оружие как взятое из бывших царских арсеналов должно быть возвращено советской власти. Начало передвижения корпуса совпало с японским десантом во Владивостоке (4 апреля 1918 г.) и вследствие этого создало новое исключительное политическое и стратегическое положение на Дальнем Востоке. Это побудило советское правительство задержать эшелоны до выяснения положения вещей. Было предположено перебросить чехо-словаков через Архангельск и Мурманск за границу. Правительства Англии и Франции не дали по этому поводу своего ответа, по-видимому потому, что в это время уже окончательно созрела мысль об использовании корпуса в качестве костяка будущего контрреволюционного восточного фронта{16}. Массу солдат чехо-словацкого корпуса удалось спровоцировать злонамеренной агитацией о предполагаемой выдаче их Германии и Австро-Венгрии как бывших военнопленных. Предложения советского правительства остаться добровольно в России и выбрать себе соответственное занятие, не исключая и службы в Красной Армии, если бы переброска их за границу оказалась невозможной, массе чехо-словаков были совершенно неизвестны.
Но главари корпуса в лице Чечека, Гайды и Войцеховского вполне сознательно вели свою игру, действуя по указке французской миссии, которой они заблаговременно телеграфировали о своей готовности к выступлению. Выработав свой план действий и согласовав его во времени, чехо-словаки активно выступили в конце мая 1918 г. 25 мая Гайда со своими эшелонами поднял мятеж в Сибири, захватив г. Новониколаевск. [73] 26 мая Войцеховский захватил Челябинск, а 28 мая после боя с местными советскими гарнизонами эшелоны Чечека заняли Пензу и Сызрань{17}. По своей близости к жизненным центрам революции наиболее опасными являлись Пензенская (8000 бойцов) и Челябинская (8750 бойцов) группы чехов. Однако обе эти группы первоначально обнаруживали стремление продолжать движение на восток. Группа Войцеховского 7 июня, после ряда столкновений с красными, заняла Омск. 10 июня она соединилась с эшелонами Гайды. Пензенская группа направилась на Самару, которой овладела 8 июня после незначительного боя. К началу июня 1918 г. все силы чехо-словаков, в том числе и местные белогвардейцы, сосредоточились в четырех группах:
1-я под командой Чечека (бывшая Пензенская группа) в составе 5000 чел. в районе Сызрань — Самара;
2-я под командой Войцеховского в составе 8000 чел. в районе Челябинска;
3-я под командой Гайды (Сибирская) в составе 4000 чел. в районе Омск — Новониколаевск;
4-я под командой ген. Дитерихса (Владивостокская) в составе 14 000 чел. была разбросана в пространстве к востоку от оз. Байкал, направляясь на Владивосток.
Штаб корпуса и чешский национальный совет находились в Омске. В общей сложности силы чехо- словаков достигали 30 000–40 000 чел.
Выступление чехо-словаков и их действия на огромном протяжении от р. Волги до Владивостока вдоль Сибирской железнодорожной магистрали имели следующие последствия.
Восточная группа чехо-словаков в 14 000 чел. под начальством ген. Дитерихса первое время держалась пассивно. Все ее усилия были направлены к тому, чтобы успешно сосредоточиться в районе Владивостока, для чего она вела переговоры с местными властями с просьбой о содействии в продвижении эшелонов. 6 июля она сосредоточилась [74] во Владивостоке и захватила город. 7 июля она заняла Никольск- Уссурийский.
Немедленно же после восстания чехо-словаков, согласно решения верховного совещания союзников, во Владивостоке высадилась 12-я японская дивизия, а за ней последовали американцы, англичане и французы{18}. Союзники взяли на себя охрану района Владивостока, а своими действиями на север и в сторону Харбина они обеспечивали тыл чехо-словаков, которые двинулись обратно на запад на соединение с Сибирской группой Гайды. По дороге, в Манджурии, группа Дитерихса соединилась с отрядами Хорвата и Калмыкова, а в районе ст. Оловянной (Забайкальской ж. д.) в августе восстановила связь с отрядом Гайды и Семеновым.
Красные отряды на Дальнем Востоке частично были взяты в плен, частью же уходили в тайгу и горы, взрывая мосты на железных дорогах и оказывая возможное сопротивление врагу.
