исследований оказалось то обстоятельство, что команда судна и по сей день томится в Сингапуре в лагере для военнопленных.
Карьера «Файркреста» была переменчивой и бесславной. Какое-то время он безрезультатно бороздил волны Балтийского моря, пока не намозолил глаза властям Таллинна и Ленинграда. Они объявили «Файркрест» «персоной нон грата» и услали судно обратно в Англию. Дядюшка Артур был взбешен, потому что ему пришлось спорить по поводу значительных издержек с одним из несговорчивых государственных секретарей. Потом водная полиция пыталась с помощью этого судна ловить контрабандистов, но вскоре вернула яхту без всякой благодарности, так никого и не поймав. И лишь сейчас, впервые, она могла себя оправдать, и при другом раскладе Дядюшка Артур был бы только рад такой перспективе. Но когда я расскажу ему то, что должен рассказать, боюсь, он повременит радоваться и возьмется за палку…
Своеобразие «Файркреста» заключалось в том, что он, закамуфлированный под две машины, на самом деле имел только одну, но зато какую! Снабженную специальным подводным выхлопом. Достаточно было высвободить бензопровод и отвинтить четыре гайки, и можно было поднять цилиндр штирбортной машины со всеми соединительными проводами и иньекторами. С помощью телескопической радиомачты, длиной более двадцати ярдов, которая находилась внутри передней, алюминиевой, великолепный передатчик, расположенный в машине, мог послать сигналы хоть на Луну. Как Томас правильно подметил, у нас было много резервной энергии. Ввиду сложившейся ситуации я не собирался посылать сигналы на Луну, а только в Найтсбридж, Дядюшке Артуру, в его комбинированную квартиро-контору. Оставшееся от передатчика место в машине было заполнено коллекцией самых разнообразных вещей, на которые заместитель начальника Скотланд-Ярда посмотрел бы с весьма озабоченным видом. Среди всего прочего здесь лежали маленькие пакетики со взрывчаткой, которые имели химические запальники и механизм, действовавший от пяти секунд до пяти минут. Это устройство было усовершенствовано всасывающими клапанами. Далее там находился роскошный набор инструментов для проникновения в запертые помещения; целые связки отмычек; различные, очень сложные микрофоны, включая и такой, которым можно стрелять, как пулей, из специального пистолета. Были и различные стеклянные трубочки с безобидно выглядевшими таблетками, способными лишать человека сознания на несколько часов, если подмешать их в питье. Такие четыре пистолета и целый ящичек патронов. Если бы кому-нибудь пришла в голову мысль использовать все, что тут имелось, то данный индивид развлекался бы довольно долго. Два «люгера» и два «лилипута» калибром 4,5 мм — самые маленькие из профессиональных автоматических пистолетов. «Лилипут» имел большое преимущество — его можно было спрятать где угодно, хоть в рукаве, закрепив с помощью зажима. Это выгодно.
Ханслет взял «люгер», проверил магазин и вышел. И не потому, что услышал шаги на палубе, просто не хотел присутствовать во время моего разговора с Дядюшкой Артуром. Я не мог его за это порицать — откровенно говоря, я тоже не хотел присутствовать.
Натянув оба изолированных резиновых провода, я прикрепил к концам батарей тяжелые «крокодилы» с пилообразными зубьями. Потом взял наушники, включил передатчик, повернул рычаг, посылавший позывной сигнал, и стал ждать. Я не должен был ничего переключать, так как передатчик был настроен на постоянную частоту УХФ, использование которой могло лишить лицензии любого радиолюбителя.
Появился красный предупредительный свет: сработало. Я наклонился вперед и настроил магический глазок таким образом, чтобы зеленые лучи пересекались в середине.
— Говорит станция СПФХ, — раздался голос в наушниках. — Станция СПФХ.
— Доброе утро! Говорит Каролина. Можно поговорить с управляющим?
— Подождите минутку. — Это означало, что Дядюшка Артур еще в постели. Дядюшка не любил вставать очень рано. Прошло минуты три, а потом в наушниках снова загудело.
