заварили.
— Да, сэр. — Для меня он был единственным в мире, кто заслуживал обращения «сэр».
— Один из моих лучших сотрудников Нейл Кландон мертв. Другой, тоже из лучших, Истон Дерри, значится без вести пропавшим, но, по всей видимости, тоже мертв. Выдающийся ученый доктор Бакстер тоже мертв. Чья вина, Кэвел?
— Моя. — Я взглянул на графин с виски. — Я мог бы выпить, сэр?
— Не часто ты не можешь этого сделать, — язвительно сказал он и затем, немного смягчившись, спросил:
— Нога-то пока действует?
— Немного шевелится. Прошу прощения за столь поздний час, сэр. Но необходимость заставляет. Хотите, чтобы я рассказал эту историю?
— Точно, кратко и сначала.
— Харденджер появился в девять утра. Послал инспектора Мартина проверять мою лояльность, переодев его бог знает в кого. Полагаю, вы об этом знали. Могли бы предупредить меня.
— Пытался, но опоздал, — нетерпеливо сказал он. — Сообщение о смерти Кландона пришло к генералу Кливдену и Харденджеру раньше, чем ко мне. Я звонил вам, но ни домашний, ни в конторе телефоны не отвечали.
— Харденджер отключил телефоны, — пояснил я. — По крайней мере, я прошел испытание. Харденджер удовлетворен. Просил меня приехать в Мортон.
Сказал, что вы неохотно согласились. Выходит, немного нужно, чтобы создать у Харденджера убеждение в собственном величии.
— Да, так и есть. Но советую не недооценивать Харденджера. Выдающийся полицейский. Он вас ни в чем не подозревает? Уверены?
— Что все подстроено? Что вы перевели меня из специального бюро в Мортон и затем снова оттуда? Гарантирую, у него нет подозрений.
— Хорошо. А теперь рассказывайте. Попусту слов я не тратил. Главное, что надо знать, общаясь с Шефом, — никогда не говорить лишних слов. Через десять минут он знал самое необходимое. И это он уже никогда не забудет.
— Почти точное изложение докладов Харденджера, полученных мной по официальной линии, — заметил он.
— Почти, — сказал я.
— Хороший полицейский концентрирует внимание на самом существенном.
Ваши выводы, Кэвел?
— Что с расследованием, которое я просил провести в Кенте, сэр?
— Безрезультатно.
Я еще выпил виски. Мне это было необходимо.
— Харденджер подозревает доктора Бакстера и считает, что за это надо ухватиться, — сказал я. — Вы об этом знаете. Он просил начать расследование. Подозревает, что доктор Бакстер, возможно с соучастником, проник в Мортон. Бакстера убивает его соучастник или кто-то иной, что можно объяснить какими-то обстоятельствами или предварительным планом.
Харденджер не имеет представления, что именно доктор Бакстер первый сообщил Истону Дерри об исчезновении из Мортона малого количества вирусов, самых редких, и просил разобраться. И конечно, не знает, что именно Бакстер освободил меня от Мортона с тем, чтобы я мог заняться расследованием в Лондоне под видом частного детектива. Харденджер дважды ошибся: доктор Бакстер не проникал в Мортон той ночью, потому что просто не выезжал из него. Убийца работает не один, у него серьезная организация.
Он похитил детей Брисонов и Чиперфильдов, хозяев фермы. Дети находятся не там, где утверждают родители: не с бабушкой в Кенте. У Брисонов и Чиперфильдов не было выбора: или сотрудничество, или смерть детей. Они стали сотрудничать. Они приносили ящики с животными в лабораторию номер один в полдень накануне убийства. Они старые работники, и охране в голову не пришло проверить содержимое. Среди этих ящиков было два со спрятанными в них людьми. Один из них загримирован под доктора Бакстера — другой под кого-то неизвестного. В тот полдень привезли восемь ящиков. Следуя своему обычному правилу не тревожить работников лаборатории, Брисон и Чиперфильд поставили их у двери, чтобы потом по мере надобности внести внутрь. Это убедительно доказывает, что им сообщил сведения кто-то из работающих в лаборатории. Пока ящики стояли, один из спрятавшихся, загримированный под неизвестного, тихонько прокрался в раздевалку, примыкающую к лаборатории, и спрятался в шкафу. Другой же, загримированный под доктора Бакстера, был внесен вместе с ящиками в помещение для животных, где для прячущегося найдется дюжина мест.
