— Он твой шеф? — спросила Сессиль.
— Чарльз? Да. Никто не поверит, что он может заниматься такой работой, и тем более быть шефом. Раньше я служил в армейской разведке. Был военным атташе в Париже. Теперь у меня, как видишь, другая работа.
— Ну конечно! — кивнула Сессиль.
— Единственный человек, который знал все, это Пьер — шкипер рыбацкой посудины. Вот почему он так хорошо сохранял присутствие духа. Он поклялся молчать… Ты тоже.
— Мне это не нравится.
— Ты будешь делать то, что тебе скажут. Чарльз, уверяю тебя, более требователен к выполнению приказа, нежели я. Мы работаем вместе уже восемь лет. Два года цыгане, живущие за «железным занавесом», переправляли что–то из–за границы. Что именно, мы не знали. На этот раз нас обошли только русские, но даже они не добрались до сути.
— Но Гэюз Стром…
— …Наш китайский приятель в Арле. Временно его задержала французская полиция. Он слишком далеко зашел, и Чарльз устроил ему необходимую техническую задержку. Сейчас его отпустили. Дипломатическая неприкосновенность. Он все это устроил, он китайский военный атташе в Тиране.
— Тиране?..
— Это столица Албании.
Сессиль полезла к себе в сумочку, достала очки, посмотрела на Боумана:
— Но нас просили…
— Нас?
— …Лилу и меня — мы работаем секретарями в адмиралтействе — присмотреть за вами. Нам сказали, что один из вас под подозрением.
— Прости, но и это наша с Чарльзом работа. Вот такие мы и есть на самом деле: с одной стороны — хорошие, а с другой — не очень… Нас не должны были видеть вместе, но нам нужен был какой–то канал связи. Вот мы и увидели разговаривающих подружек. Подружки приходят домой, звонят по телефону и все нам рассказывают… Вот мы и нашли наш канал.
— Так вы все это подстроили? — Сессиль вырвала свою руку. — Вы знали…
— Прости, но это нужно было сделать.
— Ты хочешь сказать…
— Да.
— Родинка–клубничка…
— Прости еще раз. — Боуман восхищенно покачал головой. — Я должен отметить, что это было самое полное досье, которое мне приходилось когда–либо видеть.
— Я презираю тебя! Ненавижу! Ты самый презренный…
— Да, я знаю. Но это не страшно. А вот что меня действительно беспокоит — это то, что мы нашли только двух свидетелей невесты.
— Двух вполне достаточно! — твердо сказала Сессиль.
Боуман встал, улыбнулся, подал ей руку. Они подошли к балюстраде и посмотрели вниз.
Почти прямо под ними за накрытым столом сидели Дюк де Кройтор и Лила. Очевидно, Дюк был на подъеме, так как, несмотря на то что в руке он держал завернутую в салфетку ножку барашка, он ничего не брал в рот.
— Боже мой, Боже мой! — повторял он, глядя на свою светловолосую собеседницу с расстояния, равного примерно шести дюймам. — Я бледнею от одной только мысли, что мог потерять тебя навсегда! Я даже не предполагал…
— Чарльз!
— Ты хорошо готовишь?
— Да, Чарльз.
— А палочки из хвостов лангустов в сливочном масле ты можешь приготовить?
— Да, Чарльз.
— А курицу, тушенную в белом вине?
— Да, Чарльз.
— А филе морского гребешка?
— Конечно.
— А молодую цесарку с трюфелями?
— Это мой конек!
— Лила, я люблю тебя. Будь моей женой!
— О, Чарльз!
Они бросились друг другу в объятия на глазах у изумленной публики. Нога барашка упала на пол.
Все еще держась за руки, Боуман и Сессиль прошли в патио и сели за столик невдалеке от Лилы с Чарльзом. Боуман сказал:
— Не обращай внимания. Ему нет дела до французской кухни. Во всяком случае, не тогда, когда речь идет о твоей подруге.
— В большом лысом бароне все еще живет душа юноши?
Боуман кивнул:
— Предложение руки и сердца, уверяю, не его специальность.
— Может быть, твоя?
Боуман подвел Сессиль к столику и заказал коктейль.
— Я не совсем понимаю…
— Девушкам нравятся такие предложения, — лукаво улыбнулась Сессиль.
— А! Мадемуазель Сессиль Дюбуа, будьте моей женой!
— Так уж и быть!
— Touche[2]. — Боуман поднял свой бокал: — За тебя, Сессиль!
— Спасибо!
— Не за тебя, за нашего второго ребенка! Помнишь, за первого мы уже пили однажды?..
Они улыбнулись и посмотрели на парочку за соседним столиком. Те все еще глядели глаза в глаза, но к Дкжу де Кройтору уже вернулось его обычное хладнокровие. Он хлопнул в ладоши.
— Encore! — сказал он.
Примечания
1
Повторить, еще (фр.)
2
Тронут (фр.).