— Доброе утро, Каролина. Говорит Анабелла…
— Доброе утро. Моя позиция — 481, 281. — Ни на одной нормальной карте этих координат нет. Существовало не более десятка карт, на которых они имелись. Одну из них имел Дядюшка Артур, другую — я. Возникла небольшая пауза, а потом снова послышался голос:
— Понял вас, Каролина. Докладывайте.
— Пропавший корабль я нашел сегодня во второй половине дня. В четырех или пяти милях к северо- западу отсюда. Сегодня вечером я поднялся на его борт.
— Что вы сделали, Каролина?
— Поднялся на борт этого корабля. Старый экипаж поехал домой. На борту находился новый. Гораздо более малочисленный.
— Вы видели Бетти и Дороти? — Несмотря на существование в наших передатчиках устройства, полностью исключавшего подслушивание, Дядюшка Артур настаивал на том, чтобы в разговорах использовались кодовые имена — женские, начинающиеся с той же буквы, что и настоящие. Это была довольно запутанная процедура. Сам он звался Анабеллой, я — Каролиной, Бейкер — Бетти, Дельмонт — Дороти, Ханслет — Харриет. Разговор принимал такой вид, будто речь шла об ураганах в Карибском бассейне.
— Да, — я глубоко вздохнул. — Они не вернутся домой, Анабелла.
— Не вернутся? — механически повторил он и замолчал так надолго, что я подумал, что прервалась связь. Потом в эфире снова появился его далекий, безучастный голос: — Я вас предупреждал, Каролина!
— Да, Анабелла.
— А корабль?
— Уплыл.
— Куда?
— Не знаю. Просто уплыл. Думаю, в северном направлении.
— Думаете, в северном направлении. — Дядюшка Артур никогда не повышал голоса, но тот факт, что он внезапно перестал соблюдать правила кодирования, дал мне понять, что он более чем расстроен, взбешен. — Куда в северном направлении? В Шотландию? В норвежский фиорд? Или же перегрузка товара произойдет в районе между средней Атлантикой и Баренцевым морем? Там ведь сущие пустяки — какие-то два миллиона квадратных миль… Упустили корабль! После всех разработок, затрат, беспокойств и так далее вы просто заявляете, что упустили корабль! — О планировании он мог и не напоминать, так как за него отвечал я. — А Бетти и Дороти?! — Последние слова свидетельствовали о том, что он снова взял себя в руки.
— Да, Анабелла, он ускользнул от меня. — Я почувствовал, как во мне начала закипать злость. — И если вы выслушаете меня до конца, то поймете, что дело из рук вон плохо.
— Слушаю.
Я рассказал ему все по порядку, и напоследок он отрубил:
— Понятно: корабль вы упустили, Бетти и Дороти потеряли, и теперь наши друзья знают о вашем существовании. Единственный козырь — секретность — полетел ко всем чертям, и все полезное, что вы сами сделали, сведено к нулю. — Пауза. — Я жду вас у себя сегодня вечером, в девять часов. Проинструктируйте Харриет, чтобы она отвела судно на базу.
— Да, сэр! — К чертям Анабеллу! — Я ждал чего-то подобного. Я совершил ошибку, разочаровал вас. И меня отстраняют от работы.
— Сегодня вечером в девять, Каролина. Буду ждать.
— Вам придется долго ждать, Анабелла!
— Что вы хотите этим сказать? — Дядюшка Артур продолжал говорить монотонным, безучастным голосом, в котором тем не менее было больше характера, чем в любом старательно поставленном голосе театрального актера.
— В этих краях нет самолетного сообщения, Анабелла, а рейсовый почтовый корабль придет только через четыре дня. Погода ухудшается, и я не хотел бы использовать наше судно, чтобы добираться до материка. Прошу меня извинить, но в данный момент я прочно застрял.
— Вы что, считаете меня полнейшим идиотом, сэр? — Он опять начал раздражаться. — Сойдете утром на сушу. К полудню я вышлю спасательный вертолет, который и подберет вас. Итак, в девять вечера в бюро, и не заставляйте себя ждать.
Это я уже слышал, но решил сделать последнюю попытку.
