умел обращаться с самолетом. Хотя глаза его выдавали постоянное напряжение, внешне он был спокоен и уверен в себе. Движения точны и продуманны. Такое же впечатление оставляла работа Гроувса, который привычно обосновался в штурманском кресле. Тусклый свет и стесненные условия не слишком его удручали. Меллори взглянул в иллюминатор и увидел белые буруны Адриатического моря в какой-нибудь сотне футов под ними. Он повернулся к Гроувсу.
— Мы по плану должны лететь так низко?
— Да. У немцев радарные установки на одном из островов вблизи побережья. Начнем набирать высоту, когда подлетим к Далматии.
Меллори кивнул и обратился к Рейнольдсу. В его взгляде сквозило любопытство:
— Капитан Дженсен был прав, когда говорил, что вы прекрасный пилот. Как удалось морскому десантнику научиться так водить эту штуку?
— Опыта мне не занимать, — ответил Рейнольдс. — Три года службы в ВВС, из них два года — в качестве пилота в полку бомбардировщиков. Однажды в Египте я решил полетать без разрешения на новом самолете. Такое случалось нередко и раньше, но мне чертовски не повезло. У машины оказался неисправный расходомер.
— Вам пришлось приземлиться?
— Да. И с очень большой скоростью, — он усмехнулся. — Никто не возражал, когда я подал рапорт о переводе. Видимо, они решили, что я не вполне соответствую требуемому образу военного летчика.
Меллори перевел глаза на Гроувса:
— А вы?
Гроувс широко улыбнулся и кивнул в сторону Рейнольдса:
— Я был его штурманом в тот день. Нас выгнали одновременно.
— Ну что ж, я думаю, это неплохо, — задумчиво произнес Меллори.
— Что неплохо? — переспросил Рейнольдс.
— То, что вам доводилось бывать в немилости. Тем лучше вы сыграете свою роль, когда наступит время. Если оно наступит, конечно.
— Я не совсем понимаю, — начал было Рейнольдс. Но Меллори перебил его: — Перед началом операции я хочу, чтобы вы все, без исключения, сорвали знаки различия и нашивки. — Он кивнул в сторону Андреа и Миллера, давая понять, что к ним это тоже относится, и снова взглянул на Рейнольдса. — Сержантские нашивки, значки, награды. Все.
— С какой стати, черт возьми, я должен это делать! — У Рейнольдса, заметил Меллори, была весьма низкая температура кипения. Ничего приятного это не сулило. — Я, между прочим, заслужил эти нашивки, эти награды и знаки различия! Какого черта, спрашивается…
Меллори улыбнулся:
— Неподчинение старшему по званию в боевой обстановке?
— Бросьте придираться! — возмутился Рейнольдс.
— Не «бросьте придираться», а «бросьте придираться, сэр»!
— Бросьте придираться, сэр, — Рейнольдс неожиданно улыбнулся. — Ладно уж, давайте ножницы.
— Видите ли, — пояснил Меллори, — мне меньше всего хочется попасть в лапы фашистов.
— Аминь, — не удержался Миллер.
— Но для того, чтобы добыть необходимую информацию, нам придется действовать в непосредственной близости, а возможно, даже и за линией фронта. Нас могут схватить. На этот случай у нас есть легенда.
— А можно узнать, что это за легенда, сэр? — вежливо поинтересовался Гроувс.
— Разумеется, — с раздражением произнес Меллори. Потом продолжил уже спокойнее: — Неужели вы не понимаете, что в нашем деле успех определяется одним условием — полным взаимным доверием? Как только у нас возникнут секреты друг от друга — нам конец!
В сумраке кабины невозможно было заметить, как сидящие в дальнем углу Андреа и Миллер при этих словах многозначительно переглянулись и обменялись кривыми ухмылками.
Выходя из пилотской кабины, Меллори незаметно тронул Миллера за плечо. Минуты через две после этого Миллер зевнул, потянулся, потом встал и пошел следом за Меллори. Тот ждал его в дальнем конце грузового отсека. В руках у него были два сложенных листка бумаги. Он развернул один из них и показал Миллеру, осветив его карманным фонариком. Миллер внимательно изучил бумагу и вопросительно посмотрел на Меллори.
— Что это такое?
— Пусковой механизм подводной мины. На полторы тысячи фунтов. Запомни наизусть.
Миллер долго рассматривал листок, потом кивнул в сторону другой бумаги в руке Меллори.
— А здесь что?
Меллори развернул бумагу. Это была крупномасштабная карта, в центре которой изображен причудливо изогнутый контур водохранилища, вытянутого сначала с востока на запад, а затем под прямым углом поворачивающего на юг до плотины. Южнее плотины по дну извилистого ущелья текла река.
— Эти бумаги надо показать Андреа, после чего уничтожить.
Меллори оставил Миллера учить уроки в одиночестве и, вернувшись в пилотскую кабину, наклонился над столом штурмана.
— Следуем намеченным курсом? — спросил он Гроувса.
— Так точно, сэр. В данный момент огибаем южную оконечность острова Хвар. Впереди уже виден берег, можете убедиться.
Меллори посмотрел в направлении, указанном Гроувсом, и различил впереди несколько едва заметных огоньков. Но тут ему пришлось схватиться рукой за спинку кресла Гроувса, чтобы не потерять равновесие. Самолет начал резко набирать высоту. Меллори взглянул на Рейнольдса.