Расследования показали, что ученые и техники в тот вечер уходили, как обычно, поодиночке. Один из сотрудников, воспользовавшись тем, что в раздевалке никого нет, проник туда, поменялся местом с укрывшимся здесь преступником и отдал ему жетон. Преступник проходит через проходную, отдает жетон и подделывает подпись. Вечер, темно, многие выходят гарантия полной безопасности.
Неизвестный же возвращается в лабораторию, когда уже все ушли, и направляет пистолет на Бакстера. Вероятнее даже, что это уже сделал переодетый Бакстером преступник. Но это несущественно. Бакстер всегда выходил последним, он включал и настраивал код системы охраны. Вот почему его убили. Вскоре самозванец уходит и вручает у ворот на проходной жетон Бакстера. Неизвестный, конечно, не может положить вирусы в карман, убить Бакстера и исчезнуть. Ему приходится пройти мимо часового у ворот и отметиться. Но он не может отметиться дважды. Он знает: чтобы не попасться, нужно выходить после последнего обхода, одиннадцатичасового.
Итак, он дожидается одиннадцати, берет вирусы, наносит рукояткой пистолета удар Бакстеру по голове и уходит, вылив вирусный токсин на беспамятного человека. Ему пришлось убить Бакстера, ибо тот был знаком с ним. Он не знал, что Кландон каждую ночь наблюдал в бинокль за коридором блока "Е", но, возможно, подозревал об этом. Подобные люди не полагаются на волю случая. Он наверняка предполагал ту единственную возможность, которая может сорвать его план.
Здесь появляются отравленные леденцы. Когда Кландон подошел к некоему, закрывшему дверь, тот, вероятно, завел разговор и предложил собеседнику леденцы. Очевидно, он хорошо знал Кландона, как и тот его.
— Остроумно, если не больше, — задумчиво погладил Шеф усы. — В целом вы правы. Кажется, правы. Но что-то не ладится с этим ядом. Что-то здесь не так. Кландон следил за крадущим вирусы. Он наверняка подозревал этого Некто. Не могу представить берущего леденцы Кландона. Кроме того, наверняка Некто имел бесшумное оружие. Почему не оно? Почему яд?
— Не знаю, сэр. — Я хотел добавить, что меня там не было.
— Как вы напали на это первым?
— Собака помогла, сэр. У нее была рана от колючей проволоки на загривке. Должна была остаться кровь и на самой проволоке. Она действительно нашлась на внутреннем ограждении. Никто не проникал в Мортон ночью, кто-то убежал из Мортона. Всего за час я убедился в этом.
— А почему до этого не додумался Харденджер?
— Он не подозревал о моих поисках. Я знал, что Бакстер вне подозрений. Часовой на проходной показал, что у Бакстера, когда он уходил, было закрыто лицо носовым платком и говорил он глухо, якобы из-за простуды. Этого для меня было достаточно. Кроме того, люди Харденджера занимались осмотром колючей проволоки и провели целый час у внешней ограды, а только потом приступили к осмотру внутренней проволоки.
— И ничего не обнаружили?
— Нечего было искать. Я затер следы крови.
— Чертовски неблагородно, Кэвел.
— Да, сэр. — Его реакция была хорошим предзнаменованием. — Затем я посетил Брисона и Чиперфильда. Это пара прямых надежных характеров.
Начинают пить в пять тридцать вечера и проливают виски мимо стакана, наливая в него. Миссис Брисон дымит табаком, как заводская труба, а до этого никогда в жизни не курила. Обстановка плохо скрываемого