В Омске после захвата его чехо-словаками образовалось временное сибирское правительство, которому чехо-словаки обещали свою поддержку. Они же поощряли усиленное формирование белогвардейских и казачьих отрядов.
10 июня в Омске после соединения Челябинской и Сибирской групп чехо-словаков состоялось совещание чешского командования с представителями вновь возникшего сибирского белого правительства. На совещании решено было [75] организовать борьбу с советскими войсками согласно следующему плану. Общее руководство чехо-словацкими войсками возлагалось на командира корпуса Шокорова, причем все силы были разделены на три группы: 1-я — Западная, под командой полковника Войцеховского, должна была наступать через Урал на Златоуст — Уфу — Самару и соединиться с Пензенской группой Чечека, оставшейся в районе Волги. Затем они должны были развить свои операции против Екатеринбурга с юго- запада; 2-я группа чехо-словаков под командой Сырового должна была наступать по Тюменской железной дороге в направлении Екатеринбурга с целью привлечь на себя возможно больше советских войск и облегчить продвижение Западной группы, слившейся с Пензенской группой Чечека, а затем совместно с ней занять Екатеринбург.
15 июля 1918 г. в городе Челябинске произошло второе совещание чехо-словацкого командования с белогвардейскими правительствами, образовавшимися на оккупированной чехо-словаками территории. На этом совещании было достигнуто соглашение о совместных военных действиях сил этих правительств с чехо-словаками.
Пензенская группа Чечека, заняв Самару, в течение июня частью своих сил наступала на Уфу, собирая по дороге вокруг себя белогвардейские силы, и теснила отряд т. Блохина, выдвинутый из Уфы. 5 июля отряды Чечека занимают Уфу, [76] а 3 июля у ст. Миняр соединяются с челябинскими частями чехо- словаков. Выполнив первоначальную задачу по захвату Сибирской железнодорожной магистрали, чехо- словаки продолжали операции по захвату всего Уральского района, наступая главными силами на Екатеринбург, менее значительными — на юг, в сторону Троицка и Оренбурга. Этими действиями занимался исходный плацдарм для осуществления того плана интервенции, о котором мы говорили выше.
Выступление чехо-словацкого корпуса застигло Советскую Россию в момент только что начавшего процесса создания ее вооруженных сил. Наличные же силы были задействованы на Донском фронте и на демаркационной линии с австро-германцами. Поэтому выделение новых сил для борьбы с чехо-словаками являлось весьма затруднительным.
Кроме того, быстрому территориальному распространению чехо-словацкого продвижения на Урале способствовал целый ряд условий. Социальной особенностью уральского пролетариата по сравнению с пролетариатом Петроградской и Центрально-промышленной областей являлось, как мы уже отмечали, крепкая его связь с землей. Поэтому колебания крестьянства находили свое отражение и в настроениях пролетариата. Передовой отряд пролетариата, классово наиболее оформившийся и находившийся под идейным и организационным руководством партии коммунистов, был ослаблен [77] выделением значительных кадров для борьбы на фронтах. Среди оставшегося рабочего населения даже крупных заводских районов, разбавленного недавними выходцами из крестьянской среды, не успевшими еще проникнуться классовым самосознанием эпохи диктатуры пролетариата, продолжало сказываться влияние меньшевиков и эсеров.
Приближение чехо-словаков послужило поводом для ряда волнений и восстаний, подготовленных меньшевиками и эсерами.
Так, 13 июня 1918 г. вспыхнуло восстание рабочих Верхне-Невьянского и Рудянского заводов. Произошло восстание в Тюмени. Во время наступления чехо-словаков на Кыштым рабочие Полевского и Северского заводов арестовали свои советы. Восстания произошли также на Кусинском, Воткинском, Ижевском и других заводах. В силу перечисленных обстоятельств Урал при многочисленности своего рабочего населения и природных условий, чрезвычайно способствующих как организации регулярной обороны, так и партизанской войне, не смог, однако, явиться пролетарской крепостью, способной задержать волну белогвардейского нашествия. Внутреннее состояние Урала и отсутствие централизованной организации управления имели свое отражение и в военной плоскости.
Армия составлялась из совокупности отрядов и отрядиков, иногда числом 13 и более, при численности
